Кавказец - Калбазов Константин Георгиевич - Страница 35

• Предыдущая
• 35/68
• Следующая

– Хм. Л-ладно. Твои доводы звучат убедительно. Но как ты уберешь казачий разъезд?

– Как, как! Просто прикажу им убираться, вот и все.

– Ну что же, действуй.

– Каковы прогнозы, Виталий Юрьевич? – когда дирижабль начал набирать высоту, наконец поинтересовался Перегудов у хирурга.

– Ну, мы успели до наступления клинической смерти, а потому шансы раненых я оцениваю как очень высокие. Будут как новенькие. Только бы Сергей Федорович сумел скрыть наши медикаменты. Но, думаю, сделать это не так уж сложно, все же в гарнизонах не принято обворовывать офицеров.

– Этого я опасаюсь меньше всего. Даром, что ли, столько времени обхаживаем крепость. Да у нас там чуть не каждый закуток под пристальным наблюдением плюс народу заряженного предостаточно. Значит, с этими ранеными полный порядок?

– Не уверен в отношении того, которому повредило сустав. Если повезет, то рука заработает в достаточной мере. Но будет доставлять ему неудобства, а уж на погоду реагировать лучше всякого барометра. И должен заметить, горячие источники тут мало чем помогут, хотя и не окажутся полностью бесполезны.

– Вот и ладно. А так бы остался без руки, и я думаю, он это прекрасно понимает. Семен, надеюсь, нас никто не заметил? – поинтересовался Перегудов у Зайцева, когда хирург вышел из операторской.

– Полный порядок. Нас еще и вертушка страховала, круги вокруг нарезала, ощетинившись инфракрасными датчиками. Так что все чисто. Казачков сопроводил?

– Угу. Не знаю, как можно выполнить приказ – идите куда шли, и к вечеру не забудьте навестить Мару, чтобы сообщить о раненых и офицере, сражающемся за их жизнь. Но эти подчинились безоговорочно. Никто даже не пытался своевольничать и вернуться, чтобы тишком присмотреть за командиром.

– А чего тут удивительного? Армия, она и есть армия. А что до присмотреть тайком… Шейранов же сказал, что если только заметит кого, то сначала будет стрелять, а уж потом разбираться, друг там или враг. Как он стреляет, они оценили, а дальше… В конце концов, даже Пархоменко по большому счету плевать, если их благородие решил корчить из себя героя. Приказ отдан при всех, Темляков ему не родственник, так что с него взятки гладки.

– Что же, логично.

– Ты лучше подумай, как ты будешь оправдываться, если Шейранов вдруг сообразит, что мы фактически все время находились над ним и могли оказать ему реальную помощь. И это уже не первый косяк за нами. О его отношении к подопечному я напоминать не буду.

– Опять ты за старое. Ну откуда он об этом узнает?

– Слушай, он не так уж и глуп. Как-нибудь сложит два плюс два и получит нужный ответ. И о том, что это с нашей подачи его кровники узнали, где именно он будет в скором времени проходить службу, тоже догадается. Надо же, он еще не добрался до крепости, а горцы уже вокруг нее шныряют и его выискивают. Ну прямо шпионы в штабе корпуса, причем с продвинутыми средствами связи. Пускай доказать он ничего не сможет, но ему ведь не в суд идти, особо с доказательной базой заморачиваться не нужно. Ведь не думаешь же ты использовать его против воли?

– Успокойся, ничего подобного у меня в планах не было. Все только на доверии и добровольных началах.

– Если он поймет, что ты раз за разом подставляешь его подопечного, то на следующий проект не согласится. Он слишком близко к сердцу воспринимает всех родных, и Темляков ему далеко не чужой. А ведь ты собирался замахнуться на куда более серьезное.

– Собирался и замахнусь. И с Шейрановым договориться сумею. Ты не припомнишь, с чего это я озаботился таким реанимационным блоком, хотя изначально ничего подобного не планировалось? Более того, ведь мы наметили и зарядили трех дублеров. А тут вдруг такая забота именно об этом молодом человеке.

– Хочешь сказать, что будет больно, но ты его в любом случае вытащишь?

– Почти в любом. Если ему оторвут голову, обратно приделать ее у нас не получится. И потом, в случае с Темляковым я ничего поделать не могу, а вот на будущее выводы уже сделал.

