Подозревается в убийстве - Вале Пер - Страница 32

Кольберг повернул валик и перечел написанное. Он разошелся и мог бы еще долго продолжать писать в том же духе.

Ничего, хватит и этого.

Он закончил:

«А потому прошу немедленно освободить меня от моей должности.

Стен Леннарт Кольберг».

Сложил лист и засунул его в обычный коричневый служебный конверт.

Надписал адрес.

Бросил конверт в корзинку для исходящей почты.

Встал, осмотрелся кругом в кабинете.

Захлопнул дверь и ушел.

Домой.

Домик в Ханингском лесу служил надежным укрытием. Кругом такая глушь, что случайные гости исключены. И запасы Линдберга говорили о том, что на дополнительное снабжение он не рассчитывает. В доме были продукты и напитки, оружие и боеприпасы, горючее и одежда, сигареты и кипы старых журналов — словом, все или почти все необходимое на случай, если придется долго отсиживаться. И даже выдержать не очень настойчивую осаду. Но, конечно, лучше обойтись без этого.

Лимпан и Каспер ушли легко, даже очень легко, когда полиция штурмовала квартиру, а вот из домика в лесу уходить, пожалуй, было некуда.

Если их выследят, останется одно из двух — либо сдаваться, либо сражаться.

Третий вариант — снова бежать — начисто исключался. Обстановка для бегства неблагоприятная: пешком, через лес, да еще зима на носу. К тому же придется бросить изрядные запасы награбленного добра.

Лимпан Линдберг не был королем преступного мира и рассчитывал предельно просто. Драгоценности и деньги зарыл под полом и около дома; вся надежда на то, что полиция поугомонится и можно будет опять вернуться в Стокгольм. Там они живо реализуют добычу, добудут фальшивые документы и улизнут за границу.

Ронни Касперссон и вовсе ничего не планировал, он знал только, что полиция всеми силами старается схватить его за преступление, которого он не совершал. В обществе Линдберга он, во всяком случае, не одинок, к тому же Лимпан смотрел на жизнь оптимистически и без затей. Он вполне искренне считал, что у них неплохие шансы вывернуться, и Каспер ему верил. И если Линдберг еще раньше не укрылся в лесном домике, то лишь потому, что его не манило одиночество.

Теперь их двое, а вдвоем куда веселее. Оба уповали на то, что выпадет же им немножко везения, и все будет в порядке. За последние годы немало опытных рецидивистов ухитрялись после удачного дела выбраться за рубеж и раствориться в мире западной цивилизации без ущерба для кармана и здоровья.

Убежище Линдберга обладало многими достоинствами. Дом стоял на поляне, вид открыт во все стороны. Подсобных построек всего две — уборная и ветхий сарай, в который они загнали машину Линдберга.

Жилое строение еще совсем хорошее. Кухня, спальня и большая гостиная. Единственная дорога вела через двор к маленькой веранде.

В первый же день Лимпан тщательно проверил оружие. Два армейских автомата, три пистолета разных марок. Боеприпасов — навалом, в том числе два ящика патронов к автоматам.

— Полиция нынче такая пошла, — объяснил Лимпан, — что, если нас вопреки всем ожиданиям выследят и окружат, нам останется только одно.

— Что именно?

— Пробиваться с боем! Подстрелим одного-другого, от этого нам все равно хуже уже не будет. Не так-то просто нас взять, разве что дом подожгут. А против слезоточивого газа у меня в сундуке противогазы припасены.

— Не представляю себе, как эта штука стреляет, — сказал Каспер, вертя в руках автомат.

— Научиться недолго, и десяти минут хватит, — ответил Лимпан.

Он оказался прав. Каспер быстро освоил технику стрельбы из автомата. На другой день они произвели пристрелку оружия и остались довольны результатом. В этой глуши можно было не опасаться, что их услышат.

— Остается ждать, — заключил Лимпан. — Зададим им жару, если явятся. Да только вряд ли. Где будем рождество отмечать? На Мальорке? Или ты предпочитаешь Африку?

Ронни Касперссон так далеко не загадывал. До рождества еще не одна неделя. А вот насчет стрельбы… Впрочем, эти кровожадные гады вполне заслужили пулю-другую. Он видел полицейских во время облав и уличных беспорядков и давно перестал воспринимать их как людей.

