Королевская кровь. Книга 3 - Котова Ирина Владимировна - Страница 12

– Я слышу голоса, – говорила Василина с трудом, и от ее пронизанного болью голоса Мариана выкручивало и тоже трясло, – крики, и мелодию или длинный крик, который за века сложился в музыку… был бой или война двоих… и женщина кричит… нет надежды, нет! Нет надежды! – вдруг взвизгнула, закричала оглушительно не своим голосом и заплакала, буквально завыла, словно убитая горем вдова. – Нет! Надежды! Что же вы наделали! Как нам все исправить!!!

– Не смей, – рычал Бермонт, показывая клыки, – нельзя!

Мариан двигался вперед – шаг, второй, – пока его жена выла, раскачивалась, и камень подвески качался вместе с ней, и Демьян прыгнул на него, прижал к полу, оскалился ему в лицо:

– Брат! Нельзя! Верь мне, убьешь ее, если остановишь! Не вернется! Надо, чтобы сама!

– Ложь порождает ревность, ревность порождает ненависть, – говорила королева чужим горьким голосом, – ненависть порождает месть, месть порождает войну. Сколько войн вам понадобится, чтобы заполнить эту пустоту? Сколько войн принесет он, чтобы вернуться? Разве я буду с кем-то из вас вместо него? Безумцы!

Байдек уже был на грани оборота, когда Василина устало и обреченно выдохнула:

– Что заперто кровью, то кровью и откроется. Так я сказала. Обет даю на века.

Подвеска выпала из ее руки, и Бермонт, невероятно быстро метнувшись к королеве, подхватил фамильную реликвию и вернулся на свое место как ни в чем не бывало. Василина с закрытыми глазами медленно падала вперед, из кресла, и Мариан бросился к ней, придержал, обнял, мечтая только об одном – увести ее отсюда. Нет, сначала убить короля дружественной державы, а потом увести.

– Не смотри на меня так, брат, – невозмутимо сказал Бермонт, – я понятия не имел, что нахождение рядом с Лунным глазом так подействует на нее. Мне, чтобы открылся дар прорицания, нужен настой из травы гаммары и ночь в храме рядом с Глазом, а тут вот как… не рычи… я сильнее… говорю, не знал. Прости.

– Мне хочется свернуть вам шею, – очень непочтительно признался Байдек, вглядываясь в лицо жены: она хмурилась, ресницы дрожали, словно она пыталась открыть глаза или проснуться. Сколько еще испытаний должна вынести его супруга? То кровь из нее сосут, то корону навязывают, то вот сейчас какие-то то ли пророчества, то ли воспоминания передают…

– Это полнолуние, – усмехнулся Демьян. – А ты солдат. Не тренирован ты просто. Неси ее в покои, сейчас вам принесут тонизирующий отвар и сладкое, поесть ей надо хорошо, когда очнется. А я пока запишу, что услышал. Просто так камень не говорит, значит, надо понять.

Мариан Байдек

Утро понедельника явно было утром покаяния Бермонта, потому что, как только Василина пришла в себя, Демьян снова явился и снова принес извинения за непредвиденный инцидент. Байдек глядел на него мрачно, и королева заметила напряжение между двумя мужчинами, насторожилась.

– Мариан пересказал мне то, что я говорила, – Василина сдержанно покачала головой. – Объясни мне, что это значит?

– Если учесть, что перед этим мы как раз рассуждали о том, зачем темным твоя кровь, то это может быть ответом, – озвучил свои догадки Демьян. – Чтобы что-то открыть. Осталось понять что. Впрочем, возможно, это и не так. Я соберу Совет после твоего дня рождения, сестра, подумаем все вместе. Ты говорила про войны, но откуда они сейчас, когда мы все зависим друг от друга? Ты не помнишь еще что-нибудь? Образы, звуки, запахи?

– Я вообще ничего не помню, – сухо ответила Василина.

– Ничего, зато я помню, – приободрил ее Демьян. – А если что позабуду, барон Байдек напомнит. Да, барон?

– Напомню, – сквозь зубы произнес Мариан. – У меня вообще хорошая память, ваше величество.

Король Бермонта легко улыбнулся в ответ на эти слова.

