Ночной зверёк - Беляева Дарья Андреевна - Страница 11
- Предыдущая
- 11/70
- Следующая
— Милая какая.
— Олешка! — сказала Эли, и принялась чесать Апсу за ухом.
— Вас охраняют олени? — спросила Амти. — Серьезно?
— Не только, — ответила Мескете. А Аштар добавил:
— Ты даже не представляешь себе степень этого «не только», — он улыбнулся, сияющая улыбка сделала его еще красивее. В мрачном подземном лабиринте он казался чуждым, само его прибывание здесь было чудовищно неправильным. Он был как цветок или птичка, хранящиеся в сундуке.
Они шли, шаги их отдавались от камня, а позади раздавалось цоканье копыт Апсу. Амти вдруг подумала, что они будто идут по извилистым улицам, только под землей. Еще она подумала, что теперь ей придется жить в этом чудовищном месте. На поверхности, по крайней мере, для нее места уже не было. Она вспомнила о папе и поняла, что даже представить себе не может, о чем он сейчас думает. Радуется, что ее больше нет с ним? Или грустит, потому что все-таки Амти — его дочь, и все что осталось у него от любимой когда-то женщины. На секунду в голове у Амти скользнула абсурдная мысль: что если мамочка тоже здесь? Может быть, она живет в этом страшном подземном городе, она спаслась, она борется вместе с другими Инкарни, и теперь они смогут бороться вместе. Эта мысль не была обоснована ничем, но и опровергнуть ее у Амти не получалось.
Стараясь отвлечь себя от дурацких надежд, она прислушалась, и с удивлением различила за далеким током воды какое-то смутное шевеление. Она передернула плечами, а Аштар ей подмигнул.
— Я же говорю. Просто Апсу — главная любимица Адрамаута. Она для нас как домашнее животное. Но ты же не думаешь, что она одна?
Амти представила полчища крыс мутантов, хотя звуки были больше похожи на шорох лапок армии насекомых. Иногда Амти могла слышать и что-то, похожее на дыхание испуганных зверьков. Ей стало неуютно, и она старалась держаться поближе к Эли. Пока они шли, шум воды становился все яснее. Вокруг было достаточно дверей, и Амти не знала, куда они должны вести. Двери были тяжелые и железные, может быть, за ними скрывались электрические системы или еще какие-нибудь мудреные пункты управления. Из всех дверей, Адрамаут выбрал одну, казалось бы, совершенно неприметную за исключением шума воды, раздававшегося за ней.
Они вошли в огромное помещение, большая часть которого оставалась ниже уровня, на котором они находились. Амти стояла на железной конструкции, возвышающейся над четырьмя резервуарами. Вниз вели две лестницы с обоих сторон, но они шли прямо к двери на противоположном конце помещения. Высота была огромная, и Амти побоялась смотреть вниз, по крайней мере сначала. Первое впечатление оказалось самым верным, не стоило и начинать.
Один из резервуаров был наполнен чистой, спокойной и прозрачной водой. Снизу он был закрыт, вода стояла в нем неподвижно. В другой вода поступала и падала ниже, сквозь открытый люк, и резервуар казался Амти водопадом бесконечной высоты, уходящим в бездну. Третий был абсолютно пуст и сух, а вот четвертый…
Амти просто не стоило туда смотреть.
Резервуар был полон, но Амти не могла понять, что именно его наполняет. Одно можно было сказать с уверенностью: это была плоть. Части зверей, мышечная ткань, органы, головы, языки. Амти видела собачьи, кошачьи, крысиные, птичьи части. Но они не были отдельны друг от друга, они были будто бы сплавлены, и вся эта масса дышала, хлюпала, дрожала, двигалась. Амти остановилась, вцепилась в перила, наклонившись вниз. Она не была уверена, что ее не стошнит.
Никто даже не остановился, будто резервуар с плотью живых существ был для них обычным делом. Иногда сквозь эту плоть, разрывая ткань, будто бы прокладывая себе путь наружу в извращенной пародии на рождение, прорывались существа самых невероятных сочетаний. Лишенная шкуры крыса на тонких паучьих лапках прямо на глазах у Амти выползла из резервуара и скользнула вниз, в пространство такое темное, что Амти не могла различить, что там.
— Тайные ходы. Они живут в стенах этого места, — сказала Мескете. Нападают на чужаков и поднимают тревогу для Адрамаута. Они все бесплодны, а даже если и нет, среди них не найдешь двух одинаковых, потому они не могут размножаться естественным путем. Пойдем, Амти.
