Сегодня - позавчера 2 - Храмов Виталий Иванович - Страница 77

• Предыдущая
• 77/92
• Следующая

- Нет, к сожалению. Мы не заслужили царя. Народ царя должен выстрадать, как в 1612 году. Царя нельзя найти или выбрать. Он сам приходит.

Я замолчал, отвернулся, глядя в чёрное окно. Потом сказал:

- Я был честен с вами, товарищ Сталин. Я открыл вам всё. Нет во мне больше ничего. Решайте, что со мной делать. Я готов к любому исходу.

- А ты что думаешь?

- Мне всё едино. Умирать страшно первый раз. Страшно не довести дело до конца. Ну, тут уж, как получиться. Я делал, что должен. Старался быть полезным. А сейчас я - ваше уязвимое место. Вы об этом знаете, ваши заклятые друзья знают. Боялся я стать Кольцом Всевластия и, таки, стал.

- Кольцом Всевластия?

- Это мифический предмет. Все думают, что оно даёт безграничную силу, делает Всевластным, за его обладание правители готовы положить на алтарь всё. Льются моря крови. И только овладев кольцом, его хозяин понимает, что это - проклятие. Не даёт кольцо ничего. Только отбирает. Друзей нет, союзников нет, семья и та - лишь источник хлопот и угроз. А все вокруг разом стали врагами. Проклятие. Об этом узнает следующий владелец, следующий. И так, пока не кончаться люди.

- Да уж, ёмкий образ. И главное - точный. Да, ты уже стал этим кольцом.

Станин открыл дверь, выглянул, ничего не сказал, закрыл. Тут же открылась передняя пассажирская дверь, сел человек, повернулся, я увидел звёзды комиссара госбезопасности 2-го ранга.

- Знакомьтесь, это ваш новый куратор. Вам фамилия Меркулов ничего не говорит?

- Говорит. Руководитель СМЕРША. Из-за него Гитлер распустил свою военную разведку. Всё одно - что она есть, что нет. Фактически, к концу 43-го она и так не существовала. На Восточном фронте - точно. А та, что была, гнала такую пургу дезинформации, что Гитлер взбесился.

- Лестный отзыв, - сказал Сталин, - Почему СМЕРШ?

- Так вы сами придумали - смерть шпионам.

- Я придумал? Возможно. Товарищ Меркулов, введите товарища Кольцова в курс операции "Шаман". Ви, товарищ Кузьмин-Данилов, теперь будите Кольцовым.

Потом помолчав, задумчиво повторил:

- Всевластия. Да. Емко.

Меркулов стал скупо, но чётко докладывать. Оказалось, что просочились слухи о Шамане, что предсказывает будущее. Довольно быстро заинтересовавшиеся вышли на группу Кельша. Когда появилась активность вокруг базы аналитической группы, меня сплавили на этот смотр. Пока мы были в пути, на базу было совершенно ночное нападение под прикрытием сильной бомбардировки Горького. Многие защитники базы погибли, Кельш и один из подопытных пропали.

- Который? Мечник или...

- Или. Мечник прорубился до леса, а там и казаки подоспели. А второй пропал.

- А, и хер с ним! Извините! Абсолютно бесполезная инфантильная личность. А Кельш, Кот? Он же тоже там остался?

- Капитан Матушкин ранен. Кельш также пропал.

- А что за казаки?

- Некто "Казачёк" привёл своих родных и знакомых. Все они не подлежали призыву ввиду неблагонадёжности и возраста. Но, у них была личная договорённость с Кельшем и разрешение наркома Берии. Явились в полной боевой выкладке, конно, в старой казачьей форме с царскими орденами. Неожиданной атакой они шашками перебили большую часть нападавших. К сожалению, Кельша и Объекта 22 среди убитых не оказалось. План сработал. Объект 22 был выдан за шамана.

- Аналитическая группа переходит из ведения Берии к Меркулову, - добавил Сталин.

- А меня спрятали на самом видном месте, - кивнул я, - а дальше что?

- Операция "Шаман" продолжается. Уже выявлены организаторы. Возьмём всю сеть заговорщиков, - сказал Меркулов.

- Я рад, но мне по барабану - это ваша заморочка. Со мной - что делать думаете?

