Выбор альтернатора - Трошин Александр - Страница 39

• Предыдущая
• 39/77
• Следующая

— Мертвецы, что ли? — поморщился Перри. — И чего в них страшного?

— Перри! Они же дохлые! Как можно убить того, кто уже окочурился?! — воззвал я к его здравому смыслу.

— Конечно, — пожал он плечами, — никак не убить.

— Лучше уйдем!

— Ты ничего про них не знаешь?

— Я знаю одно: они должны лежать в земле, а не шататься по… — я осмотрелся, — по всяким драным Чистилищам! Этой информации достаточно каждому нормальному человеку!

— Тогда послушай меня, — ровно произнес Перри. — Мертвые слабы и медленно двигаются. Они способны только таскаться за тобой, куда бы ты ни пошел, а нападут не раньше, чем ты ослабеешь.

— Утешил, Перри!.. Возвращаемся к лестнице и идем дальше вниз?

— Нет, — оскалился он, — заходим внутрь и подрезаем им сухожилия! Этого будет достаточно, чтобы их остановить.

— Ты уверен? — Я все еще сомневался. — А силы, которые их оживили, не восстановят им сухожилия?

— Если бы они могли излечивать, то там были бы живые люди… Скольких ты видел?

— Перри, их имена и прозвища тоже тебе сказать?! — возмутился я.

— Неужели не посчитал? — непонятно чему поразился он.

— Штук пять. — Меня передернуло от неприятных воспоминаний. — Но там темно и плохо видно. Может, и еще есть.

— Хорошо, — удовлетворенно кивнул он. — Открывай и следуй за мной.

Покойники и правда оказались довольно мирными ребятами. Через пару минут все восемь валялись на полу и тихонько клацали гнилыми челюстями.

Впереди была еще одна дверь. Хотелось надеяться — последняя. Я сильно пнул ее ногой и прошел внутрь.

Мы очутились в огромном зале, посреди которого стояло большое каменное кресло. На нем, закинув ногу на ногу, сидел молодой человек с приятным лицом, цвет которого не отличался от его белоснежных одежд. Единственным темным пятном был большой сапфир, удерживавший широкий галстук. Именно он не вписывался в общий портрет.

— Вы все-таки до меня дошли? — Он небрежно качнул ногой. — Что ж, я вам рад.

— Кто ты? — грубо спросил Перри.

— Можете пока называть меня Гарникор. Принц Гарникор. Потом, как и прочие, станете величать повелителем.

— Чего вдруг? — поинтересовался я, чувствуя полное безразличие.

— Я дам вам вечную молодость, силу, власть над смертными, — перечислил он. — А вы будете служить мне.

— Нельзя ли конкретней? — попросил я. — Кто ты такой?

— М-м? — удивился он. — Вы шли ко мне, а теперь спрашиваете, кто я?

— Мы не к тебе шли. Просто свернули не туда, — уточнил я.

Увидев его клыки, размером превосходившие нормальные зубы раза в три, я догадался, к кому мы попали, но почему-то остался спокоен.

— Вас это не спасет, вы…

Невежливо было перебивать, однако я метнул ему в переносицу костяной нож, который вошел в его голову по самую рукоятку.

— Ты! — зарычал он, выдергивая нож и отбрасывая его. — Как ты посмел?! Я — князь тьмы, я — великий принц Гарникор, я…

— Простой кровосос, Перри, — заявил я старшине, не слушая криков вампира. — Если укусит, нам того — труба!

— Тогда рубим ему ноги, руки и выбиваем зубы! — предложил Перри.

Но сделать запланированное оказалось непросто. Вернее, невозможно.

Стоило нам развернуться для атаки, как вампир небрежно махнул рукой, и мы оказались на полу, придавленные невидимым грузом.

— Я передумал, — прохрипел Перри, — сперва отрубим ему руки.

— Ага, — попытался я кивнуть, — если только встанем… Ты, Гарникор, сдавайся, пока мы…

— Что — вы? — перебил он. — Пока вы не сдохли?

Давление возросло в несколько раз — даже вздохнуть не было никакой возможности. В висках застучала кровь. Я скосил глаза на Перри, который и не собирался слаться просто так. Невероятным усилием он отвел руку с мечом назад, зарычал и метнул клинок по полу. Скользнув по камням, меч вонзился в ступню вампира, заставив его отвлечься от нас.

Мгновения мне хватило, чтобы вскочить на ноги, прыгнуть к кровососу и снести ему голову. Тело медленно рухнуло на колени и, постояв пару секунд, упало плашмя.