Отсиживаясь в лесном домике, они слушали радио. Ничего нового не передали. Охота на убийцу полицейского продолжалась с неослабевающей энергией. По всем данным, он должен был находиться где-то в Стокгольме, и оперативный штаб полагал, что преступник вот-вот будет схвачен.

Увы, всего не предусмотришь.

Их подвела Магган.

Конечно, если бы не раны, все обошлось бы, потому что Магган надежная девчонка, умела молчать как рыба.

Но её искусала собака, и Магган попала в больницу.

Раны были далеко не смертельные, но, по словам врачей, достаточно серьезные. Магган сделали операцию, после чего у нее поднялась температура, она лежала в бреду.

Она не представляла себе, где находится, но ей казалось, что она разговаривает с кем-то знакомым или, во всяком случае, с человеком, который к ней расположен.

У изголовья и впрямь сидел человек, к тому же оснащенный магнитофоном.

Звали этого человека Эйнар Рённ.

Он не задавал никаких вопросов, только слушал и записывал слова Магган на пленку.

Ему сразу стало ясно, что некоторые сведения представляют интерес, и позвонил Гюнвальду Ларссону.

— Ларссон слушает. В чем дело?

По сварливому, нелюбезному голосу сразу можно было догадаться, что Гюнвальд Ларссон не один в своем кабинете на Кунгсхольмсгатан.

— Понимаешь, девчонка эта бредит. Она только что рассказала, где находятся Лимпан и Каспер. В лесу, в районе Даларэ.

— А подробнее?

— Она всю дорогу описала. Притащи карту, и я точно покажу на ней, где дом стоит.

Гюнвальд Ларссон помолчал, потом сказал нарочито громко:

— Это очень сложный технический вопрос. Ты вооружен?

Снова пауза.

— Может быть, надо доложить Мальму? — спросил наконец Рённ.

— Непременно, — ответил Гюнвальд Ларссон. — Сделай это обязательно. Подождал и добавил вполголоса: — Как только увидишь, что я подъехал к больнице. Тут уж не мешкай.

— Понял, — сказал Рённ.

Он спустился в вестибюль больницы и сел около телефона-автомата.

Не прошло и десяти минут, как перед входом остановилась машина Гюнвальда Ларссона. Рённ немедленно соединился с Кунгсхольмсгатан и разыскал Мальма. Изложил ему все, что сказала Магган.

— Отлично, — отчеканил Мальм. — Теперь возвращайся на свой пост.

Рённ вышел из больницы. Гюнвальд Ларссон открыл ему дверцу машины.

— Карта и пистолет тут, — сообщил он.

Поразмыслив, Рённ засунул пистолет за пояс. Потом посмотрел на карту и сказал:

— Ну да. Вот здесь этот дом.

Гюнвальд Ларссон изучил дороги, поглядел на часы и заключил:

— У нас в запасе будет около часа. Затем появится Мальм со своими главными силами. У его штаба все предусмотрено на случай такой ситуации. Сто человек, два вертолета, десять собак… Да он еще припас двадцать защитных щитов из бронированного стекла. Бой будет что надо.

— Думаешь, эти парни станут сопротивляться?

— Уверен. Линдбергу терять нечего, а Касперссон от такой погони, наверно, себя не помнит.

— Н-да, — философически произнес Рённ и потрогал пистолет.

Он не был сторонником насилия.

— Вообще-то меня меньше всего волнует, что будет с Линдбергом, продолжал Гюнвальд Ларссон. — Профессиональный преступник, да еще свежее убийство на совести. Меня паренек беспокоит. Он не стрелял, никого не ранил, но если все пойдет как задумано у Мальма, бьюсь об заклад, что либо Касперссона убьют, либо он сам пришьет кого-нибудь из полицейских. Значит, нам надо быть на месте первыми и действовать быстро.

Гюнвальд Ларссон был спец по быстрым действиям.

Они ехали на юг, миновали Ханден и новый район уродливой застройки Брандберген.

Через десять минут свернули с шоссе, еще через десять увидели избушку. Гюнвальд Ларссон остановил машину прямо на дороге, метрах в пятидесяти от дома.