Выбери любимый жанр

Танец Лиса(СИ) - "Tau Mirta" - Страница 13


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

13

* * *

Проснулся он от звяканья печной заслонки и удивился: Ригель обычно вставал много позже него. Ригель. Кром мгновенно всё вспомнил и испуганно вскинулся. Это был сон или бред, не могли они… Но под спиной была не лавка — шуршащий тюфяк. Он повернул голову и, увидев примятую подушку, чуть не застонал. Да что же это? Кром поднялся, осматривая себя. Штаны на месте. Или всё-таки привиделось? Он прижал запястье ко лбу. Может, и у него горячка случилась?

Полог отлетел в сторону.

— Проснулся? Айда завтракать, — Ригель, как ни в чём не бывало, стал собирать на стол. Кром сполз с кровати. Пока умывался, всё посматривал на него: Ригель был спокоен и, кажется, больше на него не сердился. Такой, как всегда, разве немного бледный.

— Ты как?

— Живой. Рёбра только ноют. Видать, ушиб, когда выбирался, — Ригель улыбнулся скупо и как будто смущённо. — Опять ты меня спас.

Кром отмахнулся.

— Не лезь на лёд.

— Не буду. Тебе горбушку или мякиш?

Пока завтракали, Ригель, по обыкновению, болтал обо всё подряд, рассказывал о загорских падунцах(2) и бурных речках — студёных, аж дух занимается, но зато хрустально-чистых. А Кром всё порывался спросить о произошедшем — наяву ли? — но знал, что скорее откусит себе язык. Так он и решил: помстилось в горячке, приснилось, почудилось. Он же устал вчера, вот и прилёг, наверно, рядом. Остальное — недобрый ночной морок.

Однако рёбра его смотреть не стал. Морок мороком, а от воспоминаний о гибком теле к щёкам приливала кровь. Кром знал, что краснеет легко, жгучий румянец мгновенно занимался на его светлой коже. Пробормотав благодарность, он выскочил из-за стола и пошёл поискать работы снаружи. Когда надевал шапку, прижал ухо; мочку отчего-то саднило, но Кром не позволил себе думать об этом. Благо, за ночь навалило тяжёлого мокрого снега, и он оказался при деле.

После обеда Лис ускакал на промысел. Кром, намахавшись лопатой, успокоился и решил лечь пораньше. Лучину гасить не стал. Ночью сквозь сон услышал скрип двери, знакомую летучую поступь, плеск воды в прилубе и довольное фырканье. Подумал сонно: с добычей явился. А потом над лавкой, заслоняя лучинный свет, нависла тень. И Кром, уже зная, чувствуя, что будет дальше, замер. Одеяло приподнялось, Ригель лёг рядом. Ноздри щекотнул его запах — снег, мёрзлая хвоя и что-то терпкое, трудноуловимое. Ощутив прикосновение к шее, Кром перестал притворяться спящим.

— Что творишь? — спросил, почему-то шёпотом. А Ригель не ответил, лишь придвинулся ближе. Жар его тела мгновенно передался Крому, и тот испугался: опять тёмное, недоброе туманит голову, заставляет желать того огня, который — он уже понял — не приснился, а был порождён запретной лаской, телом и руками мужчины. Он попытался подняться, чтобы спихнуть Ригеля, но, на беду, посмотрел на него. Влажный блеск глаз, блик ножевой стали и золотистые искры лучины в карей глубине, странно мягкий, уязвимый взгляд из-под упавших на лоб прядей. Показалось, что пересохшие губы шевельнулись в беззвучной мольбе — не прогоняй… Кром смотрел на него и знал, что должен оттолкнуть, но миг был упущен. Чуткие смуглые пальцы скользнули выше, погладили нежную кожу за ухом, вплелись в густые волосы, от чего по затылку рассыпались колючие мурашки. Ригель притянул его к себе, всё так же не отводя глаз, прильнул, настойчиво потёрся бёдрами. И тело Крома отозвалось против воли, предало его охотно и радостно. Рука Ригеля проникла под рубаху, прошлась широким успокаивающим движением. Он поглаживал Крома, словно испуганного норовистого коня, и всё смотрел, не мигая, своим искристым взглядом, одновременно молящим и жадным. По груди и дальше — ладонь скользила по животу, над кромкой штанов; пальцы затеребили витой поясной шнурок… Кром закрыл глаза.

