Ключ к тайне - Триз Джефри - Страница 36

• Предыдущая
• 36/45
• Следующая

Вот почему, заслышав наши крики – спускаясь в долину, мы созывали народ, – мужчины со всех ферм собирались по двое и по трое и, вооружившись чем попало – от вил до самострела, – спешили к нашему дому, чтобы вместе выступить против общего врага.

– Стыдно бежать в такую минуту, – сказал я, когда мы выехали на большую дорогу.

– Здесь и без нас хватит народу. Нам предстоят дела поважней.

– Тогда поспешим, – засмеялся я, – а то сэр Филипп и его шайка, в панике убегая из долины, начнут наступать нам на пятки.

Это была шутка, так как сэр Филипп скорее всего поспешит укрыться от опасности в своем большом новом доме, который стоял в противоположной стороне, на дороге в Пенрит.

У нас под седлом были не лошади, а клячи, потому что торговцам не подобает иметь хороших коней, но после трехдневного отдыха в конюшне они были свежи и полны сил. А так как дорога в Кесуик почти все время шла под гору, то и бежали они довольно резво.

– Слава Богу, дело, кажется, идет к концу, – заметила Кит. – Приключения – замечательная вещь, но я сыта ими по горло.

Я признался, что тоже ничего не имею против того, чтобы переложить бремя ответственности с собственных плеч на плечи мистера Армтуэйта. Когда наше донесение уйдет в Лондон, к сэру Роберту, а власти предпримут меры по обеспечению порядка на Севере и нашего врага посадят под замок, мы сумеем вздохнуть полной грудью и снова почувствуем, что жизнь хороша.

– Наедимся тогда досыта, – сказал я.

– И выспимся.

– И накупаемся в Дервентуотере. При этих словах Кит рассмеялась:

– Тебе разве мало вчерашнего купанья в Алсуотере?

– Я видеть не хочу твой Алсуотер!

– Это самое красивое озеро в мире, – обиделась Кит. – Не забывай, на его берегу мой дом, и я когда-нибудь снова буду жить там.

Дружеская перепалка не прекращалась до самого города. Джентльмен, которого мы разыскивали, жил на противоположном конце Кесуика, ближе к Кростуэйту, и, проезжая по узким улицам, я встретил много знакомых. Некоторые здоровались со мной и махали рукой в знак приветствия, другие таращили глаза, словно видели привидение, но я проезжал мимо тех и других, не останавливаясь. Приятно будет повидать старых друзей, когда мы покончим со своими обязанностями и я смогу спокойно прогуливаться по улице, не боясь, что меня схватят. А пока я был слишком занят делом, не терпящим отлагательства.

– А что, если его нет дома? – спросила Кит.

– Здесь полно других судей. Назад мы не вернемся. Будем ездить, пока кого-нибудь не разыщем.

Нам посчастливилось. Мы подъехали к дому сэра Армтуэйта в тот самый момент, когда он куда-то собирался отправиться. Перед крыльцом грум прогуливал двух оседланных лошадей. Это были красивые, выхоленные животные: чалый мерин и черная кобыла. Мистер Армтуэйт славился как знаток и любитель лошадей.

Когда мы спешились, он как раз спускался с лестницы – седой суетливый человечек с бородкой, покрытой изморозью седины, и бегающими глазками. Я знал его в лицо, но он понятия не имел, кто я такой.

– Ты ко мне, мальчик? Я спешу.

– У меня очень важное дело, сэр.

– Да? Какое же?

Я посмотрел на грума. Мне не хотелось говорить в его присутствии.

– С вашего позволения, сэр, дело это секретное. Может быть… Нельзя ли нам войти в дом?

Он окинул меня быстрым, испытующим взглядом и понимающе улыбнулся:

– Хорошо, мой мальчик, возможно, ты прав. Так войдем же, войдем!

Он знаком пригласил следовать за ним вверх по лестнице и повел нас через обширный холл на второй этаж, мимо галереи.

– Входите, мальчики.

Мы очутились в комнате с обшитыми дубовой панелью стенами, вдоль которых тянулись полки с бесчисленными рядами книг, а в окне красовался великолепный витраж из цветного стекла в виде герба. Я глянул в окно и увидел внизу розарий, по которому, как часовой на посту, расхаживал павлин. Мистер Армтуэйт жил на широкую ногу.

Когда дверь за нами закрылась, он засуетился еще больше, чем прежде.

