Храм и ложа. От тамплиеров до масонов - Бейджент Майкл - Страница 31
- Предыдущая
- 31/71
- Следующая
На самом гребне ущелья примостилось необычное и мрачное сооружение, часовня Росслин. Первое впечатление, которое она производит, – это собор в миниатюре.
Нельзя сказать, что часовня уж очень мала. Но она настолько перегружена готической резьбой и пышными замысловатыми украшениями, что выглядит усеченной частью чего-то более грандиозного, например, фрагментом Шартрского собора, перенесенным на вершину холма в Шотландии. Часовня передает ощущение оборванной роскоши, как будто ее создатели, вложив удивительное искусство и дорогие материалы в постройку, внезапно прекратили работы.
Именно так и произошло. У них кончились деньги. По первоначальному замыслу часовня Росслин должна была стать частью более грандиозного сооружения, полноценного собора во французском стиле. В связи с отсутствием денег проект не был реализован. Из западной стены выступают массивные каменные плиты, ожидая, что строительство будет продолжено, но этого так и не случилось.
Внутреннее убранство часовни – это воплощенный в камне горячечный бред, буйство резных образов и геометрических фигур, переплетающихся и нагроможденных одна на другую. Войдя в часовню, оказываешься в окружении, которое можно охарактеризовать как изложение в камне понятия «эзотерика».
Как и следовало ожидать, с часовней Росслин связаны всевозможные тайны и легенды. Самая известная из этих легенд относится к необычной колонне в восточной части постройки, которая в наше время носит название «Колонна подмастерья». Вот как звучит эта легенда в записи 1774 года.
«… в семье Росслин есть предание, передающееся от отца к сыну. Чертежи этой прекрасной колонны были присланы из Рима или откуда-то еще. Мастер-каменотес не стал браться за изготовление колонны, не взглянув на образец, с которого были сняты, эти чертежи. Поэтому он отправился за границу, в Рим или другой город, а в его отсутствие подмастерье – неизвестно, что побудило его к этому, – изготовил колонну в том виде, в каком она предстает перед нами сейчас. По возвращении мастер, увидев превосходно законченную работу, узнал, чьих это рук дело, и в приступе зависти убил ученика».
Над западным входом в часовню расположена вырезанная из камня голова юноши с раной на правом виске. Говорят, что это голова убитого подмастерья. Напротив находится голова бородатого мужчины – это убивший его мастер. Справа можно увидеть еще одну голову, на этот раз женскую. Ее называют «вдовствующей матерью». Таким образом, становится очевидным, что неизвестный талантливый юноша был – если использовать знакомое всем масонам выражение – «сыном вдовы». Как мы уже отмечали выше, точно так же называли Персеваля, или Парцифаля, в романах о Граале.
Масонские коннотации часовни Росслин и ее символика вряд ли являются совпадением, поскольку она была построена семьей, которая – возможно, в большей степени, чем другие семьи Британии, – ассоциируется с масонством. Это Сен-Клеры, или Синклеры – именно таково современное произношение их фамилии.
Как мы уже видели, знатные шотландские фамилии, такие как Гамильтоны, Монтгомери, Сетоны и Стюарты, на протяжении нескольких поколений отправляли своих сыновей служить в шотландскую гвардию. Так же поступали и Синклеры. В конце пятнадцатого века в гвардии служили одновременно три Синклера. В середине шестнадцатого столетия – во времена Габриэла де Монтгомери – в подразделении числилось не менее четырех Синклеров. Всего с 1483 года и до гибели Марии Стюарт в 1587 году списки личного состава шотландской гвардии подтверждают службу десяти членов этой шотландской семьи. Была еще и французская ветвь этой семьи, норманнские Сен-Клеры, игравшие важную роль во французской политической жизни той эпохи.
В то время как одни члены семьи Синклеров поступали на военную и дипломатическую службу на континенте, другие находили себе место на родине, где семья обладала серьезным политическим влиянием еще со времен Брюса. В начале четырнадцатого века Уильям Синклер был епископом Данкелда. Вместе с епископом Глазго Уишартом и епископом Сент-Эндрусским Ламбертоном, епископом Айлса Марком и епископом Морея Дэвидом он входил в пятерку ведущих шотландских прелатов, объединившихся вокруг Брюса и его дела. Племянник епископа, которого тоже звали Уильям, был вассалом Брюса и одним из его лучших друзей. После смерти Брюса именно сэр Уильям Синклер вместе с сэром Джеймсом Дугласом отправился с сердцем монарха на Святую Землю, чтобы найти свою смерть в Испании.