— Что-то ни фига ты не крутой. Бэтмен, — сказал я голове вампира и пинком отправил ее в дальний угол. С глухим стуком она закатилась куда-то в тень, а я обернулся к растиравшему руку Перри:

— Прежде чем мы уйдем отсюда, ровным счетом ничего не узнав, дружище, хочу поблагодарить тебя за эту познавательную прогулку, стоившую мне туеву хучу испоганенных нервов, но все же не жизни! Большое тебе спасибо!

Старшина недовольно буркнул. Я помог ему подняться на ноги, и, от всей души попинав напоследок тело вампира, мы направились к выходу.

— Что ты там нес, Перри? Чистилище само приведет нас, куда нужно? — ехидно осведомился я.

— Так утверждали фолианты, — хмуро отозвался он.

— А в них не уточнялось, кому нужно: ходокам или Чистилищу?

— Тому, кто жаждет.

— Ежели жаждет крови, то твои фолианты нисколько не соврали. Наш почивший в бозе друг ее действительно жаждал.

Я взялся за ручку и потянул ее на себя. Дверь не открылась. Пожав плечами, толкнул от себя — результат аналогичный.

— Перри, не помнишь, в какую сторону я открывал дверь?

— Ты ее пинал, значит, в эту…

Он схватился за ручку и сильно дернул на себя, немедленно поломав.

— И как нам теперь выйти? — упрекнул я.

— Как всегда, — снисходительно улыбнулся он, вытаскивая меч.

— Неужели вы даже не попрощаетесь?

Мы медленно обернулись на голос, звучавший с отчетливым присвистом. Вместо вампира перед нами вздыбилась гигантская, черная, с тусклыми желто-топазовыми полосами королевская кобра, гипнотизировавшая нас яркими изумрудными глазами.

Перри в мгновение ока метнул в аспида меч, но он лишь скользнул по гладкой коже и отлетел в угол, не причинив змее ни малейшего вреда.

— У вас нет силы причинить мне вред, — прошипела кобра, раскачиваясь из стороны в сторону.

Вместо ответа я подобрал с пола увесистый булыжник и запустил его в змеиную морду, целясь в зеленый глаз. Попал в нос. Змей, казалось, даже не заметил ничего, продолжая спокойно раскачиваться.

— А если тебе зубы выбить, что будешь делать? — громко крикнул я.

Нет, змей я не боюсь. Это всего лишь большие кожаные шнурки. Их кровь может спасти от жажды, а из кожи получаются хорошие ремни. Мясо же, согласно древним китайским учениям, помогает против некоторых мужских проблем. Вот если бы тут был паук, тогда конечно! Пауков я даже созерцать спокойно не могу — не то что дотронуться до них.

— Как ты собираешься выбивать зубы? — поинтересовался Перри, кивая на голову змея, торчавшую высоко над нами.

— А вдруг нагнется и замрет на пару минут?.. Эй, шнурок, будь другом, нагнись, а? — крикнул я.

Змей прекратил раскачиваться и замер, сверля меня изумрудными глазами. Только тогда я смог разглядеть его удивительную, невероятную, пленяющую красоту. Кожа беспрестанно меняла цвет — от черного к синему, от фиолетового к алому. Сложнейший узор каждой чешуйки жил сам по себе…

Я отметил все краем глаза, потому что не мог оторваться от глаз змея, проникавших мне в самую душу. Ужасны были эти глаза: чуждые и вместе с тем ослепительно прекрасные, они обволакивали и подчиняли с невероятной силой! Бесконечно старые — намного старше зла и добра — они излучали поистине неземную мудрость, превосходящую любое человеческое знание. Я смотрел в них и невольно желал припасть к их холодному знанию, свободному от любви и ненависти, зависти и гнева, от любых эмоций и волнений. В них сиял тот самый чистый ледяной свет, который я тщетно искал всю свою жизнь. Звон оружия, вкус крови и вина, дым костров, уютное мягкое кресло перед большим экраном, недовольное сопение Черчилля, городские соблазны, ночное небо, усыпанное неисчислимым количеством звезд, — все сделалось не важным. Воспоминания были ясными, но стали мне чужими и потеряли значение. Я отбрасывал их кадр за кадром, вычеркивая из своей жизни: существовал комок глины, ползал по грязи, тщетно пытался удовлетворить желания своей плоти, прежде чем уйди в небытие, не оставив после себя ровным счетом ничего. Глаза змея дарили надежду вырваться из порочного однообразия, возвыситься над жизнью и смертью, сделаться равным богам!

• Предыдущая
• 39/77
• Следующая