– Выкладывай, мальчик. Здесь нас никто не услышит.

Он подбежал к окну и захлопнул форточку.

С помощью Кит я рассказал ему о наших расследованиях и открытиях. Он сидел в кресле, соединив кончики пальцев обеих рук, и время от времени восклицал:

– Боже мой!

Когда я кончил, он спросил:

– Чего же вы хотите от меня?

– Надеюсь, – несколько удивленно ответил я, – вы поступите так, как считаете нужным.

– Конечно, конечно. – Он одобрительно улыбнулся. – Я сообщу властям. Боже мой, какое счастье, что вы пришли ко мне и застали меня дома! Ведь вы могли обратиться к другим членам магистрата, и это привело бы к катастрофе. Они бы известили совсем не тех, кого следует, и все пошло бы кувырком.

Меня несколько озадачил его тон, но потом я решил, что это своеобразная стариковская манера выражать свои мысли. Люди вроде наших судей, как мне довелось приметить, иногда становятся весьма странными по той простой причине, что никто из окружающих не смеет – такие они важные – их открыто критиковать.

– Да, – сказал он с сухим смешком и медленно потянулся через полированный стол к оранжевому шнурку звонка, висевшего на стене, – было бы непростительно, если бы эта новость попала в чужие руки. Все наши планы оказались бы полностью нарушенными. Вы и представить себе не можете, как бы мы встревожились, если…

– Если вы дотронетесь до звонка, – раздался позади дрожащий голос Кит, – то получите кое-что, от чего ваши планы окончательно нарушатся!

Мистер Армтуэйт повернулся к ней, совершенно оторопев. Я быстро обернулся и ахнул от удивления.

Кит стояла бледная, плотно сжав губы и направив на судью пистолет.

– Ты что, с ума сошла? – крикнул я.

– Что это значит?.. – начал было мистер Армтуэйт.

Но она грубо оборвала его. За годы пребывания на посту судьи его, наверное, никогда так резко не прерывали.

– Вы прекрасно понимаете, что это значит, – сказала она: – Отойдите от звонка… Так-то лучше! Не двигайтесь. Пит, запри дверь и положи ключ в карман. Что ты стоишь, разинув рот? Этот человек такой же негодяй, как и все остальные. Зачем вам понадобилось звонить? – требовательно спросила она, снова поднимая свой пистолет.

– Милый мой, – сказал мистер Армтуэйт, немного опомнившись, – ты, кажется, не в своем уме? Что особенного, если я хотел позвонить? Надо написать и отослать письма…

– Да, но это не те письма, которых мы ждем и которые необходимо послать куда следует. Вы хотели предостеречь сэра Филиппа Мортона, и один Бог знает, что вы сделали бы с нами, лишь бы заставить нас молчать. – Потом она обратилась ко мне, не спуская глаз со старого судьи. – Нам не повезло, Пит. Он тоже из их шайки. Надо выбираться отсюда.

– Дай пистолет, – сказал я.

И она передала мне оружие, ни на минуту не сводя дула с мистера Армтуэйта.

Его лисьи глазки бегали по комнате, а выражение лица ясно свидетельствовало о том, что Кит сказала правду.

– Что, если через окно? – предложил я.

Кит подошла к окну и отворила его. Комната наполнилась ароматом ранних роз и запахом сырой земли.

– Здесь можно спрыгнуть, но старые кости мистера Армтуэйта, боюсь, не выдержат!

– Прекрасно. Прыгай, Кит, и беги к тому месту, где мы оставили лошадей. Через минуту я последую за тобой.

Она покорно перекинула ногу через подоконник. Краем глаза я видел, как ее загорелые руки схватились за подоконник, а затем исчезли. Снизу послышался глухой шум падения.

– Мерзавцы! – крикнул мистер Армтуэйт. – Мои розы!

Забавно, что человек, над которым внезапно нависла тень эшафота, больше заботился о любимых цветах, чем о собственной голове.

– Ни с места!

Я, пятясь, дошел до окна, до последней минуты не сводя с Армтуэйта дула пистолета. Затем я повернулся и прыгнул, упав на четвереньки в мягкую, унавоженную клумбу с розами. Мгновенно вскочив на ноги, я помчался за угол дома. Где-то в доме бешено надрывался колокольчик, как будто звонивший сошел с ума.

• Предыдущая
• 36/45
• Следующая