В спецслужбах трех государств - Голушко Николай Михайлович - Страница 48

Это был первый исторический опыт проведения избирательной кампании в стране во времена горбачевской перестройки. Некоторые историки утверждают, что такую процедуру предлагал Сталин при принятии Конституции СССР, но встретил сопротивление со стороны партийной номенклатуры на местах. Конечно же, избирательные округа продолжали оставаться под контролем коммунистов, но в начавшейся избирательной кампании проявили себя новые достойные, сильные личности, прежде всего из кругов, оппозиционных КПСС.

Повседневная действительность в нашей стране становилась заметно раскрепощенной. Демократические перемены привели к образованию совершенно необычной формы высшей законодательной власти в государстве — Съезда народных депутатов СССР. Это своеобразное и громоздкое «вече» состояло из 2250 депутатов, избранных в ходе свободных и альтернативных выборов. Правда, не обошлось без ложки дегтя: часть народных депутатов, составляющих элиту видных представителей партийных, советских органов и творческой интеллигенции, делегировалась в депутатский корпус партийным списком, без народного голосования.

Обстановка вокруг избирательной кампании народных депутатов СССР держала в напряжении органы государственной безопасности республики. Несанкционированные митинговые баталии не проходили без нашего незримого контроля, процессы анализировались на наличие признаков возможной противоправной деятельности. Таковы были заботы КГБ.

Речь не велась о вмешательстве органов безопасности в выборную кампанию, я всегда был сторонником свободных выборов. Государственная безопасность занималась только своими прямыми обязанностями: пресечение любых незаконных или антиобщественных проявлений, которые могут омрачить или повлиять на ход избирательной кампании. Кстати, именно служба безопасности (СБ) Украины обнародовала тайные подтасовки при подсчете голосов в ходе проведения президентской кампании Ющенко — Януковича. Но в тот период в КГБ республики, в частности, вызывало беспокойство то обстоятельство, что в избирательную кампанию включались лица, ранее судимые за антисоветскую деятельность, подготовленные к оппозиционной борьбе против советской власти, которую они вели зачастую на грани нарушения законов. Эти личности правили бал в выступлениях на митингах; группы поддержки таких кандидатов кочевали из одного публичного мероприятия на другое, их слушали с большим вниманием, чем речи с избитыми, затасканными штампами. Избирательная кампания проходила под лозунгом укрепления Советов, однако немалая часть кандидатов, и не только на Украине, но и в стране, выступали с антикоммунистических и антисоветских позиций.

Официальная пропаганда продолжала утверждать, что в стране нет и не может быть социальной базы для существования противников социалистического строя. Нарождающаяся оппозиция выдавалась за кучку диссидентов или националистов. Никто не мог и думать или предвидеть, что жившие столько десятилетий в условиях существующего социалистического строя граждане страны могут выступать против «реального социализма». Но действительность оказалась иной. С суровостью новых явлений столкнулись в своей практике, прежде всего, органы КГБ. Неформальные общественные объединения в предвыборный период 1989 года в республике провели свыше 1200 сборищ и митингов с участием нескольких миллионов человек. Особенно активны были кандидаты от Руха (Народний рух Украши — Народное движение Украины); их предвыборная платформа содержала до 40 позиций, среди которых были вполне легальные и привлекательные требования: достижение суверенитета, построение правового государства, гарантированные права человека, национально-культурное возрождение и т. д.

Процесс демократических преобразований в стране вышел на такую ступень, которая позволяла на вполне законной основе реализовать провозглашаемые намерения Руха: мирным, парламентским путем прийти к власти, добиваться полной самостоятельности Украины. Руховцы не выдвигали четкой экономической программы, но в своих шумных пропагандистских акциях обрушивались на коммунистов с обвинениями в провале реформ и политики перестройки, в резком упадке социального уровня жизни населения. Сами же не брали на себя и доли ответственности за положение в народном хозяйстве, не отвечали за свои, в ряде случаев нарушающие закон, антиобщественные акции.