— Это ведь так неправильно, — Амти почувствовала, что ее мутит, и Мескете резко, почти больно дернула ее за руку. Ее прикосновения не были грубы, но в них чувствовалась затаенная сила, которую она была готова применить в любой момент.
Амти еще раз обернулась в сторону резервуаров, сглотнула, а Эли впереди засмеялась.
— Привыкнешь, — сказала она. — Ну, или сдохнешь. В любом случае, это все не проблема.
Амти фыркнула, ей вдруг стало обидно от того, что говорила Эли. Вдыхая сладкий запах гниющей плоти и горький — стоялой воды, она почувствовала, что сейчас снова заплачет. Неизвестно почему, реплика Эли, которая даже не стремилась ее обидеть, задела Амти. А может быть это была та самая тростинка, которая переламывает хребет целому верблюду. А может хребет терпения Амти никогда не был особенно крепок, оттого сломался без видимой на то причины.
В тот момент, когда слезы готовы были хлынуть из глаз, Мескете сжала ее руку, и кость будто иглой прошило, так сильно, что Амти даже вскрикнуть не могла, язык будто отнялся.
— Соберись, — сказала Мескете.
А Адрамаут отозвался, хотя шел впереди и, казалось, не слушал разговоров.
— У нас не так плохо, как тебе может показаться сначала.
— Котеночек, Эли грубая и невоспитанная девчонка, но в одном она права. Привыкнешь, привыкнуть можно ко всему.
Дверь, ведущая в следующее помещение была заперта, что явно удовлетворило Адрамаута. Однако, пнув ногой дверь раз, другой, а потом и третий, крикнув, что это свои и пару раз грязно выругавшись, он явно подрастерял энтузиазм по поводу бдительности своих соратников.
Через некоторое время дверь открыли, судя по скрипу с мучениями отодвинув засов.
— О, Адрамаут, я и не ожидал, что вы вернетесь так рано! Ты же сказал, что ты взял какую-то девчонку, когда забирал Аштара и Эли! Я занимался полезным делом, передавал ей одежду! Мескете подтвердит! А потом Мелькарт отправил меня дежурить, и я немного задремал. Но это не умаляет ваших заслуг! Вы преследовали Псов Мира, как Псы Войны! Это же так опасно и прикольно! У меня дух захватывает.
Говоривший это парень был мертвецки пьян. У него было лицо совершенно счастливого человека, с которым никогда не происходило неприятностей серьезнее, чем зубная боль. По крайней мере, до того, как он оказался здесь. У парня был вздернутый нос, зеленые глаза и улыбка светящаяся белизной, как тарелки в дорогом ресторане. Он был дорого и ярко одет, и это удивило Амти. Разве не плевать на марку одежды, когда ты живешь в подземелье? Одет он был хоть и дорого, но совершенно безвкусно — цвета не сочетались друг с другом, делая его похожим на персонажа мультфильма, созданного, чтобы быть запоминающимся, а не красивым.
— Заткнись, Шайху, — сказал Аштар голосом сладким, как сливки.
— Шайху? — спросила Амти, не выдержав.
Он отошел от двери, пропуская их, посмотрел на Амти. Его пьяный, полный беспричинной радости взгляд с трудом на ней остановился.
— Классно выглядишь, — сказал Шайху, высунул кончик языка, добавил. — И чулки прикольные. Особенно дырка.
— Это я упала.
— Дура, надо говорить, что так и задумано, — сказал он.
— Спасибо за одежду. Я только думала, что ты…
— Меньше симпатяжка?
— Больше девушка?
Аштар засмеялся, а Эли показала Шайху язык, на что он тут же ответил симметричным жестом. Они шли по узкому бетонному коридору, в котором ладони Амти охватил холод от смутного страха. Чтобы отвлечься, она посмотрела на Шайху.
Он скривился, протянул:
— Стереотипщица. Если имя заканчивается на гласную, так сразу женское.
— Но оно женское, — сказала Эли. — У меня так одноклассницу звали.
— В тот единственный год, когда ты училась в школе, — ответил Шайху. — Тебе верить нельзя. А моим родственникам верить можно, мой отец — племянник самого Шацара. А про Шацара мы все знаем, что бы они ни сказал, это становится истиной для каждого в Государстве.
- Предыдущая
- 11/70
- Следующая
