Школа Добра - Ли Марина - Страница 99

• Предыдущая
• 99/149
• Следующая

– И когда она приедет? – угрюмо спросил Алекс и жестом велел подойти к нему.

Подошла. Обнял и прошептал:

– Все будет хорошо, обещаю.

– Смеешься? – папа мимоходом посмотрел на руку, обнимающую меня за талию, и раздраженным голосом уточнил:

– К светлому двору? Не в этой жизни точно.

Алекс только еще крепче меня обнял, а мне вдруг стало страшно. Потому что папа устало покачал головой и, с сожалением глядя на меня, произнес:

– Вам самим придется к ней ехать, хоть я от этого и не в восторге.

Мой муж процедил что-то сквозь зубы, как мне показалось, на темно-эльфийском. Я толком не расслышала, но он совершенно точно ругался. Не знала, что он так хорошо говорит на эльфийском.

– А уж что по этому поводу скажет твоя мама... – королевский маг и по совместительству мой папа, не обращая внимания на шипение Александра, тяжело и протяжно вздохнул.

– Лично меня больше волнует, как на это отреагирует их величество Илиодор Сияющий Третий, – злым голосом проговорил Алекс, и я с удивлением посмотрела на него, не понимая, с чего это он таким тоном с моим отцом разговаривает. Папа причину такого отношения к себе, видимо, понимал прекрасно, так как укоризненно заметил:

– Я понимаю, Александр, что тебе не очень хочется возвращаться домой, но другого выхода у нас нет.

Возвращаться домой? Это они про темный двор сейчас разговаривают? Рванулась, пытаясь избавиться от нежных, но крепких объятий, но Алекс с легкостью удержал меня на месте.

– Кроме того, твое возвращение было ее главным условием, – мрачно закончил папа, опускаясь в кресло за рабочим столом.

– Кто бы сомневался, – голос у моего любимого темнейшества дрогнул, я подняла на него глаза, откинув голову ему на плечо, и с удивлением заметила, что он не просто зол, а реально расстроен и абсолютно несчастен. И так его стало жалко, что я даже про свой страх забыла, а новость о том, что я еду к темному двору немедленно отошла на второй план. Какое мне дело до темных миров, если в глазах любимого мужчины бирюзовыми волнами плещется боль.

– Алекс? – переплела свои пальцы с его, но он, неправильно определив источник моей тревоги, только повторил еще раз:

– Все будет хорошо.

Я в его оптимистический прогноз не поверила ни на одну секунду, но и спорить не стала. Настроение Волчка-старшего явно указывало на то, что, хочу я этого или нет, но из светлого дворца мы уберемся немедленно. А вот доедем ли до обители зла, в которой обитает моя драгоценная свекровь – это мы еще увидим.

Учителя они мне, видите ли, нашли. Договорились, снова все решили за меня, со мной не посоветовавшись. Я же не пятилетка, которую можно взять за ручку и молча и без объяснений отвести туда, где, по вашему мнению, ей будет лучше и безопаснее. Я взрослый человек. У меня вон и муж есть... который, судя по всему, взрослой меня и не думает считать. Зачем, если можно с видом трагичным и решительным принести себя в жертву!?

– Не злись и дыши, – Алекс легко коснулся губами моего уха. – Темнеешь.

Темнеешь? Что, простите? Он что, эмпат? В абсолютном шоке уставилась на него, ожидая объяснений, а вместо этого:

– Вот так гораздо лучше.

Уверена, что взгляд мой был более чем красноречив, но мужа моего не затронул и, судя по мимолетной улыбке, даже развеселил слегка.

– Я бы хотел, чтобы вы выехали немедленно... Вещи распаковать успели?

Я отрицательно покачала головой, одновременно представляя, что по поводу очередного переезда скажет Вепрь. А уж Григорий... Он мне еще стеклянного колпака, под который его, между прочим, мой муж посадил, не простил. Намекал на новый более просторный горшок... А тут опять дорога.

– Огурец с нами не поедет, – сообщил Алекс, упрямо наклонив голову, и я немедленно заподозрила в нем не только эмпата, но и телепата.

– У тебя просто все на лице написано, – усмехнулся он моему изумлению.

