Стратегия. Русский Союз - Денисов Вадим Владимирович - Страница 42

Медицина — головная боль правителей Нотр-Дама.

Канадцы их сделали изящно — увели из стойла единственного врача, переманили к себе. После чего из людей с медицинским образованием в анклаве остался один лишь окулист. Договоренности поначалу были железные: если что, да мы, да первой же утренней дрезиной, да с мигалками и сиренами, в самом лучшем виде! Поначалу так оно и было — больных исправно возили в продвинутый Квебек, но постепенно эта критически важная, жизненно необходимая услуга стала увязываться с вопросами экономическими и политическими. Все больше возрастал запрос безвозмездной поставки сельхозпродукции, а затем появилось и требование ассоциирования вооруженных сил Парижа, их участие в операциях на юге и севере, где у французов нет вообще никаких интересов.

А потом канадцы без всяких объяснений сняли блокпост, фактически открыв границу. На рубеже, ближе к родной территории, естественно, встали французы, все в непонятках. В последнее время ими отмечается подозрительная активность непонятных групп неизвестных же племен на северном направлении, тут еще всем предстоит разбираться — кто там балуется и с какой целью.

В общем, все получилось как-то по-дурацки, но все вполне закономерно.

Не могут старые и новые европейские страны относиться к России по умолчанию хорошо, сразу срабатывает колоссальная инерция — атас, русские идут, медведей тянут, балалайками грохочут, водкой пахнут! Страх, многовековое недоверие и некая, пусть и вымышленная, чужеродность.

Посмотрите, как реагируют на наши достижения и предложения страны азиатские! Будь-то Египет или Нью-Дели.

И как отреагировали те же швейцарцы.

Вообще никак.

Лишь бы мы поблизости не появились…

Поэтому судить строго уставшую в метаниях Сильву Каз я не могу, не вправе — она инстинктивно жалась к «западно-близким», даже чувствуя, что от таких стремных конструктов получается сплошная лажа, — ведь симбиотические связи выстраивались весьма специфично. Канадцы много и красиво пели, часто пугали, охотно обещали. У них, видишь ли, железные разведданные! Так и сталкерш подставили, чтобы убрать самых опасных и неуемных, пытающихся залезть дальше положенного…

Короче, не могу ее винить — это Политика, падла, самая знаменитая Продажная Девка, мне ли не знать странностей внезапных раскладов и дикости оперативных решений, которые порой приходится принимать. Тут для разгона густых мозговых туч требовалось время, и только время. Я и выжидал, собственно, пока не настал момент решающий, обусловленный новыми обстоятельствами. Но о них чуть позже.

Все! Бумажная часть закончена.

— Уважаемый господин Президент, уважаемые коллеги, итак, наступил тот знаменательный час, когда мы с вами можем сказать, что после долгих усилий наши… — Сильва Каз встала с заключительной речью: можно, все вторичное подписано, а главный вопрос был решен в первую очередь.

Франция теперь в Союзе, на конфедеративных началах, как и Египет.

Ничего, наш берлинский опыт таков, что дальнейший путь экстатического слияния неплохо просматривается. С арабами сложней, так просто не сольешься, да и не надо пока, на этом направлении нас все устраивает.

С началом речи переводчица Инна тут же чуть придвинулась, начала тихо переводить сказанное на лету — хорошо работает девчонка, быстро, уверенно. Я ведь сам по-французски ни в зуб ногой, увышечки… Английского же официальный Нотр-Дам по традиции того… не то чтобы не принимает категорически, но и большого смысла в нем не видит. Да и правильно, хватит «англичанку» пиарить.

Речь Сильвы Каз была скучно-стандартна, вся обнадеживающе-политическая, с неизбежными реверансами и утверждениями неизбежного благого.

Потом и я выступил, по сути — калька.

Вот сейчас-то и начнется самое интересное: знакомство с конкретикой и обсуждение деталей, наметки будущих планов.

А пока хозяева объявили перерыв на торжественный обед, столовая Форта заблокирована для других посетителей, как и сам Форт. Там у печей колдуют какие-то крутые местные повара, нашей делегации обещали подлинное волшебство кулинарии, и в это легко верится. У них тут, кстати, аж три частные харчевни, не считая кофейни.

Пользуясь случаем, я решил пока выйти наверх, на стены Форта, на свежий воздух. Надо спокойно покурить, осмотреться, обдумать, оценить. Хозяевам тоже перетереть меж собой пора об итогах, всем нужная пауза. Кивнул своим — те встали.

Мы сразу же получили обязательное сопровождение из местных — милую девушку Стефанию, которая будет любезно и ненавязчиво следить: вдруг мы вкруг тупые и сами дорогу не найдем, русские ведь, кто их ведает, еще в подвал полезут… а я бы полез, кстати, там бывает интересное.

Стефания же будет и на вопросы отвечать, если таковые возникнут. Нормально, вопросы конечно же возникнут, а при необходимости очевидную контрразведчицу привычно оттянет на себя Демченко, в данный момент их функции схожи, вот пусть и общаются… коллеги.

Наверху дул слабый ветерок, наполненный запахами реки и лесной осени.

Крепость французов действительно во многом похожа на растолстевший Форт Байард, стильная получилась у материализаторов цитадель, но, на мой взгляд, несколько приземистая, низкая, державности мало. И место Смотрящими выбрано роскошное, хотя ничего подобного нашей прибрежной волжской широте тут нет. Чем-то похоже на Берлин, но там медвежьи угодья, высокоствольная матерая тайга, которую сами берлинцы порой называют Junge Welt в коннотации «непролазные дебри», а тут… тщательно обихоженный цивильный садик-переросток, сплошной европейский обывательский штамп.

Форт стоит на стрелке: здесь в Сену впадает Луара, небольшая тихая речка, на этой стороне высокие акации, на противоположной — заросли терновника и лавра.

Вдоль ее берега от подъездной площадки Форта идет дорожка для променада, мощеная. Ширина маленькая, двум променадствующим если и можно разминуться на брусчатке, то с трудом, но набережная окультурена классно! Нет ничего проще в создании ландшафтного уюта, чем такой вот способ. Мотай на ус, Сотников, мотай… Что интересно, со стороны Сены такого нет — та у них река деловая. А вот Луара — «отдыхательная», на бережку выстроились четыре широкие беседки под козырьками, стоят длинные скамейки с гнутыми спинками, урны, металлические штыри-стойки для масляных светильников. Сейчас народу не видно по понятным причинам: охрана перенаправляет всех праздных на повседневные дела.

Чуть ближе к нам от мощеной полоски тянутся какие-то хитрые миниатюрные сооружения, кружки, дорожки, кустики… Громоздятся разные по высоте уровни, ограждения-бордюры.

— Инна, будь добра, позови сюда Стефу.

Где эта консультантка?

А… Демченко не дремлет, они с переводчицей франков о чем-то уже хихикают поодаль. Встали голубки у массивного зубца, шепчутся, ножками притаптывают, бочками трутся, глядишь, мой геройский главный сталкер сейчас еще и зажимать француженку начнет посреди средневековой романтики.

Отчего-то мне стало завидно. Чуть-чуть, самую малость.

Быстро подошли оба.

— Стефания, это что у вас там такое?

— Стандартная площадка для мини-гольфа, в последнее время такое популярно среди нашей молодежи, даже чемпионат проводим, — с готовностью отбарабанила Стефа. — А чуть дальше — площадка для рыбной ловли, сразу за ней начинается общественный пляж, там песчаная коса, при желании можно искупаться, вода чудесная, течение слабое, в заводи вообще тихо. Недалеко целебные грязи, между прочим.

Грязи мне побоку, это к Зенгер. А вот мини-гольф… Слышал, но не видел. Интересно, у нас такое покатит?

— А в футбол вы играете?

Она искренне удивилась:

— А как же! У нас очень сильные команды!

— Откуда вы это знаете? — прищурился Сергей. — Кто вам сказал?

— Сами ребята говорят, двое играли на той Земле, профессионально, в солидных дорогих клубах.

Вот как? Мы с Демченко перекинулись понимающими взглядами: это серьезная заявка, надо щупать.

— А что за две команды? — решил уточнить дотошный профессор.