Теория бань - Хошев Юрий Михайлович - Страница 10

Но дело в том, что мытьё в такой сауне можно было и не предусматривать, поскольку в домах уже имелись ванны и души для мытья до и после сауны. Комплект, состоящий из деревянной сухой (в смысле отсутствия воды или при наличии воды только для веника) кабины (термокамеры, парилки) и металлической печи, получил название современной сухой высокотемпературной финской сауны (или просто сухой сауны).

Само собой разумеется, кабины с металлической печью и каменкой могут использоваться (и используются с успехом русскими) не только в режиме сухих саун, но и как обычные паровые бани с веником и мытьём в тазу (шайке). Но поскольку в них имеется металлическая печь, то такие бани (в отличие от русских и финских белых бань с кирпичной печью) стали называться на современном русском простонародном жаргоне саунами. Так что в России, когда говорят о сауне, чаще всего бесхитростно имеют в виду просто баню с (дровяной или электрической) металлической печью. (Ю.М. Хошев, Сауна. Гигиеническая баня для дачника и садовода, М.: Астрель, 2004 г.).

В заключение схематически подытожим основные вехи развития мытного дела. Сначала, вспотев от бега, древние люди вычёсывали ногтями распаренные загрязнения с кожи, тёрлись о деревья, катались по земле. Это уровень дикого банного мытья. Затем люди, открыв огонь и научившись греться у костра, потели и чесались. Это уровень доисторической бани.

Во времена Древней Греции люди уже ясно представляли себе, что лучше потеет грязная засаленная кожа, и для лучшего накопления пота на коже стали специально обмазываться маслом (чаще всего наиболее доступным оливковым). При этом ещё долго сочетали оба способа получения пота — и физическую нагрузку, и пассивный нагрев в лаконикуме или кальдарии. Причём, у греков, привыкших купаться в холодных речках, считалось, что регулярное использование тёплых (горячих) процедур (и водных, и воздушных) недостойно и недопустимо для воинов. Сибариты, правители острова-колонии Сибарос, славившиеся беззаботной праздной жизнью и по преданию первыми начавшие купаться в тёплых ваннах, вошли в историю как символы изнеженности. Подчеркнём, что смущало не само тёплое купание, признаваемое как средство лечения и снятия физической усталости, а привычка купаться в тёплой воде. Кроме того, даже в период расцвета терм в I–IV веках н. э. у многих сохранялось убеждение, что горячая вода вредит здоровью. Ещё больший вред по мнению врачей того времени приносило быстрое охлаждение. «Ничто, наверно, не способно возбудить такое полчище новых болезней, как самая обыкновенная смена горячей и холодной воды, когда тело сначала размягчается как железо в огне и делается вялым, а потом снова затвердевает от холодной воды» (Плутарх, I век н. э.). Поэтому в термах не допускалась контрастность процедур. В особенности медленно охлаждались после кальдария. Именно это обычно особо удивляет любителей русско-финских бань, проповедующих как раз полезность закаливания. Опасность быстрых охлаждений в термах была обусловлена, видимо, тем, что тело было больше прогрето внутри от физических упражнений, чем в прикожном слое от бани. Ведь вспотевшим от бега людям нельзя бросаться в холодную воду — это чревато серьёзной простудой и даже воспалением лёгких. Так что в истории цивилизации Средиземноморья был период, когда бани (как теплые купания и омовения) считались скорее способом купания именно разгорячённых физическими состязаниями людей, а не способом обыденной помывки обычных людей.

Уровень, когда люди научились обогревать помещения (то есть эпоха лаконикумов и простейших паровых бань, в том числе и кочевого быта), соответствовал началу цивилизованной бани. К этому моменту люди научились носить воду не только в ладонях, во рту и на коже, но и в сосудах, а также транспортировать по водоводам (рукотворным рекам, каналам). Как только человек научился греть эту специально принесённую воду, началась эпоха современных бань, бассейнов и душей.

