Тайный страж - Торнтон Элизабет - Страница 17

• Предыдущая
• 17/84
• Следующая

— С каким еще лакеем? — не поняла Тэсса.

— С тем, с которым вы сбежали, — напомнил Росс.

— Как вы узнали про Робби? — Она не смогла скрыть удивления, заставившего ее задать этот вопрос. Тэсса не рассказывала дедушке про этого лакея.

— У меня есть свои источники информации, — заявил Росс, и Тэссе показалось, что произнес он это уж очень высокомерно.

Она предположила, что он имел в виду Салли Тернер, а если не Салли, то кого-нибудь еще, с кем она училась тогда в школе и кого он повстречал в Париже.

Росс зевнул.

— Я вполне пойму, если вы не захотите говорить об этом, — сказал он.

Вот именно. Она не хотела говорить об этом.

— Тэсса? — послышалось опять.

— У Робби, — ответила она, — была возлюбленная, которую он не собирался бросать ради меня, поэтому в Брайтоне мы с ним расстались.

Росс что-то промычал, видимо, не вполне удовлетворенный ее ответом, но постепенно его дыхание стало тихим и ровным, и Тэсса поняла, что он заснул.

Она почувствовала, что у нее тоже слипаются глаза. В следующий миг ее отяжелевшие веки сомкнулись…

Она уже давным-давно не вспоминала о Робби. Он был ливрейным лакеем в поместье ее двоюродного деда Лоримера в Норфолке; поместье это находилось неподалеку от последней школы, в которой училась Тэсса и названия которой сейчас не помнила. Там она очередной раз впала в немилость, и директор посчитал своим святым долгом отослать Тэссу к ее опекунам в Бат. На сей раз терпение опекунов лопнуло, и они вознамерились выдать Тэссу замуж за одного из ее кузенов, крайне ей неприятного и похоронившего к тому времени уже двух жен. Робби спас ее от участи, которая была хуже смерти.

Робби ненавидел лакейскую службу. Его единственной и страстной любовью было море, и он всей душой рвался в плавание. Услышав о том, что Робби уволился и собирается в Портсмут, чтобы наняться там на какое-нибудь судно, Тэсса упросила парня взять ее с собой, хотя бы до Брайтона. Деревушка Арден, единственное место на земле, которое Тэсса считала настоящим своим домом, находилась всего в шести милях от берега, и одноэтажный особнячок родителей Тэссы, принадлежавший теперь ей, все еще возвышался на крутом склоне холма, откуда открывался восхитительный вид на море.

Тэсса задержалась в деревушке лишь на несколько недель; ровно столько времени девушке понадобилось, чтобы возобновить старые знакомства и подготовиться к бегству. Она была уверена: родственники не сразу сообразят, что искать ее надо в Ардене; ведь она оставила дедушке Лоримеру записку, в которой сообщала, что сбежала с Робби в Шотландию.

Должно быть, Тэсса и впрямь была исчадием ада, о чем ей твердила в один голос вся родня… Но если даже и так, то сама Тэсса не видела в этом ничего плохого. Если бы она благонравно слушалась своих опекунов, то никогда не встретилась бы с дедушкой Бопре. Ее выдали бы замуж за первого попавшегося родственника, за одного из этих мерзких Бисли, которых интересовало лишь ее приданое. Опекуны очень надеялись, что дедушка даст ей богатое приданое. Ведь они не сомневались, что иначе ни один мужчина даже не посмотрит в ее сторону.

Они ничего не знали о Поле.

Тэсса грустно вздохнула. Это была самая долгая — и самая печальная — ночь в ее жизни. Разговор в дедушкином кабинете, известие о том, что ей, Тэссе, надо ехать в Англию, — все это, казалось, происходило много лет назад… Тэсса знала, как печется дед о ее интересах, но сейчас ей, видимо, стоило прислушаться к голосу собственного сердца.

Бросив взгляд на окно, Тэсса увидела, что на горизонте уже забрезжил рассвет. С мыслью о том, что скоро надо будет вставать, Тэсса наконец заснула.

До Руана они ехали не спеша, пускаясь в путь в сумерках, на рассвете же останавливаясь на отдых в очередной придорожной гостинице. Тэсса ни словом не обмолвилась о своих планах, стараясь убедить Тревенана в том, что в конце концов смирилась и готова отправиться с ним в Англию. Осуществить свои замыслы она могла, лишь сохранив их в строжайшей тайне.

