В желанном плену (ЛП) - Аврора Белль - Страница 52

• Предыдущая
• 52/58
• Следующая

Не обращая внимания на его последние слова, я наклоняюсь, когда он подвигается ко мне.

Наши губы встречаются в медленном, но глубоком поцелуе, и я бормочу напротив его рта.

— Я не могу дождаться, когда стану Лили Тэйлор.

Я чувствую, как он улыбается напротив моего рта. Оставляя легкие поцелуи на моих губах, он спрашивает у меня то, что заставляет меня застыть:

— Хочешь познакомиться с моей мамой?

25 глава

Предки

Две недели спустя...

Лили

Нокс подъезжает к месту, которое я раньше считала своим домом, и я улыбаюсь, вспоминая, что здесь мы впервые встретились.

Моему жениху не нравился тот факт, что мы с отцом отдалились друг от друга, поэтому у него появилась идея, которая, надеюсь, всех нас снова воссоединит. Он предложил организовать семейный ужин.

Да, всё верно. Нокс организовал семейный ужин.

Он также рассказал мне один маленький секрет, о котором никто не знал. Его мать всегда знала, что ее сын был жив. И я узнала об этом, когда мы ездили навестить ее на прошлой неделе. Я нервничала и была в полном беспорядке. Нокс смеялся надо мной.

— Малышка, серьезно. Она всё знает о тебе. Я слал ей письма каждую неделю. Она уже тебя любит.

Я насмехалась.

— Да, конечно! Она любит маленькую потаскушку из-за которой, чуть не убили ее сына!

Он одарил меня безумным взглядом.

— Никогда больше так не говори. Никогда.

Закатывая глаза, я отвернулась и незаметно улыбнулась.

Каждый день я получала кусочек моего старого Нокса. Больше властности и меньше нерешительности. Я любила каждую секунду восстановления в своем мужчине.

Нам всё еще приходилось справляться со случившимся, но я собиралась быть настолько терпеливой, насколько это возможно, особенно после того, как я стала свидетелем полномасштабного приступа тревоги, которая была настолько сильной, что мне пришлось раздеть его и вытирать его дрожащее тело прохладным полотенцем.

Оказывается, у Нокса ночные кошмары. Он говорит, что они уже не такие интенсивные, и я склонна ему верить, потому что в нашу первую неделю, у него их было три, а на этой неделе у него не было ни одного.

Но видеть своего мужчину решительным и сильным серьезно меня заводит. Я не могу дождаться, когда мы вернемся назад в спальню.

Как только мы вышли из машины, появилась миниатюрная женщина с причесанными волосами, одетая в милый сарафан пастельного цвета, поверх повязан фартук. Вытирая свои руки о кухонное полотенце, она выбежала из дома, крича:

— Вы здесь! Вы наконец-то здесь!

Что шокировало меня еще больше, так это то, что эта маленькая женщина практически оттолкнула с пути своего сына, чтобы заключить меня в теплые объятия, и сказала лучшим южным говором, из всех, которые я когда-либо слышала.

— Лили, дитя мое, а я всё думала, когда же тебя увижу! О, дорогая. То, через что ты прошла, — она щебетала. — Заходите в дом и позвольте маме вас накормить.

Игнорируя своего уже смеющегося сына, она шлепнула его кухонным полотенцем, взяла меня под руку и повела меня в свой роскошный дом, который находится в какой-то глухомани.

Нокс тащился позади нас со своей тростью и выкрикивал.

— Мама, ты испекла свои бисквиты?

Она выпятила грудь.

— Дорогой, конечно, я испекла бисквиты. Подливку тоже сделала, малыш. — Она повернулась ко мне. — Так как ему нравится, — сказала она, похлопывая меня по руке.

Мы прогостили у Клэр, которая настояла, чтобы я звала ее мамой, два дня. К концу нашего пребывания там, мне действительно было грустно уезжать. Мне понравилось иметь кого-то, с кем можно поговорить о Ноксе.

Мы сидели за ланчем в наш последний день, и я подливала немного холодного чая всем нам. Когда я подошла, чтобы добавить сахар в стакан Ноксу, он покачал головой и ухмыльнулся.

— Сладкий чай — для кисок, малышка.