Таким образом, бани как явление были связаны вначале с нагревом тела физической нагрузкой, а затем с нагревом тела за счёт огня. Потом стали греть не только тело, но и помещение. И наконец, стали греть не только помещение, но и воду. Такой характер прогресса бань был неосознанным, стихийным, в том смысле, что ни человек, ни господь-бог не планировали заранее именно этот, а не какой-нибудь иной путь развития. Этот путь однозначно определился самой природой и был единственно возможным. Так и сейчас, человек, разжигая костёр или печь-буржуйку, намереваясь нагреть побольше воды для мытья, вдруг осознаёт, что если костёр или печка нагревают не только воду, но и воздух до высокой температуры, то для мытья не надо много воды, достаточно одного-двух тазов (вёдер, шаек). Это и есть банный принцип (который объединяет вокруг себя и все ранние виды «бань»). Грея же большое количество воды, получаем ванны (бассейны) или души, искусственные тёплые имитаторы естественных водоёмов (рек, озёр) и дождя, с использованием которых человек тоже испокон веков мылся, вольно или невольно привыкая к воде как источнику очищения.

Человек — это единственное в мире существо, твердо знающее, что мыться лучше всего в бане с веником, и единственное, которое всё же сомневается в этом.

Двадцатый век стал периодом глубочайшего потребительского и идейного кризиса банного дела (несмотря на существенный технический прогресс), причём настолько сильного, что была утеряна непрерывная нить представлений, тянувшаяся тысячелетиями.

Лет сто тому назад любой горожанин и любой крестьянин и в России, и в Финляндии, не задумываясь, твердо сказал бы, что баня (сауна) — это мытьё. Это значит, что современная баня (сауна) — это ванны и души.

— Нет-нет, — скажет ныне любая благополучная горожанка, — бани — это бани, а ванны — это ванны. Бани, это там, где парятся, а не только моются.

— Да-да, — авторитетно заявляют современные любители бань, — не стали бы наши предки специально строить бани только затем, чтобы смыть грязь с кожи. Бани и сейчас прежде всего нужны не для мытья, а для того, чтобы потеть и париться.

— Нет-нет, — возражают истинные знатоки бань, — не будет человек просто так потеть и париться. Бани — это когда моются и парятся, и потеют, и лечатся, и отдыхают, и общаются одновременно. Баня существует для того, чтобы помыться как следует, не так, как в ваннах и душах.

— Да-да, — говорят рекламодатели и издатели глянцевых журналов, — бани — это прежде всего святые традиции и в строительстве, и в процедуре мытья. Надо беречь банное мастерство, возрождать истинно народные средства лечения, заговоры, медовухи. Хорошая баня — это богатая баня в красивом месте, только красота и богатство дают человеку удовлетворение, удовольствие, радость.

— Нет-нет, — рассуждает современная финская банная наука, — основное назначение современной бани — вызывать усиленное потовыделение и таким образом снимать физическое и умственное напряжение.

— Да-да, — вторят передовые отечественные физиотерапевты, — бани — это лечебно-гигиенические процедуры в горячем воздухе термальной камеры (парильни), сочетаемые с холодной пресной водой при строгом соблюдении врачебной методики во избежание нежелательных последствий (В.М. Боголюбов, Г.Н. Пономаренко, Общая физиотерапия, М.: Медицина, 1999 г.; B.C. Улащик, И.В. Лукомский, Общая физиотерапия, Минск, Интерпрессервис, 2003 г.). Остается только удивляться, как наши безграмотные предки могли тысячелетиями мыться в банях без всяких научных методик и без вреда для здоровья.

Всё это говорит только об одном: ныне и среди профессионалов, и в простонародной среде нет ни согласия, ни ясности не только по общежитейскому вопросу назначения бань, но и по самым общим теоретическим проблемам сущности бань и их конструкций. Это объясняется тем, что отечественная «большая наука», а вслед за ней современная сантехническая индустрия давно уже незаслуженно поставили крест на перспективах развития русских бань в современном обществе. Бани, уступившие место ваннам и душам, временно оказались вне промышленного прогресса и профессионального анализа. Даже в общенародной среде явно обозначилась сдвижка в умах, размывшая основные понятия и ценности и всё переставившая отнюдь не в пользу бань.