– У меня перед свадьбой будут бои, ваше высочество. Не хотите поучаствовать? Там меня можно будет бить…

Он дразнил его, как щенка, и принц-консорт вдруг успокоился, осознав, что ведет себя глупо. Василина смотрела встревоженно и строго, и придется ей рассказать о случившемся – просто потому, что он не сдержался снова и повел себя совсем не дипломатично.

– Благодарю, ваше величество, – ответил Байдек ровно, – у меня уже был один бой недавно. Боюсь, я не достоин.

– Наслышан, – усмехнулся Бермонт совсем не зло, – и, смею тебя уверить, брат, ты достоин.

И теперь Мариан, шагая по коридору Зеленого крыла, морщился, вспоминая этот разговор. Умом он прекрасно понимал, что транс Василины – случайность, и Бермонт не виноват, и нужно быть благодарным королю соседней страны за то, что не дал прервать связь с проклятым камнем. Но все существо Байдека патологически рвалось защищать жену, а как защитить от того, что не понимаешь и не можешь остановить? Остается только защищать от того, что видишь и можешь предотвратить.

Тандаджи был в своем кабинете, хотя зал с сотрудниками почти опустел. Поднял голову, невозмутимо кивнул в знак приветствия.

– Рад, что вы зашли, ваше высочество.

– Почему меня нельзя было предупредить, Майло? – прямо с порога, резче, чем хотелось, спросил Мариан. – И почему это было сделано таким скандальным образом? Я же убить его мог!

Тидусс пожал плечами.

– Мы не ожидали, что вы так среагируете, ваше высочество, да и Кембритч перегнул палку. Нужно было всего лишь, чтобы его с позором выпроводили, скандал никак не получался, а вы сразу лицо бить… Вы уж извините, барон, но если бы мы вас предупредили, то вы либо воспрепятствовали бы, либо все равно не сыграли бы достоверно… При всем уважении, ваше высочество, вы военный, а не актер…

– Да прекрати это выканье с высочеством, – раздраженно произнес Байдек. – Чего вы добивались?

– Чтобы ему поверили и раскрылись, конечно, – спокойно объяснил Тандаджи. – Но теперь-то, благодаря вам, то есть тебе, сомнений даже у самого недоверчивого заговорщика не останется. Достаточно только посмотреть на лицо бедняги Кембритча. Самый весомый аргумент.

Принц-консорт нахмурился – напоминание было неприятным.

– И что дальше?

– Дальше он будет просить у вас прощения, и у тебя, и у ее величества. На празднике дня рождения королевы, например. Уговоришь выслушать?

– Что же у вас так все сложно и грубо, – пробормотал Мариан. – Попробую, но ты должен понимать, что без последствий это не останется.

– Сложно, – вздохнул Тандаджи с некоторой даже тоской. – Но это же Кембритч. Он тонко не работает, лупит самозабвенно сразу всей артиллерией, чтобы наверняка. Чтобы результат точно был. Вот и получает побочные эффекты в виде переломов и прочих увечий. А к последствиям и я, и он готовы. Только вот страну обезопасим, заговорщиков посадим – и на покой.

– Рановато ты о покое размечтался, – оборвал его Байдек. – Есть новая информация. И кстати, Алина отказалась оставаться во дворце, пока Свидерский не поймает своих демонов.

– Да знаю уже, – печально проговорил тидусс. – Следим, охраняем, пасем. Но не обижайся, Мариан, иногда я очень жалею, что Рудлог такая просвещенная и цивилизованная страна. Периодически очень хочется перенести сюда некоторые строгие правила, касающиеся женщин, с моей родины. Было бы куда легче. Но имеем то, что имеем. Давай свою информацию и будем думать. И да, – добавил он, – извини меня за пятницу.

Конец октября, Пески

«… Любопытно, что все драконы и почти все встреченные мной люди знают старорудложский. Владыка Нории объяснил это тем, что пятьсот лет назад Рудлог уже был самой крупной страной континента и лежал на пересечении торговых путей между Песками и другими странами. Старорудложский стал языком международным, языком торговли, а так как жители Песков торговали очень активно и ходили через Пески караваны из Эмиратов к Рудлогу и дальше, и обратно, то знали оба языка. Собственный язык Песков очень красив, похож на эмиратский, и я уже привыкла к нему и улавливаю смысл…»