Бросок на Альбион - Торопцев Александр Петрович - Страница 35
- Предыдущая
- 35/90
- Следующая
Кимров подкрепили их дублинские союзники; передовые ряды германцев смешались с их последними рядами, лица их были бледны, и они дрожали. Товарищи их лежали окрест в кровавых лужах. Оставшиеся в живых пустились бежать и в беспорядке через леса киллинские и бурхидинаские. Война уже не будет опустошать страны бриттов: своими руками мы покончили эту войну. Враги, идущие на Каэл-Гери, лукаво жалуются на тех, которые не покидают своих холмов и своих долин. Не на добро высадились они к Аберпериддону. Потребованная ими подать принесла им беду. Их высадилось восемнадцать тысяч. Страшно было их поражение, – только четверо возвратилось домой. Рассказывали они своим женам о мирном деле, но от одежд их слышался запах крови.
Соберитесь, кимры, и не бойтесь подвергнуть опасности свою жизнь. Люди юга не будут платить дани. Наточите мечи: лучше будут они убивать. Нанесенные нам раны принесут доходы лекарям. Отважные воины Кадвалладера идут. Воспламенитесь, кимры, пойдемте на бой: ужас и убийство им сопутствует. Чтоб избавиться от платежа дани, они весело идут на смерть, они еще пронижут своими стрелами чужеземцев, но никогда, никогда не будут платить им дани.
В лесах, на полях, по горам, в темноте перед нами идет свет. Конан водит нас в каждое предприятие. Саксы перед бриттами закричат: «Беда!» Кадвалладер, наше копье, и его друзья своим мужеством истребят саксов, потопят их в их же крови, если только они осмелятся выйти за свои пределы. Они положат конец их опустошениям, их насилиям, и саксы, обращенные в бегство, поспешат к Каэр-Гюинту.
Счастливый день, когда кимры расскажут, как Пресвятая Троица избавила их от всех бед! Дивед и Гливиссиг, не опасайтесь более! Посланные вожди лошадей не встретят похвал; саксонские предводители не найдут припасов. За вторжение к нам они заплатят жизнью. Пусть увеличивается между ними число сирот, лишенных отцов, и уменьшается число детей, имеющих отцов! Молитвами Давида и других святых Британии, обратим их в бегство, далеко отсюда, к берегам Аргело!
Пророческое вдохновение говорит: придет время, когда воины соберутся одной душою, одним сердцем, когда земля логрийцев будет опустошена огнем. Пусть союз наших доверится прекрасному боевому строю: чужестранцы, ранее вечера, побегут перед нами, я знаю это наверное: чтоб ни случилось, нас ожидает победа. Подобно горному медведю, бросайтесь, воины, к отмщению за убийство ваших предков. Сомкните ваши острые копья. Друг, не старайся защищать собой тело твоего друга. Пусть будет много разрубленных голов, много вдовых женщин, много жадных воронов над грозными воинами, много отрубленных рук, разбросанных перед войском.
Когда их предводители встретятся лицом к лицу со смертью, когда трупы полягут вокруг их вождей, им будет отмщено за все грабительства, частые набеги и предательства.
Кимры победили в бою. У них одна мысль, одно слово, один язык, одна вера. Кимры опять будут победителями. Они хотят сражаться. Они соберут свои силы, они развернут хоругвь святого Давида, и воины Ирландии устремятся к ней через море. С нами поднимутся люди Дублина, и они не отступят ни на шаг в бою.
Спокойный голос Ланфранка под мягкий шум камина, под треск огня, под нарастающий звук метели за окнами замка, казалось, должен был усыпить Вильгельма. Крупный, с уже оплывшими плечами, с руками, приученными после сытого обеда укладываться в безделии на постели, с округлым лицом он был славным потомком Пешехода. Любил Вильгельм хорошо поесть и – если позволяли дела – отдохнуть в послеобеденный час. Здоровье у него было отменное, он мог уснуть здесь же, у камина, под грохот посуды, под визг детей, под тарахтенье подруг Матильды, впрочем, все реже навещавших замок. Спал он крепко, как ребенок. Но как воин мог вскочить в любой миг и броситься на врага.
Слушая Ланфранка, герцог о сне даже не помышлял. Англия интересовала его все больше. Не догадываясь о том, как сложится дальнейшая его судьба, он часто ловил себя на мыслях о старом разговоре с Эдуардом, теперь уже королем Англии. Приор монастыря Бек чувствовал эти мысли Вильгельма. Он читал песню Голиддана без пафоса и героических ноток в голосе, как читал он молитвы пред алтарем. Но Вильгельм слушал его очень внимательно.