– Кстати, ты напрасно так сильно цепляешься за эту реалистичность. По мне, так без романтики получается одна чернуха. И потом, ты для чего вводил в дело кукловода?

– Предлагаешь игру в поддавки?

– Предлагаю больше помогать Сергею. Сам посуди, как все удачно сложилось: у твоего героя есть цель – повысить благосостояние родных. У него появилась любовь, мы с тобой достаточно хорошо знаем Шейранова, чтобы понимать, что он в этом поддержит Темлякова. У него полно врагов, которые беспрестанно охотятся за ним. Если все сложится удачно, у него появятся настоящие друзья, готовые положить за него голову. И все это на фоне самой настоящей войны. Мелодрама и боевик в одном флаконе. По-моему, очень даже хорошо получится.

– Ладно. Уговорил речистый. Будем помогать ему побольше.

– И подставлять почаще? – Семен с хитринкой посмотрел на Антона.

– Нужно же соблюдать баланс, – ответил Антон, пожав плечами.

– Ну и чего ты смотришь на меня, как на рождественский подарок?

– Так ведь подарок и есть, батюшка. Если бы своими глазами не видела, ни за что не поверила бы. Кавказ – воистину сказочная земля, где свершаются чудеса и воплощаются мечты.

– Про мечты, это ты о Лермонтове? – не выдержав, ухмыльнулся Веснин.

Они с женой только что вернулись с Железных вод, где прошли курс, следовавший вслед за водами горячими. Перед началом последнего курса на Кислых водах им надлежало сделать небольшой перерыв. Именно по этой причине они вновь вернулись в Пятигорск. А сейчас глава семейства, которому с каждым днем становилось лучше, восседал в легком кресле на террасе вместе с дочерью.

– Вот напрасно вы так, батюшка. Михаил Юрьевич, конечно, не ангел, но кто из нас без греха? Зато он настоящий талант, и этого никак нельзя отрицать, – уложив себе на колени вышивку, покачала головой Арина.

– Угу. И все молоденькие девушки сходят по нему с ума, – с явным намеком произнес отец.

– И вовсе я ни по кому не схожу с ума. Просто отдаю должное таланту, и да, мне приятно причислять себя к знакомым Лермонтова. Но ничего более. А что до его повсеместного дурного поведения… Знаешь, мы как-то разговорились с Мартыновым, это его друг, с которым он вместе учился и служил.

– Я знаком с Николаем Соломоновичем, – кивнул Веснин, словно предлагая ей продолжать.

– Так вот, он рассказывал, что Лермонтов сочиняет уже давно, еще с юношеских лет. Не бросал он этого занятия и в Школе гвардейских подпрапорщиков, а когда однокурсники обнаружили листы с его записями, сам же начал потешаться над своими сочинениями. Я думаю, он сделал это специально, чтобы избежать насмешек со стороны товарищей. И потом, когда Лермонтова привлекли к оформлению школьной газеты, его вирши отличались остротой и даже желчностью. Мне кажется, что за этой маской он старается скрыть то, что стесняется своего занятия. Молодой, крепкий мужчина, боевой офицер, и вдруг вирши. Но и не писать он тоже не может.

– А как же опозоренная им девица?

– Я слышала, она когда-то сильно ранила его, и он отомстил ей таким вот образом. Только не подумай, я его вовсе не оправдываю. Несомненно, он поступил дурно. Но тот же Мартынов говорит, что в узком кругу Михаил Юрьевич совершенно другой, хотя спуску никому не даст.

– Ариночка, что-то ты частенько поминаешь Николая Соломоновича. Уж не ухаживает ли он за тобой?

– Что вы, батюшка, он ждет не дождется своей отставки, все время бывает в доме Верзилиных и околдован Эмилией Александровной. До меня ли ему, – легко и даже как-то игриво отмахнулась девушка.

При этом она была настолько естественна, что не стоило и думать о том, что она притворяется. Осознав это, Иван Петрович тайком даже перевел дух. Ничего предосудительного относительно Мартынова он сказать не мог. Самый обычный молодой человек, не робкого десятка, за столь короткое время успел получить майора. Наверняка карьера друга Лермонтова была бы блестящей, если бы не смерть его отца, вынудившая подать в отставку, чтобы заняться делами семьи, пришедшими в расстройство.

• Предыдущая
• 35/68
• Следующая