Меркулов посмотрел на Сталина, тот кивнул:

- Как вы верно заметили, вас спрятали на самом видном месте. Теперь многие увидели капитана Кузьмина, подивились столь неординарной личности, увидели, откуда "растут ноги" его изобретений, в чём, признаюсь, вы нам немало поспособствовали этими "спектаклями военно-полевого театра". Связать воедино Шамана и Кузьмина теперь сложно. Но, товарищ Сталин, я продолжаю настаивать на изоляции Кузьмина.

- Я возражаю, - ответил я, но они оба лишь усмехнулись.

- Шамана больше нет, будет Кольцов. И Кольцов-Кузьмин прав, прятать лучше на самом видном месте. Но, возвращать его в Горький пока нельзя. Может его в отпуск на море?

- На море Лаптевых? - спросил я, - вы извините, товарищи, но какое море? Гитлер себя назначил главой сухопутных войск?

Меркулов кивнул.

- Значит, теперь генералами будет двигать не жажда славы и громких побед, а экономика. Под Харьковом они нас нокаутировали, сейчас они перегруппируются и постараются отсечь от нас кавказкую нефть, южные порты, хлеб и промышленность юга. Паулюс пойдёт на Волгу, Гот - на Воронеж, потом догонит, Манштейн завершит захват Крыма. Кто их поведёт на Ростов и Кавказ - не помню. Абреки их очень ждут. Уже формируют дикие сотни, свастики вышивают. Какое море?

Я им полтора часа пересказывал перипетии грандиозной боёв в излучине Дона, Сталинградской битвы. И в конце добавил:

- В моём мире какой-то раздолбай не взорвал мосты через Дон и немцы с хода вошли в Воронеж. На полтора года. Хотя, может быть, это был Бранденбург 800, а не раздолбайство. Прошусь на фронт! Моим машинам нужно войсковое испытание. Под Воронежем одна дивизия будет держать 80 км фронта. Против 2-й танковой армии врага. У меня 16 Единорогов, 12 Т-70М, другие боевые машины. Я этих "панцирей" нащелкаю!

- Или они тебя, - сказал Сталин, - сам же говорил, что твоя голова теперь тебе не принадлежит, а опять её суёшь в пекло.

- Зато точно никто не подумает, что вы сможете так просто отпустить Кольцо Всевластия почти в руки врага. И будут искать Кольцо в тылу.

- Как ви думаете, товарищ Меркулов?

- Что-то в этом есть. Но, если он к немцам попадёт?

- Я в тылах немцев бываю чаще, чем в своих. И со мной ваши "наседки". И убить меня очень сложно, - я им показал нашивки за ранения.

- Пусть будет так, - решил Сталин, небрежно махнул рукой и приказал Меркулову - организуйте всё естественным образом.

На юга!

Мы с Громозекой вернулись в нашу рощу. Последние метров сто прошли пешком, машину отгонял один из бойцов охраны. Для меня поставили палатку на отшибе, куда мы тихо пробрались и завалились спать, типа, всю ночь тут и проспали, подальше от общей гулянки.

Утром начались сборы. Получили приказ следовать на ближайшую станцию для погрузки на ж.д. транспорт. На станции нас настигли несколько телеграмм. Одной из них Астрову и инженерам его КБ начальник ГАЗа приказывал срочно возвращаться. Гинзбург связался с НКТП, согласовал, что остаётся с нами. Тем более, согласно полученного приказа, учебный полк отправляется в состав действующей армии на Брянский фронт для войсковых испытаний БМП (они именно так стали именоваться и в официальных документах!). Вся техника и личный состав, что был в нашей колонне вошёл в штат 1-го отдельного самоходного полка РГК (это мы). Командир полка - майор Кузьмин. Я, что ли?

Налетели ребята, стали меня качать и подбрасывать в воздух вместе с "доспехом". Им-то радость, а мне - огромная головная боль. Я ротным был 5 минут, батальоном не командовал, а тут - комполка. Справлюсь?

Помогли справиться. Прибыла большая группа командиров во главе с майором Сидоровым Иваном Анатольевичем. Это - мой начштаба. До этого назначения был начальником штаба отдельного мотострелкового батальона НКВД, а войну начал на границе. Пограничник. Ещё один. Оказалось, что они с командиром Горьковского учебного полка сослуживцы и именно Сидоров вынес своего раненого командира. Поговорили немного. Внешность обычная, строгий, сразу чувствовался кадровый командир. Не то, что я, гражданский, случайно военизированный.

- Иван Анатольевич, я комполка минут пять только, опыта командования у меня мало, надеюсь, вы меня подстрахуете, - сразу предупредил я.

• Предыдущая
• 77/92
• Следующая