– Не понимаю! – честно признался герцог. – Зачем он сделал это?!
– А зачем Карл Простоватый отдал Руан нормандцам?
– И это я тоже не понимаю!
– Но в противном случае мы здесь не разговаривали бы сейчас.
– Не знаю, где бы мы сейчас разговаривали, но лису запустить в курятник – зачем?
– Иной раз внутренние враги бывают страшнее той лисы. Ты это знаешь лучше меня.
– Я это знаю. Уже десять лет я с оружием в руках доказываю, в том числе и своим сородичам, право на власть в Нормандии. Но сам доказываю, сам! Я прекрасно знаю, что даже мой добрый и заботливый опекун, король Генрих, мечтает присоединить Нормандию к Франции. Но я никогда не приглашу в свой дом ни судью, ни палача, ни спасителя из чужого края. Лучше – сам. Так лучше.
– А если не хватит сил?
– Хватит. Мало ли сил было у бриттов, пригласивших на службу людей с «короткими мечами»?
– Маловато. Вожди саксов приняли предложение, выпросили у Гуортеирна небольшой остров Танет у берегов Кента.
– О нем поется в песне Голиддана.
– Да. Через некоторое время Генгиста и Горза со своим войском одержали первую победу над пиктами и скоттами. Вождь бриттов радовался. В эти же дни с материка на Танет приплыло три десанта легких кораблей. Гуортеирн не обратил на это внимания. Войско Генгиста и Горза еще несколько раз победило пиктов и скоттов.
– А на Танете скопилось людей, как в муравейнике!
– Так было. Саксы потребовали от короля бриттов земли уже на Альбионе. Что оставалось делать Гуортеирну?
– Тебе его жаль?
– Его надо понять.
– Слабый человек. Открыл дверь, впустил в свой дом дикого зверя, чтобы…
– Саксы были сильны. Как сейчас сильна Нормандия. Это надо помнить. Через шесть лет после высадки в Танете люди «длинных ножей» основали в Кенте королевство людей Кента – Кент-Варарик.
– Как сейчас сильна Нормандия, – повторил Вильгельм и вдруг взорвался: – Но англосаксы выдворили нас после моего путешествия на Альбион! Им это даром не пройдет!!
Ланфранк удивленно посмотрел на собеседника.
– Ты спешишь, – кротко напомнил он своем ученику. – Вернемся к Цезарю.
– Цезарь и римляне тоже использовали распри между племенами Альбиона, ведь так? Неужели бритты забыли об этом?
– Забыли. Но их надо понять, – Ланфранк был очень спокоен. – Римляне в последние сто лет пребывания на острове делали для бриттов и других племен острова доброе дело.
– Какое?
– Мир был на Альбионе в эти времена. Даны боялись ходить туда, прекратились распри.
– Ничего хорошего! – резким был голос Вильгельма. – Когда римляне ушли с острова, то на Альбионе не осталось ни хороших военачальников, ни сильных воинов. Мир разнежил бриттов. Поэтому их король вынужден был предложить саксам служить у него.
– Все верно. Но мир – это то, к чему стремится любой народ, даже если он приучен воевать, даже если он одерживает победу за победой. Мир – это цель, но не война.
– Мир превратил обитателей острова в изнеженных детей. Только долгий мир виноват в том, что саксы захватывали земли в Кенте, стали расширять свои владения на острове.
Ланфранк, внешне не выдавая своего настроения, словно бы нехотя подбрасывал в негромкий костерок беседы свои мысли. Вильгельм, не замечая этого, излагал ему выученный за несколько месяцев урок – хронику событий на Альбионе за последние тысячу лет. Дюк Нормандии, читая книги, не только запоминал факты, но пытался осмыслить движение истории острова, который уже более десяти сотен лет притягивал к себе материковый люд. В этих редких беседах-уроках сын Роберта Дьявола, могучий боец Вильгельм, совсем еще молодой человек, без двух месяцев отец, учился (так хотелось – так казалось Ланфранку) не бояться исторически крупных дел. Да, в боях дюк Нормандии был великолепен – зол и дик, находчив и упрям, умен и быстр в решениях, неожиданней. Победитель! Таких немного даже в бесконечно воюющей Европе. Из таких гениев боя судьба иной раз творит стратегов, способных, если не управлять, то хотя бы удачно вписываться в могучий поток истории, добиваться тем самым воистину великих побед.
- Предыдущая
- 35/90
- Следующая
