Космический маразм - Бушов Сергей - Страница 78

• Предыдущая
• 78/136
• Следующая

- Как же его обезвредить? – растерянно спросил Сам Дурак.

- Кранты Ясонию, - констатировал Конотоп.

- Руку точно оторвёт, - поддакнул Вам Кого.

- Шарик… - ласково произнёс Кентел. – И я такой хочу!

Он протянул руку и дотронулся до шара пальцем.

Шар с треском лопнул, превратившись в кипу розовых листочков бумаги. Я охнул и чуть не упал в обморок.

- Повезло, - пробормотал Сам Дурак, поймал один из листочков и протянул мне.

Я взял его и прочитал:

“Замучили проблемы?

Вам скучно жить?

Не можете добиться цели?

Мы поможем!

Дебилам и моральным уродам – скидки.

Исполнительная сила Вселенной - йокесы. Телефон 555-0761”.

- Вот вам ваши йокесы, - проворчал Вам Кого, обращаясь к Сам Дураку. - От них одни разрушения и смерть. Всё ещё хотите от них помощи?

Сам Дурак промолчал.

- Пойдёмте, присядем, - предложил Вам Кого, поправляя шляпу. – Вон скамеечка. В моем возрасте такие пробежки – это уже чересчур.

- Жалко кафе, - пробормотал я, присаживаясь возле Вам Кого. – Официант погиб, наверно. Так интересно про Жюля Верна врал…

- А с чего вы взяли, Володя, - ответил Вам Кого, - что он, собственно, врал?

Я вдруг понял, что он прав – в той реальности, которая существовала для официанта в момент его рассказа, вполне могло быть, что Жюль Верн в прошлом ел в их кафе пурожаны и изобретал паровоз.

- На самом-то деле, - сказал Конотоп, - в маразме смерть не так страшна. Всё дело в том, что человек не может представить собственную смерть, поэтому и умереть, как следует, не может.

- Ну да, - усомнился я. – А если бы я взорвался от этой бомбочки?

- Ну, взорвался бы – и что? – хмыкнул Конотоп. – Меня вот насквозь проткнуло шпилем Останкинской башни, но я от этого не более мёртв, чем обычно. А вот скажите, между прочим, кто-нибудь помнит, как мы попали из кафе в тоннель?

Я промычал в ответ, остальные благоразумно промолчали.

- Вот и я говорю, - продолжил Конотоп. – Где гарантия того, что мы не погибли под обломками кафе? Может быть, мы просто не заметили своей смерти? И есть ли вообще разница – быть живым или мёртвым?

- Погоди, Конотоп, - возразил Вам Кого. – Ты что, хочешь сказать, что мы уже умерли? Не верю. Маразм основан на человеческом подсознании, а в моём подсознании смерть выглядит совсем не так.

- Не путай сознание и подсознание. В твоём подсознании смерть невозможна, - сказал Конотоп. – Более того, у человека вообще нет никакого чёткого представления о смерти. Между прочим, это доказано опытами доктора Дмухана-Сквознимовского в пять тысяч семьсот шестьдесят первом году, да и мои эксперименты это подтверждают. Есть на свете хоть один человек, который побывал по ту сторону смерти и принёс такие свидетельства, которым можно верить? А добиться того, во что не веришь, невозможно. Так что нет, Вам Кого, мы не мёртвые, поскольку не смогли умереть. Мы в новой жизни, хотя я не вижу никакой разницы между жизнью и смертью.

- Хм… Но ведь степень маразматичности – количественная величина, - продолжал не соглашаться Вам Кого. – Как может быть, что при маразме в один Рах смерть возможна, а при семнадцати – нет?

- Во-первых, - пояснил Конотоп, – я не вижу тут противоречия, всё дело в вероятностях. А во-вторых – кто тебе сказал, что в обычной жизни, при одном Рахе, смерть возможна? Откуда ты знаешь, что там, за ней, не то же самое, что и здесь?