В конце четырнадцатого века, за сто лет до Колумба, другой Синклер предпринял еще более отчаянную экспедицию. В 1395 году сэр Генри Синклер, граф (или, как его иногда называют, «принц») Оркни, вместе с венецианским купцом Антонио Зено попытался пересечь Атлантику. Он достиг берегов Гренландии, где. по утверждению брата Зено, тоже путешественника, в 1391 году тот обнаружил монастырь; исследования недавнего времени дают основания предположить, что он мог добраться и до континента, который впоследствии был назван Новым Светом. По некоторым источникам, его маршрут лежал в Мексику. Если это действительно так, то неудивительно, почему в 1520 году ацтеки идентифицировали высадившегося в Мексике Кортеса не только с богом Кетцалькоатлем, но и со светловолосым, голубоглазым и белокожим человеком, который якобы появлялся на этих землях задолго до него.
Внук «принца» Генри сэр Уильям Синклер тоже проявлял активность в морских делах. Муж племянницы сэра Джеймса Дугласа и зять самого сэра Джеймса в 1436 году был назначен адмиралом Шотландии, а впоследствии стал еще и канцлером. Однако наибольшую известность, которая навсегда связала его с масонством и эзотерическими традициями, он приобрел на ниве архитектуры. Именно при содействии сэра Уильяма в 1446 году в Росслине был заложен фундамент большой коллегиальной церкви. В 1450 году церковь была формально посвящена св. апостолу Матфею, и строительство началось. Пока шли работы по возведению церкви, главой семьи стал другой Уильям Синклер – возможно, племянник основателя Росслина. Он поступил на службу в шотландскую гвардию и со временем добился высокого положения.
Строительство часовни Росслин заняло сорок лет. Оно было завершено в 80-х годах пятнадцатого века сыном сэра Уильяма, Оливером Синклером, близким другом лорда Джорджа Сетона, с которым они дали друг другу клятву верности. Оливер Синклер так и не продолжил возведение оставшейся части церкви, вероятно, потому – как выяснилось не так давно, – что ресурсы семьи были отвлечены на другие цели. Внук сэра Уильяма, которого тоже звали Оливер, сделал военную карьеру; он был близким другом и дворцовым экономом Якова V. В 1542 году он командовал шотландской армией в сражении при SolveyMoss и попал в плен. Присягнув на верность англичанам, он был отпущен, но, похоже, не сдержал слова. В 1545 году вышел приказ о его аресте, и с этих пор его имя исчезает со страниц истории. Возможно, он скрылся в шотландской глубинке или за границей.
Брат Оливера Генри Синклер был епископом Росса. В 1541 году его назначили аббатом Илвиннинга – это место будет иметь большое значение для масонов. В 1561 году он получил должность тайного советника при дворе Марии Шотландской. Неудивительно, что он поддерживал тесные связи с Лотарингским домом и де Гизами и проводил много времени в Париже. Младший брат Генри и Оливера Джон также стал епископом. Он тоже был членом Тайного совета и в 1565 году сочетал браком королеву Шотландии Марию с Генри Стюартом, лордом Дарили.
Таким образом, в пятнадцатом и шестнадцатом столетиях Синклеры находились в самой гуще политической жизни Шотландии. Они вращались в тех же кругах, что Сеттоны и Монтгомери. Точно так же они были близки к королевскому дому Стюартов, посылали своих представителей в шотландскую гвардию и поддерживали тесные связи с Лотарингским домом и де Гизами в Европе. Отношения с Лотарингским домом и де Гизами у них были еще более близкими благодаря французской ветви семьи. В то же время Синклеры – в гораздо большей степени, чем другие знатные шотландские семьи, – постепенно присоединялись к течению, которое будущие масоны будут считать своими корнями.
- Предыдущая
- 31/71
- Следующая
