Выбери любимый жанр

Закат викинга - Триз Генри - Страница 16


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

16

– Вот если бы он вооружился настоящим боевым топором вместо этого своего топорика, похожего на клюв дятла! – заметил Торнфинн.

– Не беспокойся, – сказал Гудбруд, – этот дятел может наделать дел не меньше, чем твой огромный нож мясника! Уверяю тебя, друг мой, стоит Ваваше только ткнуть своим топориком, и человек тут же – брык, и дух из него вон! А тебе надо еще раскрутить над головой свой кусок железа, насаженный на древесный ствол, прежде чем нанести удар. И вот ты уже и выдохся!

– Я готов поклясться, что ты и сам стал наполовину краснокожим. И почему ты до сих пор не носишь кожаную рубаху с каемочкой?

– Я уже об этом думал, дружище, – отозвался Гудбруд. – Эти рубахи очень теплые и куда более практичны, чем моя короткая шерстяная куртка.

На что Торнфинн фыркнул:

– Ступай и раскрась свою рожу, дикарь!

Но в глубине души Торнфинну нравились беотуки, и особенно Ваваша, который наверняка в дальнейшем станет великим боевым вождем, каким мог бы стать, как ему думалось, и всякий норвежский викинг.

Все было бы хорошо, но две вещи постоянно тревожили Харальда Сигурдссона. Во-первых, сон, который снился ему почти каждую ночь. Он видел во сне свою жену и обоих сыновей. Они стояли на вершине холма над фьордом, и, протягивая к нему руки, спрашивали его взглядом, когда же он наконец вернется домой. А во-вторых, его беспокоило поведение новоиспеченного воина, Хеоме, который не упускал ни единого случая, чтобы не напомнить всем и каждому о проявленной им доблести во время охоты на волка.

В первый же день их путешествия на запад Харальд отвел Груммоха в укромное местечко на носу корабля и сказал:

– Груммох, мой боевой друг, мне хотелось бы задать тебе два вопроса.

Груммох почесал свою лохматую голову:

– Давай, брат мой названный, спрашивай. Надеюсь, ты не захочешь узнать, откуда появляется ветер, или отчего луна делается круглой, как тарелка. Я признаюсь тебе открыто, на эти вопросы у меня нет ответов. Надеюсь, что со всеми остальными вопросами я справлюсь.

«А где зарождается прилив?» – чуть было не спросил Харальд, но шутка замерла у него на губах. В эту минуту он не был расположен шутить.

– Не думаешь ли ты, что было бы разумнее развернуть корабль и направить его на восход, туда, где наш дом, а вовсе не туда, где садится солнце? – задал он свой первый вопрос.

– Мне это тоже приходило в голову, – откликнулся Груммох. – Мы уже давно не были дома. Но подумай сам: нас стало вполовину меньше с того времени, как мы покинули родные берега. Разве что нам удалось бы уговорить десятка два беотуков сопровождать нас, иначе мы представим жалкое зрелище в открытых морях. К тому же, не в обычае норвежцев возвращаться без добычи, а мы пока что не добыли никаких сокровищ. Я надеюсь что там, в землях беотуков, мы, может быть, обнаружим серебро или золото, или, если боги будут милостивы, то и драгоценные камни, которые ничего не стоит привезти на «Длинном Змее». Тогда мы вернулись бы домой сознавая, что все это долгое путешествие было не понапрасну. Ответил я на твой первый вопрос, друг мой?

Харальд кивнул, но в глазах его продолжало светится непреодолимая жажда еще раз взглянуть на свою любимую супругу Асу дочь Торна и сыновей Свена и Ярослава.

– О чем еще ты собирался спросить, Харальд? – Груммох взглянул на него, лениво почесывая правый бок. Он решил изобразить великого пророка, которому на любой вопрос ответить так же легко, как прогнать муху.