- Но я же… Хм… Да… - Вам Кого задумался на мгновение, опустив глаза, а потом вдруг махнул рукой:

- Ладно. Хватит уже философских дискуссий. Нам нужно принять решение, что делать дальше. И, поскольку от нашего решения зависят судьбы всей Вселенной, я бы сказал, что это решение политическое. А я вроде как Председатель Конгресса, да и в маразме кое-что понимаю, побыв в шкуре Хьюго. – Вам Кого снял шляпу, почесал свою дыру и водрузил шляпу на место. - Поэтому позвольте мне решить самому. Итак, если отбросить вариант с йокесами как абсолютно для меня неприемлемый, остаётся три альтернативы. Первое – копать землю в поисках кораблей. Вариант хороший, но против него есть существенные доводы. Сам Дурак копать уже пытался, и безрезультатно. Кроме того, этот вариант требует слишком много условий для благоприятного исхода. Мы должны откопать корабль, корабль должен оказаться пригодным для полёта и прилететь на нем мы должны именно на Эгозон. Всё это вместе кажется чрезвычайно маловероятным. Второе – искать Курский вокзал. Опять же, нам нужно сначала найти Курский вокзал, затем умудриться доехать на поезде до Байконура, потом полететь и так далее. Слишком сложно. Поэтому я выбираю случайный поиск. Будем искать до тех пор, пока случайно не наткнёмся на Эгозон. Тем более, если верить Конотопу, смерть нам не угрожает, и во времени мы не ограничены.

- На самом деле, не так уж и не ограничены, - уточнил Конотоп. – Неизвестно, во что превратится этот мир, когда пройдёт много времени и человеческие стереотипы будут полностью разрушены. Возможно, в этом мире просто перестанут существовать такие понятия, как отдельное существо, материальный предмет или даже абстрактные идеи. Так что в некотором смысле мы можем перестать существовать.

- Я согласен с Вам Кого, - подал голос Сам Дурак. – Случайный поиск выглядит наиболее разумным в теперешних условиях.

- Ну что же, - Вам Кого хлопнул руками по металлическим коленям, - раз возражений нет, то давайте двинемся в путь.

Мы встали и с воодушевлением зашагали по дорожке парка. Обстановка вокруг вносила умиротворение. Мимо проплывали тополя, берёзки, пальмы и кипарисы, над головами пели птички, летучие мыши и парочка крылатых лошадей, на которых я, впрочем, поглядывал с опаской, поскольку опасался осадков в виде навоза. И всё же природа, окружающая нас, настраивала на романтический лад.

- Конотоп, - нарушил я всеобщее молчание, - а почему ты сразу не заговорил со мной, когда увидел меня на Земле первый раз, возле интерната?

- У тебя на роже, Володя, был написан такой испуг, что я решил дать тебе время успокоиться. А что?

- Да так. А письмо, что ты послал – как оно умудрилось ко мне попасть? Неужели обычная почта доставила его по такому неточному адресу?

- Я посылал как обычно, - Конотоп недовольно взмахнул хвостом. – Да какая разница! Вот тебе совет, Володя – в маразме не вдавайся в детали, а то с ума сойдёшь.

- Кто-то мне это уже говорил, - пробормотал я. – Не помню.

Тем временем деревца вокруг нас уже поредели, и мы вышли на огромный, безграничный пустырь, по которому были разбросаны кучи разного мусора. Я почувствовал себя словно в музее. В одной куче моё внимание привлекла толстенная книга Агаты Кристи под названием «Заколебали», в другой – гигантское чучело козла.

Вам Кого тоже заинтересовался чем-то в одной из куч, улыбнулся и, подбежав к ней, извлёк из мусора небольшой предмет, в котором я узнал потёртую губную гармошку.

Он вытер её о рукав, набрал воздуха и мастерски исполнил мелодию «Боже, царя храни».

- Здорово! - восхитился я. - Где это вы так наловчились?

- В самодеятельности. Я знаете, как в детстве в хоре балалаечников танцевал? Такие па выделывал, что задние ряды рыдали.

Практически в ту же секунду Кентел подбежал к очередной груде мусора и стал карабкаться по ней наверх. Через мгновение он оказался на вершине, возле большого чёрного рояля, наполовину погружённого в обломки разной мебели. Он присел на сломанный стул, открыл крышку рояля и без всякой предварительной подготовки заиграл прекрасную музыку.

Я от удивления раскрыл рот и слушал, поражённый.

- Что вы удивляетесь? – тихо произнёс Вам Кого. – Кентел вообще всё умеет.

- А что это за музыка? – поинтересовался я.

- Соната Грига.

- А какая соната? – спросил я на тот случай, если мне впоследствии придётся поискать это произведение в Интернете.

- Володя! – воскликнул Вам Кого. - Ну как вам не стыдно? Вы же житель Земли! Как вы можете не знать, что у Грига всего одна соната?

• Предыдущая
• 78/136
• Следующая