Легионер Тур 2. (СИ) - Гулевич Александр - Страница 13

• Предыдущая
• 13/48
• Следующая

Только я об этом подумал, как мне в голову пришла совершенно неожиданная мысль, а я ведь, в сущности, о человеке, в тело которого мне угораздило попасть, ничегошеньки не знаю! Только то, что говорили между собой несколько типов бандитской наружности и больше ничего, правда один раз меня вспомнили и подтвердили, что я действительно был рядовым быком в бригаде Кабана. Второй раз меня признал криминальный авторитет Корней, а это значит, была проведена проверка, которую я прошёл, иначе бы меня ни за что бы к нему не допустили, мало того, непременно пустили бы на корм рыбам после длительного и крайне мучительного допроса. По-другому и быть не могло, слишком уж хорошо я знаю эту публику, сам бы на месте Корнея поступил точно таким же образом.

Всего лишь пара подтверждений, пусть и достаточно авторитетных… Явно маловато будет для надёжного определения. Ещё пару лет назад я на такие темы не задумывался, но поднабравшись опыта в планировании спецопераций Сопротивления теперь не стал бы исключать возможную причастность спецслужб Империи Орла к моему появлению в этом мире, да ещё в чужом теле. Без ковыряния в мозгах такое дельце явно не провернуть и если медики найдут следы вмешательства… Боюсь всё лучшее в моей жизни может закончиться, причём очень и очень скоро.

Продолжая стоять возле зеркала, я услышал звук отрываемой двери. Отдавая себе отчёт в том, что всё скоро должно решиться, я решительно покинул санузел. В больничной палате находилась девушка из приёмного покоя, в таком же коротком до неприличия белом халате и поприветствовав меня, попросила следовать за ней.

Покинув палату, девица, повиливая бёдрами, провела меня в приёмный покой, где выдала с каптёрки личные вещи. Как только я переоделся, врачиха сопроводила меня в кабинет главного врача и, передав секретарю, удалилась. Улыбаясь во все тридцать два зуба, женщина вышла мне навстречу и обратилась ко мне:

— Господин Махно, вас ожидают.

Улыбнувшись в ответ, я вошёл в открытую секретарём дверь кабинета главного врача и, поприветствовав его, уселся в кресло. Некоторое время он, безмолвно рассматривал меня и наконец, сделав для себя какие-то выводы, заговорил:

— Нестор Иванович, от лица клиники, я приношу искренние извинения за причинённые неудобства. В виде компенсации Министерство науки выплачивает вам один миллион лир. Деньги переведены на ваш персональный счёт. От себя лично, хочу сказать, ваш случай настолько уникален, что просто нет слов. Собранные материалы загрузят большой научный коллектив на долгие годы вперёд, и очень надеюсь, благодаря вам будет сказано новое слово в медицине.

— Я буду только рад, если это поможет многим людям. — С чувством облегчения отозвался я и поинтересовался:

— Скажите, я могу быть свободным?

— Разумеется Нестор Иванович, вот ваши документы. Аэротакси ожидает вас на стоянке.

Забрав документы, я вежливо попрощался с главврачом и, пожелав ему всего хорошего, поспешил на стоянку, а спустя пять минут уже летел в театральный комплекс, в душе радуясь, что в этот раз моя персональная паранойя не оправдалась, хотя кто его знает…

Разглядывая в окно огромную толпу окружившую театр, я непроизвольно поёжился. Такого сумасшедшего ажиотажа предвидеть не мог никто, даже прожжённые театральные критики, нахваливавшие наше новаторство, правда, далеко не все это делали. Некоторые из тех, кто побывал на наших репетициях, вовсю поливали грязью нашу постановку в средствах массовой информации, но как мне шепнул на ушко один знающий человек, то были дельцы от шоу бизнеса надеявшиеся срубить деньжат за свои лестные отзывы в прессе, но не получив искомого, исходили ядовитым словесным поносом. Платить таким деятелям я не желал категорически, да и с какого перепугу мне это надо было делать, если сама дочь Верховного Магистра занималась организацией гастролей?! Деньги на ветер честное слово.