Предпринимаемые органами КГБ и МВД попытки пресечения силовыми средствами несанкционированных митингов и демонстраций вызывали озлобленную ответную реакцию, приводили к осложнению обстановки на местах. Экстремистские и националистические элементы именно этого и желали: «чем хуже, тем им лучше».

Оперативные сотрудники выходили на непосредственные контакты с организаторами подобных публичных акций, стремились влиять на них в том плане, чтобы избежать массовых беспорядков, иных преступных проявлений.

Начальник 5-го управления КГБ Подгайный вспоминает, что тогда в нашей стране обсуждались разные подходы к решению проблемы оздоровления и стабилизации обстановки. Но всегда побеждал трезвый подход: силу ни в коем случае применять нельзя. Он пишет о том, что «Н. Голушко придерживался именно этой тактики и проводил ее в жизнь. (Москва в решении наших вопросов советчиком уже не была, ее в это время занимали иные проблемы, которые обусловливались борьбой за столичный престол — прим. авт.) Председатель КГБ Украины неустанно наставлял: «Не закрывайтесь в своих кабинетах, не уклоняйтесь от встреч и дискуссий с митингующими. Говорите с ними, разъясняйте, чем занимаются органы безопасности. Пусть они смотрят вам в глаза и не видят в вас каких-то монстров».

Оперативному составу давались установки «вписываться в процессы демократизации», применять в своей деятельности такие методы предупреждения негативных проявлений, которые были бы понятны и поддерживались населением. Со стороны руководителей КГБ Москвы и Киева оставались твердыми указания не допускать нарушения законности, прав человека, избегать провокационных действий.

Многие представители общественности ликовали по поводу свободных выборов и другого демократического шага, а именно: внедрялась многопартийность, устранялась монополия одной партии при проведении избирательных кампаний. Но в тот период, когда отсутствовала практика жизни общества при демократических и многопартийных условиях, последствий от таких политических нововведений никто серьезно не просчитывал. Я подчеркиваю это как свершившийся факт в истории страны, без всякого осуждения или сожаления, ведь сам как народный депутат СССР голосовал за эти и многие другие демократические преобразования.

Суровая действительность показала, что введение в стране многопартийности для КПСС было губительным шагом. Впервые после ликвидации партией большевиков своих политических оппонентов (социал-демократов, монархистов, эсеров, троцкистов и других «неформалов») со времен Гражданской войны, в жизни КПСС появилась конкуренция со стороны других политических партий, а главное, началось соревнование новых идеологических платформ и новых политиков.

Следует откровенно признать, что руководящие структуры компартии, аппарат исполнительных органов республики (да и КГБ) не были готовы действовать в условиях стремительно развивающихся центробежных процессов. Партийный аппарат превращался в хозяйственный орган, вместо управления идеологическими и духовными процессами, перехвата инициативы на местах, живой связи и разъяснительной работы с населением стал уповать на запретительные меры. На законодательном уровне были приняты известные законы о запрещении митингов, демонстраций без предварительного разрешения местными властями. Вырабатываемые законодательные меры, особенно с упором на запретительные варианты, оставались далекими от провозглашаемых задач обновления советского общества.

Я проводил предвыборную встречу с избирателями в Черняховском районе Житомирщины, когда мне позвонил Щербицкий. В моей служебной машине за сотни километров прекрасно действовала засекреченная телефонная связь, поэтому разговор был откровенным. Щербицкий поручил встретиться с первым секретарем Житомирского обкома партии В. Кавуном и выработать меры к недопущению «несанкционированного митинга» в городе Житомире. Как ему объяснили, кандидат в народные депутаты СССР журналистка Алла Ярошинская и ее команда без согласования с местными властями организуют общегородской митинг. Опасались, что это может вызвать нежелательные эксцессы, тем более что для поддержки Ярошинской прибыло московское центральное телевидение. По указанию ЦК из Киева в Житомир выехали ответственные работники милиции во главе с заместителем министра внутренних дел.