Дежа вю - Туманова Юлия - Страница 10

• Предыдущая
• 10/78
• Следующая

Выносить и родить двойню — разве это не труд?

Она привыкла трудиться.

И разучилась делать все остальное — радоваться, плакать, смотреть в окно в ожидании рассвета, вкусно прихлебывать чай, вертеться перед зеркалом, вспоминать. Пожалуй, если бы у Тины было время задуматься над этим, кое-что изменилось бы. Но каждую свободную минуту она тратила только на то, чтобы представить, как в следующие выходные она отправится с детьми в лес или в зоопарк и будет отряхивать запорошенные снегом шубейки или утирать веснушчатые мордахи, перепачканные мороженым. Обычно все оставалось только в ее воображении. Может, и к лучшему. Вряд ли на самом деле это увлекло бы ее настолько, чтобы она не стала раздражаться потом из-за потраченного времени, за которое можно придумать слоган для средства от комаров.

Вряд ли…

Она шла по скверу, сжав в ладони новый телефон, и думала, позвонить или не надо. Что она скажет мужу? Что совершенно случайно попала в город, где осталась ее юность, ее слезы и бессилие, где впервые и навсегда она осознала себя одинокой, — как и все остальные, все вокруг, где ее жизнь разломилась пополам, и выбирать из чужих половинок было нелепо и больно, очень больно, но она справилась.

Муж знает, какая она сильная. Ему только неизвестно, почему.

И слово «Новосибирск» ничего ему не скажет.

Мама — вот кто все сразу поймет. Но разве Тина имеет право трепать ей нервы, вороша прошлое?

Она внезапно поняла, что ей некому рассказать. Тринадцать лет в Москве — несколько толстых записных книжек, потом — распухшая визитница, встречи в кофейне на Арбате, званые обеды, деловые тусовки, взаимное уважение — не помеха фальшивым улыбкам и сплетням, кредиты доверия, круг посвященных, веселая болтовня на соседних кушетках в массажном кабинете, магазинные вояжи, конкурирующие по серьезности подготовки с бизнес-проектами. Сотни знакомых, подруг и партнеров.

Ей вдруг стало смешно.

Она представила, что звонит одному из них и бормочет в трубку: «У меня тут такое! Представляешь, заказчик внезапно улетел в Сибирь, и мне пришлось мчаться за ним, и уже на месте я вдруг вспомнила, что родилась здесь, да-да, родилась и жила!

Ну, не совсем в Новосибирске, но сюда я приезжала на выходные, гуляла в Академгородке, собиралась поступать в НГУ, каталась на метро — я ведь здесь впервые увидела метро, а никак не в Москве! И сейчас я не знаю, что делать, потому что в голову не лезет никакая работа, и я даже забыла, как выглядит этот самый заказчик, потому что снег летит в лицо, потому что здесь невероятно холодно, а небо такое, что хочется взлететь! И еще в этом городе я… ты знаешь, что такое предательство?.. Я узнала тринадцать лет назад… Я думала, мне уже не больно, но… Мне не надо было приезжать сюда! Но я должна была, я всегда делаю то, что должна, и это правильно, да? Так и надо, ведь правда?»

На том конце провода, по меньшей мере, решат, что она напилась, и уже через пару часов вся тусовка будет в курсе — Тина Чупицкая время от времени впадает в запой и начинает нести галиматью. Так что вы того… поосторожней с ней.

Она рассмеялась тихо и горько. Все было бы именно так. Собственный монолог и ей самой показался нелепицей, бредом. Разве она способна на такое? Неужели и вправду она чувствует что-то подобное, думает такими вот словами, по-настоящему переживает из-за того, что произошло здесь тринадцать лет назад?

Конечно, нет! Просто очень давно она не смотрела в небо и не замерзала, как сейчас. Все-таки это Сибирь, где зима совсем не похожа на свою московскую родственницу — чахлую старуху с вечно сопливым носом, невпопад разбрасывающую снежные крошки дрожащими, рассеянными руками.

Кажется, про смену климата Тина уже думала. И это вполне устроило ее в качестве причины внезапного умопомешательства. Иначе нынешнее состояние назвать было нельзя. Он умела признавать свои слабости, вот только до сей поры считала, что ностальгия — не из их числа. Ностальгия могучая, всеобъемлющая, и потому похожая на безумие, которому нет дела до всего остального.

Но она должна работать. Она прилетела за этим, а вовсе не для того, чтобы открыть в себе способность страдать из-за воспоминаний.

Тина запихнула новенький сотовый в карман и вернулась в гостиницу, твердо решив, что выйдет из нее только затем, чтобы найти заказчика. Все остальное время она проведет в тишине и одиночестве номера, крепко-накрепко занавесив шторы в чужой, студеный город.

• Предыдущая
• 10/78
• Следующая