Бросок на Альбион - Торопцев Александр Петрович - Страница 45
- Предыдущая
- 45/90
- Следующая
Рыцари выбирали дома по вкусу, слезали с коней и начинали раздавать хозяевам строгие приказы. В родном доме выслушивать приказы чужеземцев неприятно! Спесивый, гордый вид рыцарей жителям Дувра – а этим городом правил сам Годвин! – не понравился. Один из них отказался впустить непрошенного гостя в дом. Рыцарь, не слезая с коня, извлек из ножен меч, пригрозил им саксу. Тот оказался не из пугливых.
– Я тебя в дом не приглашал, – сказал он твердо. – Ищи приют в другом месте, где твой меч может сделать свое дело.
– Он сделает его здесь, – осклабился рыцарь и полоснул мечом по руке дуврца.
Тот не вскрикнул от резкой боли, стерпел, скрылся за дверью и через несколько секунд выбежал из дома с сыновьями, напал на рыцаря. Схватка была короткой. Хозяева убили окруженного со всех сторон воина и отправились домой. Дел у них было много.
В тихий Дувр пришла война.
Евстафию доложили о случившемся. Он злобно сдвинул брови, дрогнули усы на боевом шлеме.
– Вперед! – крикнул зять короля Англии, и буйный топот копыт тревогой отозвался в душах мирных граждан.
Дом строптивого англичанина нормандцы взяли сходу. Хозяина убил сам Евстафий, его рыцари учинили здесь настоящий погром, но этого им было мало. Они бросились на штурм соседних домов, взломали двери. Некоторое время горожане находились в состоянии шока: так неожиданно нагрянула на них беда! Но кровь родных, крик детей, отчаянный визг женщин быстро взбесили жителей Дувра. Отдав без боя свои дома на разграбление, они убегали от врага, собирались на площади. Инициатива боя была в руках нормандцев недолго. Горожане устроили засаду и дали настоящее сражение Евстафию и его рыцарям. 19 булонцев погибли, граф вырвался целым и невредимым из рук озверелого врага.
Зять английского короля поскакал, не жалея боевого своего коня, в Глочестер, где находился в те дни Эдуард Исповедник со своей свитой, почти полностью состоявшей из нормандцев. Кони у рыцарей особой стати. Высокие, упитанные, они легко несли тяжеловооруженных воинов по пыльным дорогам. Быстро скакали побитые рыцари. Евстафий не решался повернуться назад, посмотреть, как далеко погоня. Погони не было вообще. Жители Дувра хоронили родных, восстанавливали дома.
Граф Булонский прибыл в Глочестер, слез с усталого коня, снял шлем, на котором нервно телепались китовые усы, подошел, чувствуя непослушную дрожь в коленках, к Эдуарду, сказал:
– Жители Дувра напали на нас. Они убили девятнадцать рыцарей. Их надо наказать.
Король внимательно выслушал зятя и, прекрасно понимая, что тот почти все выдумал, позвал Годвина. Советник короля уже знал о случившемся, но он не догадывался, что поединок, который начался между ним и королем шесть лет назад, ведет не он, Годвин, а его соперник. Не раз сыну Вульфнота докладывали о том, что любимцы короля, нормандцы, пытаются убедить монарха низвергнуть с вершины власти саксонского графа. Сделать пытались это его недруги еще тридцать лет назад при Кнуте Могучем. Не удалось. И не удастся. Так думал Годвин перед встречей с Эдуардом. Король, не жалея красок, рассказал все, услышанное от Евстафия и, не дожидаясь ответа, повелел:
– Сурово накажи дуврцев за самовольство. Это твои люди. Они нанесли моему зятю кровную обиду.
Кто-то из присутствующих при этом разговоре мог бы улыбнуться. В самом деле, не смешно ли?! Тесть короля Англии должен был наказать своих соотечественников за то, что они отстояли свою честь в схватке с зятем короля Англии! Семейная распря. И впрямь можно улыбнуться. Но Годвину было не до улыбок.
Впервые за годы правления Эдуарда он получил от него хоть и несмертельный, но довольно-таки неприятный удар, за которым – это мог понять любой боец, любой политик – должны были последовать другие удары, более болезненные, а то и смертельные.
Какой план действий мог предложить Годвин своему сопернику, наступательный или оборонительный? Годвин решил наступать. Он попытался организовать суд с привлечением многочисленных свидетелей, заинтересованных лиц, потерпевших. Он был уверен, что король не откажет ему в этом.
