Роковое наваждение - Торнтон Элизабет - Страница 34

• Предыдущая
• 34/74
• Следующая

Хорошая встряска — вот что им всем нужно, решил для себя Макс. Хорошая встряска и человек, который вправил бы им на место мозги и нагнал страху — такого, чтобы им на всю жизнь запомнилось. Что ж, он вполне может сгодиться на роль такого страшилы.

Впрочем, этим можно будет заняться позже. Ведь он здесь не для того, чтобы устраивать семейные дела Сары. Главная его цель — выяснить, наконец, что же на самом деле произошло с Уильямом Невиллом.

Прежде всего Макса интересовали сейчас те письма, которые приходили на имя Сары из Винчестера. Он верил в то, что эти письма не выдумка, что Сара в самом деле получала их. Иначе с чего бы ей собираться бежать в Америку? Однако если удастся установить совершенно точно, что Уильям мертв, значит, эти письма писал кто-то другой. И этот другой принадлежит к числу самых близких Саре людей. Возможно и то, что автор этих писем сидит сейчас в одной комнате и за одним столом с Сарой.

К удивлению Макса, по окончании обеда никто не предложил бренди для джентльменов. Не то чтобы Максу очень хотелось провести какое-то время в компании Саймона и Мартина, но кое-что полезное из такого разговора можно было надеяться выудить.

Встав из-за стола, все перешли в гостиную, и по дороге произошло маленькое чудо: Саймон и Мартин бесследно растворились в воздухе. Исчезли, не сказав никому ни слова. Да, что эти парни, что Анна вели себя довольно необычно. Занятная семейка, ничего не скажешь! И, самое главное, никого их исчезновение не удивило. Или у них здесь и в самом деле так принято?

— Как вы относитесь к шерри, Макс? — спросила Констанция.

Она поставила на столик два хрустальных бокала и графинчик с темно-рубиновой жидкостью.

Они сидели вдвоем возле камина. Поскольку Мартин, этот любитель свежего воздуха, исчез, в камине весело потрескивали горящие бревна. Сара и Люси сидели поодаль, возле рояля, и что-то наигрывали в четыре руки.

— Я предпочел бы что-нибудь покрепче, если есть, — сказал Макс.

— Все, я думаю, предпочли бы, — игриво блеснула Констанция своими зелеными глазами и тряхнула головой. — Но только не в этом доме. Макс. Видите ли, мой покойный муж был убежденным противником алкогольных напитков, и поэтому ничего крепче, чем шерри, у нас в доме не водится. Разве что только на Рождество.

— Но он же сам был пивоваром.

— Да, и что? Человеческая логика зачастую бывает выше всякого понимания. Он унаследовал это дело от своего отца, но в душе был убежденным трезвенником. Ирония судьбы! И шерри-то у нас появилось в доме только после его смерти, при нем и этого не было. Так что выбирайте: либо шерри, либо ничего.

— Понятно, — вздохнул Макс, взял предложенный ему бокал, отхлебнул и поморщился. Нет уж, хочет того Сара или нет, но у них в доме всегда будет бренди, к которому Макс уже привык.

Он посмотрел на Констанцию. Та деликатно приподняла брови.

— В чем дело? — спросила она.

— Мне кажется, — заметил Макс, — что за те три года, пока Сара отсутствовала, в ее доме что-то могло и перемениться.

Поначалу Максу показалось, что Констанция не поняла его намека, но потом ее губы сложились в заговорщицкую улыбку.

— Подождите минуту, — сказала она, стремительно поднялась и выскользнула из гостиной.

Вернулась она, как и обещала, ровно через минуту с бутылкой бренди, спрятанной в рукаве.

— Бокалы пусть останутся из-под шерри, — шепнула Констанция, передавая бутылку Максу. — И помните: случись что, я знать ничего не знаю.

Этот щедрый жест поднял настроение Макса. Он опорожнил бокалы, перелив шерри обратно в графин. Делал он это почти не скрываясь, поскольку пара, сидевшая за роялем, ничего не видела и не слышала, по уши уйдя в музыку. Затем Макс наполнил бокалы до краев и поставил бутылку с бренди на пол, возле своего кресла.

Сделав первый большой глоток, Макс сразу же почувствовал себя гораздо лучше. Он откинулся на, спинку кресла и с удовольствием стал прислушиваться к тому, что происходило в другом конце гостиной. Макс не слишком хорошо разбирался в музыке, но и он понял, что дуэт Сары и Люси звучит просто превосходно. Их тонкие пальчики слаженно порхали по черно-белым клавишам.

