Фиалковый венец - Триз Джефри - Страница 34

• Предыдущая
• 34/43
• Следующая

Коринна направилась прямо к дому Лукиана. Он все-таки был лучшим другом Алексида. И она не знала, к кому еще обратиться за помощью.

В доме уже проснулись. После некоторых препирательств Коринне удалось упросить привратника сходить за Лукианом, и тот вскоре вышел к ней, протирая глаза.

— Это ты? — возмущенно спросил он. — Да как ты…

— Я знаю, что ты меня не любишь, — решительно сказала Коринна. — Но это неважно. Алексид попал в беду.

Она шепотом объяснила ему, что Гиппий виделся с Магнетом в пещере и они схватили Алексида, когда он пытался подслушать их разговор.

Лукиан забыл обо всем, кроме опасности, грозившей его другу.

— Я сейчас же иду к отцу. Мы соберем вооруженный отряд и…

— Нет, нет. Это может кончиться плохо… для бедного Алексида, хочу я сказать. Они… — Она вздрогнула и, поколебавшись, докончила:

— Они что-нибудь сделают с ним. Или оставят его заложником, если им придется силой пробиваться к границе.

— Ты права, — ответил Лукиан и задумался.

Коринна вдруг почувствовала, что вся ее прежняя неприязнь к нему исчезла. Как он побледнел! Наверно, он все-таки очень любит Алексида.

— Надо подумать, — продолжал Лукиан. — Не удастся ли нам одним спасти его?

— Можно попробовать, — ответила она и рассказала ему свой план.

Он удивленно посмотрел на нее:

— И ты не сказала про это Алексиду?

— Нет. В первый день я не хотела вам говорить. Я ведь не знала, как все потом обернется, и моя тайна могла мне пригодиться. Так уж учила меня мать, — пояснила она с виноватым видом, — не слишком-то доверять людям. Мне не хотелось, чтобы он знал, что я тогда сказала неправду.

Лукиан затянул ремни сандалий, и они незаметно выскользнули на улицу, где было уже почти светло.

— А почему ты сразу этого не сделала? — спросил Лукиан.

— Опасно. Кому-нибудь надо отвлечь их от пещеры.

— Да, конечно… Ну, во всяком случае, я рад, что ты позвала меня.

Они миновали городские ворота. Небо над Гиметтом медленно краснело, а на его снега уже лег розовый румянец.

— Алексид! Алексид! — шептала Коринна ему на ухо.

Он пошевелился, и она принялась резать ремни, связывавшие его руки. Перед собой он видел неровный клочок серого неба в рамке зубчатых краев расселины. Костер давно погас. Рядом с ним валялись плащи, сандалии и пустая амфора. Ни Магнета, ни Каллибия не было видно, но он услышал их голоса — они о чем-то возбужденно совещались у входа в пещеру.

— Я же развязала тебе ноги, — сердито шепнула Коринна. — Разве ты не чувствуешь? Да ведь они у тебя совсем затекли! — Она обхватила его за плечи и помогла встать. — Нам надо скорее уходить отсюда.

Только теперь он сообразил, в каком отчаянном положении они находятся.

— Как ты пробралась мимо них? — хрипло прошептал он. — Теперь и ты в ловушке! Ты слышишь их… нам не спастись…

— Сюда! — И она потащила его в глубину пещеры.

— Что толку? — пытался спорить он. — Они начнут искать, найдут нас, и тогда…

— Они нас не найдут. Иди за мной. Тут мы полезем вверх. Только здесь узко. Смотри не ушиби голову.

Теперь они карабкались вверх по крутому проходу. Алексид слышал тяжелое дыхание Коринны где-то над своей головой. Потом чуть посветлело, и он уже мог различить ее спину. Когда же он в следующий раз поднял глаза, то увидел ее черный силуэт на фоне светлого пятна. Вскоре они уже выбрались на вершину скалы. Морской ветерок трепал их волосы, а кругом вздымались горы, одетые блеском солнечного утра.

— Ты мне не говорила об этом проходе, — сказал Алексид обиженно, вспомнив тот день, когда они с Лукианом собирались осмотреть пещеру с факелами, а она напугала из рассказом об обвале.

— Это была моя главная тайна. Я ведь тогда не знала, какими вы окажетесь — ты и Лукиан. Да, кстати, он сейчас где-нибудь вон там. — Она указала на лесистый склон, круто уходивший от каменоломни туда, где среди деревьев белели вспененные волны Илисса.

— Лукиан?!