– Меня беспокоит Хеоме, – продолжал Харальд, не реагируя на шутку. – Он был слаб и презираем своим народом, пока мы не помогли ему, надеясь, что он окрепнет духом и почувствует уважение к себе самому. Но кончилось это тем, что он только почувствовал презрение ко всем остальным. Теперь Хеоме тиранит воинов, а со своим братом, истинным воином Вавашей, обращается, как с собакой. Боюсь, что однажды он предаст своего брата и даже попытается его убить. Он захочет сам сделаться вождем племени, когда Гичита умрет. И более того, мне думается, что он и с нами попытается разделаться, поскольку нам известна его тайна.

Груммох зевнул.

– Хеоме, – сказал он, – не более чем кусачий комар, такой вот, какие увязались за нашим кораблем. Они докучливы, но не более того. Хочешь от них отделаться, ну, махни рукой и отгони. Если же какой из них сядет на руку и приладиться укусить, возьми да прихлопни его ладонью. Вот он и превратится в ничто. То же самое и с Хеоме. Он называет себя Хеоме Волк, а я зову его Хеоме Комар. Если Хеоме Комар чем-нибудь заденет меня, я прихлопну его, и от него даже памяти не останется.

Харальд задумчиво кивнул.

– Отважные слова, брат мой, – заметил он. – Но отвага это еще не мудрость. Я не раз приглядывался к его лицу. В нем есть некая странная сила. Боюсь, когда-нибудь пробьет час, и он может оказаться настоящим мужчиной, а вовсе не простым комаром. Мы должны смотреть правде в глаза, Груммох. Он может причинить нам зло.

Груммох стал напевать себе под нос легкомысленную песенку. Потом сказал:

– Ничего, я справлюсь с ним, если что и случиться, Харальд. Как я вспомню, какого перца я задал ирландцам во времена короля Мак-Миорога, так мне смешно делается при мысли о Хеоме.

– Ты встретил тех людей, – возразил Харальд, – когда ты был молод и жаден до побед и славы. К тому же они были простые воины, чья сила крылась только в боевых топорах и мечах. Стоило тебе справиться с их мечом и топором, как им приходил конец. Но Хеоме не владеет ни топором, ни мечом. Его сила в его голове, и хитрость его – грозное оружие. Он может напасть там и тогда, когда этого вовсе не ждешь. Неизвестно, до чего он додумается: до медвежьей ямы, или неожиданно упавшего дерева, или, снежного обвала, или пробоины в корабле, или яда, подсыпанного в питье, или жилы вокруг шеи спящего.

– Мы все в руках Одина, – философски заметил Груммох. – Что должно случиться, того не миновать. Оно все равно случится, Это то же самое, что и твоя тревога по поводу Девы со щитом, которая явилась тебе, когда мы отказались подобрать этого хоконова парня, Хавлока Ингольфссона.

– Ты даже не представляешь себе, насколько справедливы твои слова, друг мой, – печально отозвался Харальд. – Я думаю об этом, если не каждый день, то через день. Я не ребенок, меня не убаюкаешь сладкими речами. Я знаю, я поступил дурно, и Один накажет меня так или иначе. Вполне возможно, он для этого уже избрал Хеоме, и тот принесет мне смерть.

Груммох громко рассмеялся и заставил Харальда выпить большой рог ягодного вина, чтобы хоть немного его развеселить.

Может на час-другой это средство и помогло, но его не хватило даже до вечера. Харальд опять помрачнел. Он не принял участия в игре, когда викинги состязались в метании топора, коротая время в утомительном и однообразном плавании.

Они натягивали веревку, не толще мизинца, между двумя шестами, и отойдя на расстояние десяти шагов, прицеливались и метали топор, стараясь перерубить веревку в самом центре. Харальд обычно первым начинал эту потеху, но на этот раз он только пожал плечами и отошел в сторону.

– Сын Сигурда сегодня не в духе, – заметил Гудбруд Гудбрудссон.

– У него, должно быть, болит живот, – предположил Ямсгар Хавварссон. – Ни от чего другого человек не делается так мрачен.

Закат викинга - any2fbimgloader15.jpeg
16

Вы читаете книгу


Триз Генри - Закат викинга Закат викинга
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело