Неправильная женщина (СИ) - Стриковская Анна Артуровна - Страница 19

• Предыдущая
• 19/106
• Следующая

Вот только тут ко мне подошла долговязая продавщица. Смерив меня взглядом, она спросила, подобрала ли я что-нибудь для себя. Причем в ее тоне звучало: ну, для таких, как ты, в нашем крутом магазине нет ничего. Я ответила, что смотрела, нет ли чего-нибудь новенького, но не нашла ничего интересного. Она уже собралась мне что-то сказать, судя по выражению лица, не слишком любезное, но вдруг оставила меня и вытаращилась на машину, подъехавшую к магазину. Точнее, не на машину, а на три машины: «Бентли» и два Хаммера. Кто-то очень важный подъехал, и я перестала для нее существовать.

Из одной машины не вышел никто, из двух других появились трое мужчин. Один явно хозяин, два других — телохранители. Стоп, хозяина я явно знаю в лицо, но не могу сообразить, кто это.

Все трое вошли в магазин, но далеко проходить не стали. Хозяин махнул рукой, и из подсобки выбежала еще одна продавщица. Или это уже менеджер? На ней не было униформы, красивый костюм выдавал местное начальство. За ней шел хмурый мужик и нес букет такого размера, что я с трудом представила себе подходящую для него вазу. Один их охранников осмотрел цветы и показал мужику на машины — мол, неси туда. А хозяин ласково улыбнулся тетеньке и сказал хорошо поставленным голосом:

— Спасибо, Галина Ивановна. То, что надо.

И тут я его узнала. Виктор Егоров. Как его там, Виктор Андреевич? Он самый. Легок на помине.

Только меня им запугали, он тут как тут. Зачем? Понятно, ко мне это не имеет никакого отношения, он обо мне и не слышал никогда. Заехал за цветами. А с другой стороны, это знак. Только чего? Ой, Коноплянникова, ты становишься суеверной.

Смотрится он неплохо. Моложе, чем на фотографиях или в телевизоре. Симпатичнее. Светлый костюм, нежно-голубая рубашка без галстука, ботинки из буйволовой кожи — все неброское и стильное. Когда он проходил мимо, до меня донесся легкий запах его туалетной воды. Очень даже приятный. Вкус у него есть.

Это мне сообщила моя сознательная половина. А бессознательная задрожала как овечий хвост. Не знаю почему, без всякой рациональной причины. От господина Егорова исходит угроза. Не мне конкретно, но всему, что встанет у него на пути. Я это кожей ощутила. Его появление живьем подействовало на меня сильнее всех уговоров Листвянского.

Пока я стояла в ступоре, Егоров и сопровождающие развернулись и вышли. Он скользнул по мне взглядом, даже не увидев. Здесь я значила не больше, чем горшок с цветком.

Как только они уехали, я не стала мешкать, села в машину и рванула в противоположную сторону, благо мне туда и надо было.

Я гнала свою девочку, пока не въехала в собственный двор. До конца рабочего дня было еще часа полтора, зря я сюда приехала. Надо взять себя в руки и посетить еще один магазин «Флоры де Люкс», или любой другой того же профиля. Но я не могла себя заставить. Дурацкая встреча полностью выбила меня из колеи. Я-то считала себя разумной особой, не подверженной панике, а тут была налицо именно паника, причем абсолютно нерезонная, не имевшая под собой рациональных предпосылок, если не считать предупреждения Григория Константиновича.

Но и он не привел никаких обоснований. Воровство коммерческого директора никак не может быть связано с отношениями Егорова и его бывшей пассии. Где имение, где наводнение…

Ладно, если я не в состоянии сейчас работать, значит, пойду домой, и завтра начну с новыми силами. Не встретится же мне этот господин Егоров и завтра?!

Дома я застала развеселую компанию студентов: и сын, и дочь навели приятелей. Мне все обрадовались, попробовали угостить сосисками. Я сначала отнекивалась, а потом и сосиску съела, и пива выпила. Поговорила с ними о том, о сем, отвлеклась и успокоилась. Оставила молодежь веселиться на кухне, а сама забралась под плед. Читать не хотелось, я включила телевизор. Шел какой-то боевик. Я попала на середину. Незнакомые мне люди бегали и стреляли, угадать при этом, кто прав, кто виноват, кто хороший, а кто плохой не представлялось возможным. Посмотрев минут десять, я поняла, что разобраться в сюжете мне не дано. Начала щелкать пультом. На других каналах тоже все было маловразумительное. На «Культуре» шел фильм про животных. Я уже обрадовалась, но он быстро закончился. Вообще-то стоило включить видик, посмотреть какую-нибудь старую комедию, но лень было вставать.

В результате я нашла на канале «Спорт» повтор какого-то матча между «Арсеналом» и «Барселоной», и смотрела его. Через некоторое время я заметила, что на полу перед телевизором скопилось человек пять, и тоже смотрят футбол. Моих детей среди них не было. Откуда взялись? Я и не слышала, как пришли. Вот в таком единении с молодежью провела я вечер. Хорошо, что футбол закончился, и они так же тихонько ушли. Потом еще какое-то время на кухне гремела посуда — народ пил чай.

Потом стали хлопать входные двери, а затем все стихло. Нашествие закончилось. Зато ко мне пришла моя дочь с претензиями. Зачем это я футбол включила. Их, видите ли, бросили мальчики. Ушли ко мне футбол смотреть.

А Сережка? Сережке нравится Маша, а этот матч он уже видел.

Я отмела все ее инсинуации. Сами виноваты. Если мальчики предпочитают вам футбол, при чем тут я?

Попикировались мы так с дочкой … Тут вернулся Сережка, который ходил провожать Машу, а заодно и всех остальных. Кооптировали Сережку, начали спорить, потом хохотать, и ржали, как дикие лошади, почти до полуночи.

Я и не заметила, как заснула.

А утром неприятное чувство от встречи с Егоровым почти испарилось. Я позвонила Сергею Ивановичу, сказала, что приеду после обеда, и галопом помчалась по торговым точкам «Флоры» и ее конкурентов. Хорошо, что у нее задействовано всего три направления: Запад, Юго-запад и Северо-запад. Западная, можно сказать, компания. Я посетила еще три «Флоры» и пять других магазинов. По ходу дела кое-что купила, не болтаться же просто так. Отоварилась летниками в торфяных горшочках, несколькими корешками рудбекии, подушкой красной камнеломки и можжевельником. Все это купила не во «Флоре», естественно. Я не сумасшедшая.

Цветы погрузила в багажник. Наблюдения записала в блокнот. Сейчас они мне пока не нужны, а на финальной стадии понадобятся. Помогут толковать цифры.

На работу приехала часам к трем. Меня ждали: в своем кабинете Сергей Иванович поил кофе мою знакомую гориллу.

— Здравствуйте, Анатолий Петрович, — ласково поздоровалась я, — Чему обязана?

Тот медленно встал и, не отвечая на приветствие, очень задушевно проговорил:

— Надежда Николаевна, я могу с Вами побеседовать в приватной обстановке?

— Да пожалуйста, Анатолий Петрович, сколько угодно. Только можно я почту просмотрю, пока Вы кофе допьете. Жду важное письмо, на него надо срочно ответить, а меня с утра не было, знаете ли.

— Знаю, я Вам звонил. Мне сказали, что Вы будете после обеда, ну, вот я и приехал.

Потрясающе. Мужик прямо на себя не похож. Что там стряслось такое, от чего он сюда прибежал, как борзый конь? Разговаривает со мной, как будто я ему мама родная…

Рано, вроде бы. Мы же еще работу не начинали.

Я отправила его в переговорную, велела Ирочке подать нам чаю с печеньем, а сама бросилась в свой закуток. Глянула почту — ничего срочного. Тогда я села и постаралась сосредоточиться. Не зная, с чем пришел Овсянников, трудно заранее выстроить линию поведения. Придется импровизировать, а в этом я не сильна. Главное не выдать, что я уже работаю по проекту. Значит, так. У нас крупный заказ в Питере, поэтому я не собираюсь особо углубляться в дела «Флоры». Пусть мужик успокоится, и надо успокоиться самой.

Я еще потянула время: сходила в туалет, поправила прическу и макияж, дала руководящие указания Ирочке, и только после этого вошла в переговорную.

Расчет оказался верен. Кинг-Конг сидел как на иголках. А чем больше он будет взвинчен, тем легче примет любую ерунду, призванную его успокоить.

— Итак, Анатолий Петрович, что там у Вас стряслось?

— Ничего, Надежда Николаевна, ровным счетом ничего. Но Вы завтра приступаете к работе у нас, и я хотел бы кое-что для себя прояснить.

• Предыдущая
• 19/106
• Следующая