Идея побега возникла у нее в голове в тот самый миг, когда она обнаружила красный сафьяновый мешочек, который служанка упаковала в ее саквояж. В этом мешочке находились фамильные драгоценности, а среди них, завернутая в белый атлас, лежала рубиновая роза — брошь, которую дедушка подарил Тэссе на день рождения.

«Моя английская роза», — сказал он тогда, раскрывая коробочку прямо за столом во время завтрака. Росс Тревенан присутствовал при том, как дедушка дарил брошь Тэссе, и должен понимать, что она ни за что не захочет расстаться со столь дорогим для нее подарком.

Приколов розу под отворотом плаща, Тэсса не снимала брошь уже два дня, притрагиваясь к ней время от времени, словно в подарке деда искала защиты и опоры. Она добилась того, что Росс Тревенан заметил этот жест, и, хотя ничего не сказал, холодный взгляд его серых глаз потеплел. Именно к этому она стремилась.

Когда подковы лошадей застучали наконец по булыжной мостовой, Тэсса украдкой огляделась. Они направлялись в гостиницу, где их ждали Салли и Десмонд Тернер, и ехали по улице, вдоль которой тянулись неказистые домики за деревянными заборами, а вдали мерцали огни на мачтах множества судов, пришвартованных в порту. На одном из этих судов они доберутся до устья реки, откуда морем отправятся в Англию. Но этого не случится, если она сумеет осуществить свой план.

А пока они ехали по ночным улицам Руана, и Тэсса озиралась, ища глазами высокие шпили собора Богоматери, чтобы по ним определить свое местонахождение.

Руан был большим торговым городом, и множество лавок и таверн все еще работало, несмотря на поздний час. Из дверей кабаков то и дело выходили полупьяные моряки, смотрели вслед мчащимся всадникам, но никто из них не окликнул, ни о чем не спросил путешественников.

Тем временем маленькая кавалькада оставила позади набережную, и Тэсса наконец увидела знакомый перекресток — здесь начиналась дорога на Амьен. Напротив, на холме, высился собор. Теперь девушка знала точно, где находится.

Счастье ей улыбалось. На пороге таверны вдруг яростно заспорили пьяные моряки и солдат в рваном мундире. Росс обернулся на шум, и тогда Тэсса бросила на дорогу брошь, которую давно сжимала в руке. Конечно же, это не была рубиновая роза, а совсем другая брошь, но звук металла о камень был отчетливо слышен.

— Моя брошь! — взволнованно вскрикнула девушка, поднимая руку к отвороту плаща, и, натянув поводья, остановила лошадь. — Я потеряла брошь. Мне надо вернуться!

Росс и грумы тоже остановились. Тэсса смотрела лошади под ноги, ища пропажу.

— Вот она! Да, да, я вижу ее! — обрадовалась девушка, развернула лошадь и поскакала назад к повороту на Амьен.

Она чувствовала на себе пристальный взгляд Росса, не сводившего с нее глаз, но не обернулась, сделав над собой усилие и подавив нарастающую панику. У поворота на Амьен она спешилась и, ведя лошадь под уздцы, медленно зашагала в нужном ей направлении, делая вид, что ищет брошь на мостовой. Нагнувшись, она что-то подняла и громко возвестила:

— Я ее нашла!

Ей удалось обмануть Росса — он кивнул и повернулся, готовый продолжать путь.

Тэсса взлетела в седло, вонзила каблуки в бока своей лошади и мгновенно скрылась за домами. Она знала, что ей не уйти от преследования, если не придумать новую хитрость. Поэтому, резко натянув поводья, она подняла коня на дыбы, проворно спрыгнула на землю, изо всей силы ударила хлыстом лошадь по крупу, а сама нырнула в боковую улочку и притаилась в тени ближайшего дома. Прижавшись к стене, она видела, как Росс и грумы пронеслись мимо, пытаясь догнать ее лошадь.

Подобрав юбки, Тэсса бросилась бежать. На перекрестке она свернула направо, в сторону холма, и не остановилась, пока не заметила длинной узкой аллеи позади улицы Грос-Орлож. Замедлив шаг, она пошла по аллее, глубоко дыша и успокаивая бешено бьющееся в груди сердце. От усталости и напряжения у нее дрожали руки и подкашивались ноги. Была глубокая ночь, жители Руана давно отдыхали в постелях, и Тэсса никого не встретила на своем пути.

• Предыдущая
• 17/84
• Следующая