— Да, он шумел там в кустах, чтобы выманить их из пещеры. Мы решили, что они наверняка все кинутся туда посмотреть, в чем дело. К счастью, так и вышло. А с Лукианом ничего не случится. Им его ни за что не поймать.

— Конечно. Но и нам лучше уйти отсюда поскорее, — сказал Алексид. Ведь они могут найти проход и броситься за нами в погоню. — Он внимательно огляделся. — Я знаю другую дорогу отсюда, которая ведет в сторону от каменоломни. Побежали?

— Побежали! Знаешь, я совсем забыла, ведь сейчас начинается представление. Сегодня же Великие Дионисии!

— Я думаю не об этом, — сказал он мрачно, когда они побежали по тропке, петлявшей в лесу. — Сегодня заговорщики попытаются захватить власть! Нам нельзя терять ни минуты.

Когда они добрались до помещения для актеров, празднество уже началось. До них доносился глухой гул, напоминавший рокот моря, — это переговаривались и смеялись зрители. Первым они увидели дядюшку Живописца. Совсем растерявшийся старик бросился обнимать внука:

— Слава богам! Наконец-то ты пришел! Хорошо еще, что наша комедия самая последняя…

— Мы уже боялись, не случилось ли с тобой чего-нибудь, — произнес спокойный, ласковый голос, и Алексид с удивлением увидел перед собой улыбающегося Конона с венком на голове.

Суровый хорег постепенно заинтересовался комедией, которую оплачивал, но он ни разу не говорил о том, что собирается покинуть свое сельское уединение, чтобы посмотреть ее.

— Я решил на этот раз нарушить свой обычай и побывать в театре, — сказал он, словно чувствуя, что нужны какие-то объяснения. — Я пришел пожелать тебе удачи. — Тут он заметил одеяние Алексида и, нахмурившись, добавил:

— Но почему на тебе эти лохмотья? Ведь ты сам не собираешься выступать? И эта девушка… — Он поглядел на Коринну и вдруг умолк. — Кто ты? — спросил он хрипло. — Как… как ты сюда попала?

— Нет закона, который запрещал бы женщинам бывать в театре, это только глупый обычай, — ответила Коринна. — И у меня есть к тому же особая причина, так что не возмущайся этим.

— Я не возмущаюсь, но благовоспитанным девушкам…

Тут его перебил Алексид. Разговор о том, почему Коринна очутилась в театре, можно отложить, у них есть более важное дело. Необходимо сообщить должностным лицам о заговоре, и лучше всего это мог бы сделать Конон. Отец, дядя Лукиана и все другие его знакомые затерялись в человеческом море на скамьях амфитеатра, а от дядюшки Живописца толку будет немного. Я должен поговорить с тобой Конон, — сказал он. — Это очень важно.

И Алексид вполголоса начал рассказывать Конону все, что заныл о заговоре.

Конон, извинившись, опустился на табурет: он рано ушел из дому, отвык от людских толп, и теперь у него немного кружится голова. Он слушал, не перебивая, и лишь изредка кивал. Затем он встал и расправил складки плаща; его худое лицо стало еще более суровым.

— Какая гнусность! — сказал он.

— Кому мы должны рассказать об этом? Архонту-басилевсу?

Конон покачал головой.

— Это дело коллегии стратегов. Их, как ты знаешь, десять, и они исполняют свои обязанности по очереди. Я не знаю, кто из них командует сегодня, но это и неважно. Они все сидят в первом ряду вместе с архонтами. — А можно к ним подойти?

— Да, я могу это сделать. Мое место неподалеку — я ведь хорег комедии твоего деда. Вот что, — решительно продолжал Конон. — Я попробую поговорить с ним, когда кончится первая комедия. Перерыв будет длинным, и я попрошу его прийти сюда. А пока, — закончил он, бросив многозначительный взгляд на овчину Алексида, — поищи себе более праздничный наряд. Надо выказать Дионису больше почтения, не так ли?

Взрыв рукоплесканий возвестил об окончании первой комедии, и Конон ушел. Хор, едва покинув орхестру, тут же нарушил торжественный строй, и помещение наполнилось множеством людей: хоревты и актеры, занятые во всех трех комедиях, не говоря уж о трех соперниках-поэтах, их друзьях, флейтистах, театральных машинистах и прочих. Понимая, что Конан в любую минуту может вернуться сюда со стратегом, Алексид шарил повсюду, пока не нашел наконец довольно чистый хитон, пару сандалий на не слишком толстой подошве и свободное местечко в уголке за дверью, где он мог быстро переодеться и навсегда сбросить с себя овчину. Она уже сослужила свою службу.

• Предыдущая
• 34/43
• Следующая