Там, где только прошлое Книга 8 - Малиновская Майя Игоревна - Страница 29

- В тебя сложно не влюбиться, - вдруг заметил он.

- В меня? - Эл усмехнулась. - Я столь неудобный предмет для обожания. При том образе жизни, который я вела и веду.

- Эх, командор, напрасно ты на себя наговариваешь, в твоем случае только особенный человек станет претендовать на право встать с тобой рядом.

- Он был потенциально особенным, таким бы и остался, если бы я не решила спасти ему жизнь. С ним было та же, как с Никой.

- Как с многими, - поправил Дмитрий, - Рассел когда еще подметил, что столкновение с тобой меняет людей. В тебе энергия.

- Поправочка. Была энергия, - заметила она.

- Не знаю, - усомнился он. - Надо проверить. Эх, хотел с тобой о глупостях поболтать, а не выходит. Не могу в твоем присутствии думать о глупостях. Что не думай о себе, а твой масштаб сложно игнорировать. Как хоть его звали?

- Не скажу. Он формально умер, зачем сотрясать воздух.

- Как умер? И как это формально?

- Его убила моя сила, дорогой мой друг. Сила пробудила в нем возможность действовать вне границ плотного существа, что и произошло потом. По моим догадкам родился еще один великий. Как он поведет себя в последствии, я не могу представить.

- Ты могла сделать из человека великого? Ух, ты.

- Дим, умолкни. Такие разговоры не доставляют мне радости.

- Я никому не скажу.

- Алик знает. Все в прошлом уже, хвала небесам, - Эл выдохнула фразу с облегчением.

- Как тут не удивляться. Нужно быть не просто сильным, а в сто крат сильнее, чтобы преодолеть такое искушение. Знаешь, Элька, ни у кого из твоих монстров вроде Нейбо и владыки твоего не было шансов заполучить тебя. Ты будто запрограммирована игнорировать собственное величие. Я определение этому подобрать не могу.

- Ты ошибаешься. Ты не видел меня другой. Мне не чуждо тщеславие.

- Никому не чуждо, - кивнул уверенно Дмитрий, - но бороться с ним - это большое умение, есть тут, за что тебя уважать, ты дважды выдержала напор своей гордыни.

- Ой. Перехвалишь. Что скажешь, если мы прогуляемся чуток. Спать не будем, тогда пройдемся.

- Дома хорошо и тихо, а там темно и холодно, - поежился с неохотой Дмитрий.

- Ты шумишь, даже не заметил, как забасил во весь голос. Алика разбудим. У него чуткий сон, - заботливо произнесла она, и Дмитрий согласно кивнул, так тепло прозвучали ее слова.

Он натягивал кроссовки, не развязывая шнурков, и думал о нынешнем течении событий. На душе становилось спокойно. Она права - все в прошлом. Только в одном он по-прежнему не согласился бы с ней, а именно, что сила утрачена безвозвратно.

Разговор продолжился в сумерках наступающего утра, и вот теперь он приобрел ту непринужденность, которую Дмитрий желал. Со стороны их беседа напоминала разговор двух сумасшедших, поскольку они сыпали галактическими терминами, переходя на незнакомый этому времени язык понятий, потом возвращались к детским воспоминаниям, проходя мимо беседки, где толпилась молодежь и припоминая одну детскую драку именно в этом месте. Они прошли дальше мимо стадиона, потом улицей, которая шла не к метро, а в сторону от него. Сделали большой крюк, и в половине шестого Эл заспешила обратно. Решили срезать угол, но наткнулись на какой-то бетонный забор и разновозрастную подпившую компанию.

Дмитрий почуял опасность, но увлеченный беседой, решил проигнорировать шевеление чего-то внутри. И, если откровенно, то в отделившихся от общей группы парнях, он, уверенный в себе, не увидел угрозы. Их приглашали в компанию, вовсе не из радушия. Их внимание привлекла симпатичная, улыбающаяся Эл, а он, как сопровождающее лицо, был приглашен с некоторым напряжением в хрипловатом голосе парня, начавшего и беседу, и драку. Все это рассудок Дмитрия восстановил потом, содержание разговора не мог точно вспомнить, все было довольно банально, даже первая оплеуха, от которой не увернулся по собственной самонадеянности.