– Тогда прочти, пожалуйста, что он не огурец, а кабачок! – раздраженно проговорила я и, сложив руки на груди, отвернулась от своих Александров к окну. И даже прислушиваться к их разговору не стала. Какой смысл. Они же думают, что все решили. А мы еще посмотрим, кто и куда поедет, а также, где и кого будет учить.

– ... добираться лучше всего по реке... – долетел до меня папин голос. Ах, по реке? Настроение взлетело до небес. Я радостно подмигнула прыгавшему на карнизе воробью, предвкушая, как минимум, неделю романтического блуждания по болотам с мужем. Главное, чтобы он не отказал мне в маленькой просьбе и позволил продемонстрировать мои умения.

– Алекс, – я беспардонно вклинилась в разговор, перебив моего папу, – а ты про сапоги-скороходы что-нибудь слышал?

– Солнышко, я тебе сказку перед сном расскажу, ладно? Не сейчас...

О, да... Я снова отвернулась к окну и даже зажмурилась от удовольствия. Угрызения совести? Я вас умоляю!

Еще посмотрим, кто кому будет сказки рассказывать.

История о сапогах-скороходах, или Для бешеной собаки десять километров – не крюк

 Рыцарь мечтает убить ужасного дракона и спасти принцессу. Принцесса мечтает выйти замуж за принца и родить ему сына. Сын мечтает о материнской груди. Материнская грудь мечтает выспаться. Небо обнимает землю. Ветер качает деревья. Солнце восходит на востоке и неизменно заходит на западе. И все это ерунда в сравнении с мечтой каждого школьника обзавестись хотя бы одним сертификатом.

К середине второго курса я потихоньку начала впадать в панику, потому что мои одногруппники, друзья и коллеги обрастали этими вожделенными бумажками, как луковица одежками, а я по-прежнему куковала ни с чем.

Обложившись учебниками, я по уши зарывалась в конспекты в библиотеке Речного города, но озарение так и не наступало. Когда я уже окончательно отчаялась и почти смирилась с тем фактом, что мне суждено стать первым в истории Школы Добра бессертификатным выпускником, неожиданно появилась Дуная с заманчивым предложением:

– Юлка, весна! – она рухнула на соседний стул и окинула томным взглядом большой читальный зал, где я безрезультатно билась в поисках Идеи, скрестила длинные ноги, вытянув их на зеленую ковровую дорожку, и, призывно глядя в глаза обалдевшему за соседним столом тритончику, выдохнула:

– Хочется любви... Ну, или хотя бы веселья.

Вяло шикнула на нее, заранее зная, что мои просьбы говорить тише и вести себя прилично останутся неуслышанными. А все потому, что у русалок другие представления о приличиях. Я научилась жить с этим удивительным народом, любить их и уважать, но соблюдать их традиции – да разорви меня дракон, ни за что!

Невежливо пихнула подругу локтем в бок, когда она в ответ на мое шипение расхохоталась нарочито развратным смехом, но, столкнувшись с моим обиженным взглядом, все-таки заговорила вполголоса извиняющимся тоном:

– Прости, Маленькая, но ты так смешно занудствуешь. А за окном весна. Проснись, зубрилка! Плюнь на учебу! Мы в семидневный поход отправляемся, хотим по двум рекам выйти к морю. Хочешь с нами?

Хочу! Ужас как хочу! С тоскою посмотрела на учебники, но ведь сессия же на носу...

– Ай, – Дунька махнула рукой. – Твой пан Ясневский с тебя пылинки сдувает. Уверена, он позволит тебе перенести сдачу на более позднее время. Хотя лично я уверена, что ты и так все знаешь... Маленькая, тебе семнадцать лет! Тебе любить нужно, а не учиться.

Не замечая моих заалевших щек, Дуная закинула руки за голову и мечтательно протянула:

– Ох, ты не представляешь себе, как это было здорово...

Возникшую паузу в задушевном разговоре гармонично заполнил хриплый баритон, раздавшийся из сумки:

–Где твои семнадцать лет ?

– На Большом Каретном!

Где твои семнадцать бед?

– На Большом Каретном.

А где твой черный пистолет?

– На Большом Каретном.

А где тебя сегодня нет?

– На Большом Каретном.

Дунька задумчиво посмотрела на холщовый мешок и произнесла:

• Предыдущая
• 99/149
• Следующая