После моего возвращения из частной клиники, я незамедлительно созвал руководство коллектива, и мы посовещались в нашем узком кругу и приняли решение не устраивать широкомасштабную рекламную компанию, а напустив максимум таинственности, распускать через доверенных людей слухи о грандиозности предстоящего события. Избрав такую тактику, я сразу включился в работу и три недели до премьеры пахал как ломовая лошадь, позабыв про сон и отдых, но дело того стоило. По началу, билеты шли плохо, да оно и понятно почему. Прибыла в блистательную столицу из настоящей глухомани неизвестная театральная труппа, о которой никто даже ничего не слышал, и сразу попадает на лучшую сценическую площадку Священного Союза, да ещё и ко всему прочему организацией сего действа занимается любимая дочь Верховного Магистра. Понятно, что театралы заподозрили политическую составляющую, оттого и подхалимы всякие подпевать стали, правда, без особого энтузиазма, но только до тех пор, пока мы некоторых из них не стали приглашать на репетиции отдельных сцен. Узрев некоторые элементы, специалисты восхитились и уже после этого стали с куда большим энтузиазмом отзываться о нашем творчестве.

Где-то неделю, билеты расходились со скрипом, но затем, когда слухи, наконец, распространились, билеты в кассах выгребли буквально за один день, после чего на нас толпами набросились журналисты различных голоканалов. Только ничего у них не вышло. Актёры и технический персонал, получив строжайшие инструкции, молчали, что только подогревало интерес публики. Каких только предположений не звучало с экранов! Разброс мнений был крайне широк, от самого негативного, до самого восхищённого. Мы не отвечали ни на какие комментарии, что только ещё больше раскручивало маховик интереса к нашей постановке.

И вот наступил долгожданный день премьеры. Волновались все и, это волнение передалось даже меланхоличному директору театра. Вечером за два часа, до начала постановки стали появляться первые зрители, а ещё через полтора часа весь двадцатитысячный зал оказался забит до отказа. Именно в этот момент и произошло неожиданное… На центральном балконе для особо важных персон, забронированного неизвестно кем, появился Президент Священного Союза Гаваэль Руной в сопровождении своего тайного советника Рудольфа Чентая. Услышав громогласное сообщение, зрительный зал поднялся и, обернувшись к балкону, выразил почтение главе государства, после чего люди присели обратно, ожидая начала премьеры. Больше никаких сюрпризов не было и мы исходя из давно заведённой традиции, задержали начало на пять минут, после чего началась постановка, закончившаяся грандиозным успехом! Народ неистово аплодировал, и актёры были вынуждены выходить несколько раз, исполняя наиболее понравившиеся публике музыкальные композиции. В конечном итоге артисты удалились со сцены окончательно и за ними следом на выход потянулись зрители, но покидать театральную площадь не стали, полностью окружив здание, в надежде увидеть вблизи полюбившихся исполнителей.

— Поздравляю вас Нестор Иванович! За все тридцать два года, что я возглавляю театр, видеть мне ничего подобного не доводилось. Это просто незабываемо. Помяните моё слово, ваша постановка войдёт во все хрестоматии по театральному искусству! — Захлёбываясь словами, выпалил директор, взволнованно подбегая ко мне.

— Благодарю вас господин Ариниз, только что нам теперь делать этой толпой? Они же артистов как пить дать затопчут!

— Не извольте беспокоиться, мы уже вызвали дополнительные силы полиции. Как только будет обеспечена безопасность, вашим актёрам можно будет выйти на балкон и поприветствовать своих почитателей.

Не успел я ответить, как дверь открылась, и в кабинет вошли вооружённые гвардейцы, а следом за ними появился советник Рудольф Чентай собственной персоной и, оглядев помещение, заговорил:

— Добрый вечер господа! Позвольте полюбопытствовать, кто тот искусник, который привёз в столицу такую сногсшибательную постановку?

Директор театра, чуть покрывшись испариной, мельком взглянул в мою сторону и, сделав шаг вперёд, ответил на поставленный вопрос:

• Предыдущая
• 13/48
• Следующая