Король отказал. Он нанес противнику второй удар!
Многие историки, рассказывая об этом эпизоде долгого противостояния двух бойцов – двух политиков – обязательно вспоминают нормандцев, которые, якобы, подстрекали Эдуарда, направляли, «вели» в тот момент его по сцене жизни. Очень расхожее мнение. И мало убедительное.
Эдуард Исповедник был не первым в истории человечества правителем, к которому прилипла эта «версия». Да, бывали на разных тронах в разные времена люди, явно слабые, нежелающие, неготовые, неспособные повелевать, править. Их «ставили», их «ставят» на эти троны люди сильные в надежде сотворить из своего правителя эдакую куклу в своих собственных руках. Порою подобные задумки удавались, но бывали в истории стран и народов случаи обратные. Кукла вдруг обретала свой голос, свое мышление и через некоторое время разрывала все нити, когда-то связывающие ее с «благодетелями», которые (и такое бывало в истории!) сбрасывались небрежной рукой вчерашней «куклы» на свалку, в могилы.
Но случались в истории человечества эпизоды, когда «кукле» выгодно было играть эту внешне невзрачную роль всю жизнь. Именно – роль. Именно – играть чисто внешне. Это нравится «зрителям», это радует «кукловодов». Они, гордые, живут в полной уверенности, что «кукла» подчиняется любому движению их души, их ума, не понимая, что существуют более глубинные течения жизни, которые порождают саму необходимость подобной «куклы», что она, «входя в роль», соглашаясь играть неприглядную роль, более соответствует той самой необходимости, движению жизни, чем ее «водители» по сцене.
Осознав это, войдя в роль, «кукла» превращается в истинного правителя, хотя внешне поведение ее остается прежним, и вся атрибутика сцены жизни и даже «кукловоды» остаются! Они с этакой гордой миной дергают за нити не по собственной воле или прихоти, а по воле своей игрушки, играющей с ними в очень интересную игру. «Я – король, а вы мои королята, как бы вы не изощрялись, какие бы ниточки не дергали». Таких гениальных артистов на тронах было немного, но они были. Жизнь короля Англии Эдуарда Исповедника является ярким примером того, что даже на вид невзрачные для столь ответственной должности «куклы» могут управлять теми, кто пытается управлять ими.
Годвина, имеющего непререкаемый авторитет могущественного политика, признанного борца за честь и достоинство Англии, первого советника, Эдуард Исповедник обвинил в открытом неповиновении и в мятеже. Возможно ли это?! Возможно, только лишь в том случае, если Эдуард был королем Англии, а не «куклой». Он и раньше имел к своему тестю весьма обоснованные претензии, но удар нанес по нему лишь тогда, когда почувствовал силу – нормандцев, которых сам же и собрал на Альбионе. Годвину велено было прибыть в Глочестер на Совет мудрых, состоявших, практически, полностью из нормандцев и подвластных воле короля людей. Сын Вульфнота понял, что его вместе со всей семьей приговорят к изгнанию. Гарольд сын Годвина поднял саксов на восточном берегу острова между Темзой и Бостонским заливом. Свейн сын Годвина собрал ополчение в Саверне и в Гаэльском пограничье. Три войска кратчайшими дорогами поспешили в Глочестер, где и соединились. Годвин отправил к королю посла, просил Эдуарда осудить действия булонцев и нормандцев.
Король, надеясь нанести противнику решающий удар, стал оттягивать переговоры, отправил людей в Нортумбрию и Мерсию, приказал правителям этих областей Сиварду и Леофрику привести в Глочестер ополчения. Англия находилась на грани гражданской войны. Кому она была выгодна? Нормандцам.
Сивард и Леофрик собрали людей, повели их на юг. Настроение в войске того и другого графов было невоенное. Да и сами правители Нортумбрии и Мерсии не хотели воевать против Годвина, к которому относились они, мягко говоря, недружелюбно по разным причинам. Да, Годвин вел просаксонскую политику, а в Нортумбрии и Мерсии саксов было не так много. Да, этот деятель, породнившись с древними европейскими родами, в любую минуту мог «протащить» на английский престол своего даровитого сына Гарольда, к которому даже Эдуард относился хорошо. Да, Годвин опасный соперник. Но нормандцы еще опасней! Теперь это стало ясно многим на Альбионе.
- Предыдущая
- 45/90
- Следующая