То, что девушки прекрасно ладят друг с другом, ощущалось не только в музыке, но и в том, как они сидели — плечо к плечу, как обменивались улыбками и понимающими взглядами, легко передавая мелодию друг другу. Неизвестно, как Сара, но Люси была по-настоящему счастлива, и это явно читалось на ее сияющем личике.

Девушки доиграли пьесу до конца и дружно зааплодировали друг другу.

Сара о чем-то негромко спросила, и Люси ответила — достаточно громко, чтобы Макс смог разобрать ее слова:

— Я же говорила тебе, что занималась.

Продолжая улыбаться, девушки встали из-за рояля. Взгляд Сары скользнул по сторонам, на секунду остановился на лице Макса и тут же погас. Затем ее глаза переметнулись к двери, и лицо Сары стало напряженным.

— Анна, — взволнованно выдохнула она.

Макс быстро повернул голову к двери. Там стояла пара — молодая женщина и джентльмен, чья голова виднелась у нее за плечом. Анна — а это была она — оказалась небольшого роста и была сложена так же, как ее сестра. Те же темно-каштановые волосы, тот же овал лица, но… Но, в отличие от Сары, она не показалась Максу ни красивой, ни даже хорошенькой. И в то же время в лице Анны было нечто такое, что приковывает к себе внимание. Может быть, глаза, кажущиеся особенно темными на фоне бледной кожи?

Макс медленно поднялся с кресла, стараясь одновременно видеть обеих сестер.

— Наша коляска перевернулась в канаву на том конце Стоунли, — взмахнула рукой Анна, — и поэтому я не могла встретить тебя. Ты сможешь простить меня?

— Коляска перевернулась? — переспросила Сара, часто моргая ресницами.

— Да, — кивнула Анна, — и при этом мистер Торнли, наш викарий, поранился. Я не могла бросить его. Если бы не подъехал Дрю, я не знаю, что бы я делала.

— Ты здесь, — улыбнулась Сара одними губами, — и все остальное неважно.

Свидание сестер после долгой разлуки показалось Максу излишне сдержанным, но он не стал торопиться с выводами. Затем Сара разохалась, заметив запачканное грязью платье Анны, но та не согласилась уйти, чтобы переодеться, прежде, чем ее познакомят с Максом.

При близком рассмотрении оказалось, что ее глаза были не темнее, чем у Сары, — того же темно-серого, глубокого цвета. Анна выглядела растерянной и смущенной. Речь ее была сбивчивой, когда она обратилась к Максу:

— Я надеюсь… Я знаю.., верю, что вы с Сарой будете счастливы… Очень счастливы. Добро пожаловать в Лонгфилд. — И дальше, с легким смешком:

— А теперь простите, мне нужно переодеться. Нет, нет, Сара, не беспокойся, мне поможет Люси. А ты останься, поговори с Дрю. Я скоро. С этими словами она исчезла, и Люси вслед за ней. Сара какое-то время смотрела вслед Анне, а затем тряхнула головой, словно освобождаясь от какой-то мысли.

— Как поживаешь, Дрю? — спросила она, поворачивая голову к молодому человеку, приехавшему вместе с Анной.

— Счастливо, потому что наконец-то вижу тебя своими глазами. Хорошо, что ты вернулась домой, Сара.

Он протянул руки, и Сара нырнула в его объятия — легко и непринужденно.

Макс покосился на Констанцию. Та прихлебывала из бокала свой “шерри” и смотрела на Дрю Примроуза поверх его края. Макс придал своему лицу спокойное выражение и стал терпеливо дожидаться окончания сцены.

Наконец пара распалась. Продолжая широко улыбаться, Сара приступила к процедуре знакомства, — Это Дрю Примроуз, — сказала она, — лучший друг нашей семьи и поверенный в делах. Дрю, познакомься, это мой жених, лорд Максвелл Уорт.

Теперь Макс вспомнил. Этот молодой человек был на суде защитником Сары. Правда, не главным защитником, а его помощником, но это не меняло суть дела. И еще Максу припомнилось, как во время суда взгляд Сары всегда искал лицо этого человека и оставался прикованным к нему.

• Предыдущая
• 34/74
• Следующая