Одеяло сползло на пол; обнажённой коже, обманутой ласками, воздух показался прохладным. Ещё одно нетерпеливое усилие, и штаны оказались стянуты вниз. Плоть к плоти, обжигающее прикосновение, общая дрожь. Кром зажмурился до слёз, а Ригель знакомо застонал и начал двигаться. Сначала медленно, потом — всё быстрее. Терпкий запах стал сильнее, вытеснил воздух из груди, где ухало кузнечным молотом сердце; и через этот бешеный стук, через гул крови в ушах пробился тихий звук — их согласный вскрик.

На этот раз Ригель отстранился не сразу. Лежал, вздрагивая, усмирял сбитое дыхание. Потом поднялся, обтёр его. Кром не шелохнулся. Ригель задул лучину и вернулся на лавку. Та была не слишком широкой, двоим — еле поместиться, но он умудрился лечь так, что не коснулся Крома ни рукой, ни коленом, только прижался лбом к плечу и почти сразу заснул. А тот лежал, оглушённый осознанием того, что они совершили.

Он слышал о таком — забавах мужчин с мужчинам. Слышал и не мог поверить. Разве в городе, где полно всякого скотства, где богачи бесятся с жиру и готовы валяться в любой грязи, лишь бы разогнать скуку. Мерзкое удовольствие, оскверняющее самое главное, то, на чём зиждется мир, — закон слияния начал, мужского и женского, которое освящено светлыми богами и которое даёт новую жизнь. Так думал Кром, незряче всматриваясь в темноту. Но несмотря на то, что это была правда(3), изначальная и непреложная, он не мог оттолкнуть Ригеля, который жался к нему так отчаянно. Не мог, даже в мыслях, назвать его мерзким. Проживи столько лет в глуши, отторгнутым от семьи и мира(4), кто знает, что с тобой станется? Может, и не такое ещё учудишь. Да только всё равно дурно это. Неправильно.

Когда забрезжил мутный рассвет, Кром осторожно поднялся и стал собираться. Он решил уйти. Случись сильная метель, можно вырыть в снегу нору и переждать. Охотиться в пургу нельзя, и ладно. Не помрёт. Через трое-четверо суток будет дома, там дел полно. Он вдруг подумал, что за эти дни ни разу не вспомнил о Варише. Что он ей скажет? Да ничего, кроме того, что о Лисе лучше забыть. Он невольно глянул в сторону лавки. Ригель будто почуял — заворочался, забормотал во сне. Кром отвёл глаза, подавив мысль, что попросту сбегает. Нет, он его разбудит, конечно, поблагодарит за кров. Вот только оденется сперва.

Когда он цеплял к поясу тул, ремешок выскользнул из пальцев. Тул грянулся о пол с глухим стуком. Ригель резко сел, поморгал, повернулся. Щурясь спросонья, он цепко оглядел кромову одежду, собранный мешок и… ничего не сказал. Поднялся, надел штаны и прошёл мимо замершего Крома в сени. Тот невольно шагнул следом, мучительно подбирая слова для прощания, но Ригель уже вернулся с парой добытых ночью рябчиков. Стянув им лапки тесёмкой, он, не глядя, сунул добычу в руки Крому и нырнул в прилуб. Вот так. И не надо ничего говорить, оправдываться. Кром не мог видеть его, но явственно представлял прямую спину, напряжённую в ожидании стука захлопнутой двери, и хрупкий затылок под неровно остриженными прядями, и плечи, готовые принять ношу каждодневной тишины…

Он вздохнул, ногой задвинул — почти пнул — мешок в угол и вышел в сени. Рябчиков надо ощипать. К обеду.

(1) — родники

(2) — водопады, пороги

(3) — здесь: закон

(4) — здесь в значении "люди"

Глава 8

День прошёл спокойно и молчаливо, как ни в чём не бывало. К вечеру Лис убежал, притом перекидываться Ригель почему-то ушёл в сени. Кром не сразу спохватился, что его нет. Найдя в сенях сброшенную одежду, удивлённо повертел её в руках и занёс в избу, чтоб не выстудилась.

За окнами стремительно угасал хмурый день. Кром присел на лавку, всматриваясь в сумерки. Днём, за делами он не думал о том, что совершил, но теперь мысли теснились в голове, вились, точно надоедливые осы. И вновь вставало перед внутренним взором лицо Ригеля, когда он воротился с этими несуразными рябчиками, — изумлённое, какое-то опрокинутое. Правда, почти сразу он принял равнодушный вид («Запечём или сварим?»), но Кром запомнил и знал, что будет помнить долго. Так же, как рассветный танец Лиса на пригорке, или запах мёрзлой хвои в ночном лесу, или губы Ригеля на своих губах…

13

Вы читаете книгу


Танец Лиса(СИ)
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело