Сегодня - позавчера 2 - Храмов Виталий Иванович - Страница 75

• Предыдущая
• 75/92
• Следующая

Потом взял рацию, включил, оттуда донёсся многоголосый хриплый говор.

- Говорит Медведь. Отбой! Кина не будет, все на базу!

Все наши машины замерли, потом стали собирать десанты, выстраиваться в походную колонну.

Генерал-лейтенант подошёл ко мне, улыбаясь:

- Как это "кина не будет"? Пусть колонна идёт сюда. Смотреть будем ваши машины.

- Это Медведь! - сказал я в рацию, - всем построиться "парадом" перед "галёркой".

- Какие у вас странные команды, - сказал генерал.

- Отрабатываем образность мышления, товарищ генерал! Используем образные выражения эзопова языка и глубину русского. Противник может, и обязательно, будет перехватывать наши переговоры. Вот и пусть их мозги кипят.

Я заметил, что многие от моих слов заулыбались, некоторые нахмурились. По-хрен, главного мы добились - машинами заинтересовались. Командиры, генералы и ответственные товарищи уже начали выходить под "небо", когда прозвучал вопрос:

- Так вы говорите, ваши боевые машины заменят танки?

Движение застопорилось, все повернулись ко мне. Что ж, я ждал подобного. Сделав невинное лицо, пожал плечами:

- Ни в коем разе. Это машины пехоты. В спектакле, что вы сейчас видели не хватает несколько актёров главных ролей. Там были только актёры второго плана. Из первых ролей - только пехота. Не хватает тяжелых танков для пролома обороны, средних танков для развития прорыва и противотанковых артсамоходов с мощным орудием и хорошей защитой. А наши машины - это машины поддержки. Поддержки огнём и гусеницами пехоты, танков. Они дополняют и поддерживают, но не способны заменить, ни танков, ни пехоты. А вот с нашими машинами в составе танковых подразделений, возможности танков существенно возрастут и расширятся.

Сталин стоял от меня в нескольких шагах и внимательно изучал меня взглядом. Мля, я готов сквозь землю провалиться. Что он на меня так смотрит? Аж до печёнок пробирает!

- Как ваша фамилия, капитан? - спросил он меня.

- Кузьмин, товарищ Сталин, - я вытянулся, как положено при докладе и прибольно ударился о брёвна наката. Аж в глазах потемнело. И фуражка слетела.

- Ну, что же вы так неосторожны, капитан Кузьмин. Пойдёмте к вашим машинам, надеюсь, там вы не обо что не бьётесь?

Это надо так опростоволоситься! Я был так раздосадован и зол на себя!

- У них крыш нет, - буркнул я.

Сталин неожиданно рассмеялся:

- Кажется, я догадываюсь, почему.

Кругом грянул дружный смех. Так, улыбаясь, толпа высшего командования прошла к замершим горьковчанам, тянущимся вверх изо всех сил и пожирающих Сталина глазами. Сталин поздоровался:

- Здравствуйте, товарищи.

Сотня глоток рявкнула в ответ, аж уши заложило.

- Орлы, орлы, - кивнул, поморщившись, Сталин, - Ну, показывайте свои машины. Кузьмин, где вы прячетесь?

Не удалось! Хотел "затеряться". Думал, пусть Гинзбург отдувается, ему привычнее. Тем более, вот он, в первом ряду.

- Никак нет, товарищ Сталин!

- А что это на вас? Это самодельное? Я вижу, многие бойцы в таком же

- Почти, товарищ Сталин. Это ременно-плечевая разгрузочная перевязь, товарищ Сталин. Производится полковыми мастерскими. Помогает более рационально разместить вес и взять больший боезапас.

- Покажите.

Я снял разгрузку, неуверенно протянул. Какой-то здоровущий лысый генерал передал мою разгрузку Сталину.

- Не тяжёлая.

- Она пустая. Не пустили сюда с оружием. А когда загрузишься - тяжёлая. А на плечах - легче. А в бою - сколько боезапаса не возьми, всегда не хватает.

- А это что?

- Средство индивидуальной защиты "доспех" производства завода ¦34. Состоял на вооружении отдельного истребительного батальона НКВД, в составе которого я встретил войну.

- Так это ваш боец, Лаврентий Павлович?

- Нет, товарищ Сталин. Батальон формировался в спешке осенью прошлого года. Из госпиталей в районе формирования брали выздоравливающих красноармейцев других частей, - ответил Берия. Меня его ответ удивил. Тревожно, после обдумаю.

- Защитил вас доспех?

- Дважды. Если бы не он, я бы тут не стоял, - ответил я и стал снимать.

- А сейчас почему в нём?

- Тяжёлый, товарищ Сталин, носить не буду постоянно - отвыкну. А в бою он должен быть так же привычен, как гимнастёрка.

Я снял, тот же генерал взял, удивлённо крутанул подбородком. А Сталин смотрел на мои ордена и нашивки за ранения.

- Ладно, Кузьмин, показывайте машины. А, вот и товарищи Гинзбург и Астров. Так, всё-таки, кто из вас автор?

А эти два гурея дружно и скромно указали на меня. Я почувствовал, что у меня уши горят огнём. Особенно усечённое. Сталин посмотрел на меня каким-то хитрым, насмешливым, тигриным взглядом. Пришлось рассказывать. Голос мой от волнения срывался, я потел, ноги ватные. Но, потом втянулся. И уже с увлечением рассказывал о наших машинах и наших планах.

- Отделения машин, боевое, управления, трансмиссионное и топливный бак отделим друг бронеперегородками. Когда в серию пойдут крупнокалиберные пулемёты под патрон калибра 14 с половиной, перевооружим машины с ДШК на эти пулемёты.

Сталин удивился, повернулся к своей свите:

- У нас начаты работы над подобным оружием?

- Да, недавно.

- Так, а в Горьком об этом уже знают, машины под него планируют. Что ещё вы знаете, чего не знаю я?

И что ему ответить? Я решил продолжить тему БМП:

- А когда появятся станковые реактивные гранатомёты, то наши Кирасиры и Егеря уже и с танками пободаются.

- Реактивные гранатомёты?

- Я подумал, что реактивные снаряды используются в авиации, в гвардейских миномётах "Катюша", рано или поздно кто-нибудь сделает модификацию эрэса под одиночный запуск из трубы. Вот, ждём.

Сталин насмешливо смотрел на меня, потом сказал:

- Ждите. Думаю, на этом закончим.

На этом ознакомление с нашими машинами было закончено. Сталин сел в подогнанную для него машину и уехал. Товарищи из его свиты пытались что-то от меня добиться, но я извинился, сказал что дико перенервничал и что жечь танки врага проще, чем такие экскурсии, сплавил всех к Гинзбургу и отвалил в Пух-13. Там я сел на лежащий на полу "доспех", напялил на голову шлемофон и отрубился.

Покер по-сталински.

Растолкал меня Громозека. Я возмутился, но увидев его выразительные глаза, протёр лицо ладонями, встал, нашёл ведро с водой, умылся.

Уже вечерело. Солнце уже село за деревья, но было достаточно светло, чтобы увидеть, что личный состав учебного полка праздновал удачный показ техники. Среди своих людей я увидел достаточно много и чужих, большая часть из них была в серых комбезах танкистов, много воентехов. Тут же "слонялись" бойцы войск НКВД, но все уже к ним привыкли, как к родным. Во время инсценировки боя за высоту в каждой машине сидели по одному такому же сосредоточенному парня с нашивками НКВД и взведёнными ППД. Возмущаться пытались, но я объяснил, что народу вокруг много, в руках у нас грозное оружие, а Сталин на всех один. Поняли, прониклись.

Вот и нас с Громозекой они сейчас незаметно, но эффектно "оттёрли" от желающих непременно лично мне выразить глубину разных чувств и совместного распития разносортных спиртных напитков, кто какие смог добыть. Исключение составил лишь Катуков. Теперь генерал-майор. И рука на перевязи. Он пригласил меня в гости. Громозека кивнул одними глазами. Решили ехать на нашем газике. Громозека сам сел за руль.

Пока ехали, Катуков, категорически отвергнув моё к нему обращение по имени-отчеству, просто Миша, всё выспрашивал меня о машинах.

- Мехкорпус будешь формировать?

- Уже знаешь? А, догадался. Я заметил, что ты догадливый. Я тебя здесь ещё в первый день приметил, присматривался. Я уже написал докладную, что непременно желаю иметь весь набор твоих машин в своей механизированной дивизии. А они мне лёгкие танки суют. Ну, какой в них прок? А как тягачи какие машины лучше использовать?

• Предыдущая
• 75/92
• Следующая