Мы обе наморщили нос от его грубости, Клэр произнесла:

— Я знаю, что ты уже не ребенок, Адам, но ты не настолько взрослый, чтобы твоя мама не могла дать тебе подзатыльник. Постарайся это запомнить. — Затем она посмотрела на своего сына и сказала: — Передай мне сахар, сладенький. Мама любит сладкий чай. И я не киска, спасибо тебе большое.

Немного позже в этот же день, Клэр и я сидели на крыльце пока Нокс отдыхал. Он всё еще был в состоянии, когда уставал очень быстро и наше путешествие действительно его измотало.

Наконец-то, когда у нас появилось немного времени наедине, я спросила ее:

— Каким он был в детстве?

Задумчивая улыбка озарила ее лицо.

— Он был неспокойным ребенком. Даже тогда он был требовательным. — Она хихикнула. — Я всегда знала, что он не будет вести обычный образ жизни. Он всегда защищал или помогал кому-то. Всегда знала, что он был предназначен для великих вещей, мой Адам был… — поворачиваясь ко мне, она сказала с благоговением: — Он был исключительным. Хорош во всем. Схватывал всё на лету. Как губка, просто впитывал в себя информацию. За словом в карман не полезет, — она засмеялась. — Господь свидетель, у него это не от меня. Я простая девчонка, из простого городка с простыми потребностями. Мой Адам... он был намного большим.

Я сидела, слушая с улыбкой на лице, пока она не сказала:

— Вот как я поняла, что ты была особенной.

Мои глаза начало жечь, но она продолжила:

— Адам всегда окружал себя особенными людьми. Рок и Бу — особенные, как и он, и когда он сказал, что встретил девушку...— она посмотрела на меня с понимающей улыбкой. — Я знала, что он встретил ее. Ту, которую ищет каждый. Они ищут и ищут, и некоторые умирают, пытаясь найти. И когда ты, наконец, встречаешь ее, что-то внутри тебя говорит: «О, вот ты где. Я искал тебя. И я даже сам этого не знал».

К этому моменту, я уже тихо всхлипывала.

Она объяснила.

— Видишь ли, для меня это был отец Адама. Он был моим недолгое время, прежде чем я потеряла его, но он был именно ЭТИМ человеком. Я знала, что больше никогда так не полюблю. И мне и не нужно было, потому что эта любовь... она всё еще внутри меня. И она делает каждый трудный день немного легче.

Я сказала, судорожно дыша:

— Вы очень мудрая женщина, Клэр.

И она рассмеялась.

— Господи, Лили! Никто никогда не обвинял меня в том, что я мудрая. И прекрати называть меня Клэр. Я люблю, когда ты зовешь меня мамой.

Широко улыбаясь, я закрыла глаза и тихо ответила:

— Хорошо, мама.

Что приводит нас к настоящему.

Глядя на лобовое стекло, я бормочу.

— О, господи, это будет неловко.

Нокс фыркает.

— Нет, не будет. Перестань драматизировать.

Я сердито смотрю на него, склоняюсь над сиденьем и бью его по руке. Он шутливо блокирует удар и смеется.

— Эй, не бей калеку!

Мои глаза вспыхивают. Я снова склоняюсь и бью его еще два раза, пока он смеется. Я ненавижу, когда он себя так называет. Я никогда не смотрю на него как на инвалида или калеку.

Он просто... Нокс.

Мы выходим из машины, достигаем входной двери, и я рада, что попросила Теру подготовить маму и папу к встрече с Ноксом. Я не хотела, чтобы они были шокированы или задавали глупые вопросы, на которые он не сможет ответить. Мой отец беспокоит меня больше всего.

Мне было интересно, как бы он отреагировал на знакомство с человеком, который украл его дочь.

Держа Нокса за руку, я тянусь, чтобы нажать на дверной звонок, когда дверь открывается. Тера бежит ко мне, крепко меня обнимает и визжит.

— О боже! Я не могу в это поверить! Я так чертовски счастлива за тебя!

Неожиданно она отпускает меня, подбегает к ошеломленному Ноксу и оборачивает свои руки вокруг него, крича:

— Я так рада, что ты больше не мертв! — Нокс тихо смеется, и Тера смотрит на него серьезно. — Нет, я серьезно. Это был полный отстой!

• Предыдущая
• 52/58
• Следующая