- Ну что, командор, наваляем им? - процедил Димка сквозь зубы.

А потом сообразил, что понятия не имеет, сможет ли Эл одолеть половину этой оравы. Их было много, он мысленно принял на себя шестерых, а Эл, как не крути, достанется пятерка. Пусть даже найдется тройка трусов, все равно много.

Эл подала голос из-за его спины.

- Стену видишь?

Сбоку от них был бетонный забор с фигурными выступами, этакая архитектурная попытка скрасить серую действительность ограждения, зато облегчающая лазание.

- Вижу, - ответил Дмитрий, попутно пропуская мимо, кинувшегося на него смельчака.

Эл уворачиваться от нападения не стала, к удивлению Дмитрия, первый ее ответный пинок был сильным заявлением на драку, вызвал негодование у пьяных парней. Потасовка началась. Пока они кидались по одному, меряясь силами, не мешая друг другу проявить удаль. Пока шансы были на стороне его и Эл.

- Давай через стену, - тоном приказа сообщила Эл. - В два прыжка.

- Раз плюнуть, - согласился он. - Ты первая. И не спорь.

Им обоим было не по душе стать участниками пьяной драки, да еще с утра, и было жаль прерванной задушевной беседы, и неплохого утра. И они вдвоем, как люди весьма цивилизованные, понимали, что на равных биться будет трудно, если вся орава налетит на них.

- Давай, капитан! - крикнул Дмитрий.

Он схватил за рукав одного, самого плохо стоявшего на ногах и крутанул вокруг себя, расчищая пространство для рывка Эл. Она быстро нашла брешь в обороне противника и, свалив с ног невысокого, худенького парнишку, как самое слабое звено, добежала до стены без преследования. Ее прыжок на стену вызвал некоторое замешательство в компании. Эл высоко прыгнула, даже выше, чем ожидал Дмитрий, зацепилась за край и оказалась наверху, оседлав стену, без всякого видимого со стороны напряжения. Пока Дмитрий не без гордости наблюдал этот ловкий штурм, он упустил свой удачный момент, кольцо сомкнулось, и ему пришлось бы теперь пробиваться к стене в одиночку. Он о себе не волновался, кулаки у него крепкие, он трезв и силен, он одного опасался, что Эл вернется, чтобы помочь ему. Вот она спрыгнула за стену, теперь он сосредоточился на том, чтобы стряхнуть со спины соперника и не дать сбить себя с ног. Пока он стоит, шансы можно считать равными.

Сумерек не было. Вокруг царствовало утро. И какое ясное! Стена перед глазами не была серой. Крупная кладка из блоков песчаника, зелень роскошного куста справа. Она стояла на тропе у стены, лицом ней.

Когда она спала? Когда, перескакивая через стену, оставляя Димку, лучшего друга, в одиночку против тупой пьяной оравы, или теперь, стоя на песчаной узкой, едва заметной в траве тропе. Эл посетил естественный порыв махнуть обратно за стену, пусть быть битой, но с честью.

Стена высоковата. Выше той, которая была недавно. Солнце отражалось от стены, кажется, ее ум в этот момент посетило первое прозрение. Сон был или нет, так просто отсюда ей не выскользнуть. Проснуться не получиться.

В спину был устремлен осторожный взгляд. Эл оглянулась. Открытое пространство за спиной залитое утренним светом потерялось из-за маленькой детали на первом плане всей этой красоты. Эл опешила.

- Я тоже не люблю, когда пялятся в спину, когда я думаю. Мне нужно было внимание привлечь, - произнесло беловолосое, кудрявое чудо, чья копна волос искрилась в утреннем свете.

Эл замерла и редкое для нее чувство мурашек бегущих по спине, заставило передернуть плечами и зажмуриться. Перед ней только что предстала она сама лет этак десяти, в том же джинсовом потертом комбинезоне на лямках и большим карманом спереди в котором она попала в свое первое детское приключение с перемещением. На худеньких ногах у нее были надеты полосатые носочки и любимые ею в детстве, превыше другой обуви, кеды. Эл несколько раз снизу вверх и сверху вниз прошлась взглядом по маленькой фигурке напротив.