Приятно познакомиться - Твердов Антон - Страница 51

• Предыдущая
• 51/76
• Следующая

— Не надо! — взвыл Андреев. — Пожалуйста. Иди домой! Позади него застучали шаги. Не делая опасных попыток подняться на ноги, Андреев утвердился на четвереньках и пополз наугад в темноту. Очень скоро он небольно ткнулся лбом в узорчатый металл изгороди и пополз вдоль нее. Изгородь была невысока, что-то около полутора метров, а за ней как понимал Андреев, начиналось свободное пространство избавленное от надоедливой Анны, пространство, где ходят машины, водители которых за небольшие деньги могут увезти Андреева еще дальше. Но о том, чтобы перелезть через узорчатую решетку с его больной ногой, нечего было и думать. Поэтому Андреев пополз вдоль изгороди, надеясь, что когда-нибудь все-таки наткнется на выход.

Торопливых шагов Анны он уже не слышал.

«Сейчас, сейчас, — думал он, лихорадочно работая локтями и коленями. — Дай мне бог уйти отсюда живым. И хорошо, если эта чокнутая меня не догонит».

Тут что-то скрипнуло впереди. Андреев поднял голову и успел заметить, как изгородь, вдруг неестественно изогнувшись, метнулась к нему.

— Мама, — слабым голосом выговорил он.

И уже через секунду получил удар в лоб такой силы, что подлетел на метр от земли, два раза перекувыркнулся в воздухе и шлепнулся на спину.

— Ой, — проникли в его угасающее сознание слова. — А это вы тут были. А я вам калиточку открыла. Ой, я вас ушибла. Простите, я вас не видела. Я же не знала, что вы ползете, а не ходите, как все нормальные люди. Андреев, вы живы?

Приоткрыв глаза, Андреев увидел худосочный женский силуэт, склонившийся над ним. Не имея сил, чтобы бежать, он застонал и прикрыл глаза рукой.

— Одну минутку! — воскликнула Анна, топчась на месте. — Сейчас я помогу вам подняться.

— Нет! — хотел крикнуть Андреев, но было уже поздно.

Суетившаяся вокруг Анна, причитая, споткнулась о его травмированную ногу, и скрученный новым приступом сильнейшей боли Андреев потерял сознание, даже не успев застонать.

Кабинка таксофона была тесной даже для одного, а уж вдвоем с грузным Витей Антону в кабинке было и вовсе невыносимо, но снаружи не в меру развеселившегося после происшествия с продавщицей пирожков Витю оставлять было опасно. Тем более что правая рука Вити была прочно прикована милицейскими наручниками к левой руке Антона. Притиснутый к аппарату Антон сунул в прорезь телефонную карту, снял трубку и набрал номер мобильного господина Полуцутикова.

— Алло! — ответил вскоре господин Полуцутиков. — Слушаю.

— Это я, — пропыхтел Антон, — мне срочно деньги нужны.

— А, это ты. Говори быстрее, а то я занят. Мой иностранный инвестор после своих приключений в милиции. Ну, я тебе рассказывал — решил постигать загадочную русскую душу. Так что я теперь провожу практическое задание на тему «Общение с продавцами в магазинах».

— А ты-то откуда про загадочную русскую душу знаешь? — И удивился Антон. — Ты же сам не местный.

— Мало я с тобой общался? — ответил Полуцутиков. — Ладно, говори, чего хотел.

Антон открыл рот, чтобы начать речь, но ничего сказать не смог, потому что Витя, беспокойно заворочавшись, так двинул своей фундаментальной спиной Антона в бок, что тот врезался носом в телефонный диск.

— Алло? — крикнул господин Полуцутиков. — Ну, чего ты там? Уснул?

— Отвесить мне, пожалуйста, килограмм колбасы, — ворвался в динамик мягкий, по импортному грассирующий голос. — Сама ты мымра. И полкило сыра швейцарского. Пошла на хрен. И две бутылки лимонада.

— Да нет! — воскликнул Полуцутиков, обращаясь явно не к Антону. — Не так! «Сама ты мымра» надо отвечать, когда тебе говорят — «У нас нет колбасы, у нас парфюмерный отдел». А фразой «пошла на хрен» рекомендуется заканчивать разговор. Чего ты путаешь? Смотри в разговорник.

Антон наконец сумел перевести дыхание и отлепить свой нос от телефона.

— Алло, — прохрипел он в трубку. — Ты с кем?

— Я ж говорю, с инвестором своим. Который русскую душу постигает. Так что у тебя?

— Мне деньги нужны, — сказал Антон.

— Зачем? Я же тебе сегодня только давал.

— Закончились, — хрипнул Антон, охнув, потому что Витя высунул руку из кабинки и схватил проходящего мимо мужчину за полу плаща.

— Ну ты даешь. Аппетиты у тебя, надо сказать, растут. Не «две бутылки молока и одну булку белого пшеничного хлеба», а «два молока и один хлеб». Это я не тебе. Зачем деньги-то?

— Извините, он случайно. Отпусти плащ, придурок, в морду дам!

— За что? Антон, ты…

— Да не тебе я! — крикнул Антон, пытаясь пнуть под зад притиснутого к себе Витю, чтобы тот отпустил перепуганного прохожего. — Я тоже долго не могу разговаривать. Короче, дай мне денег! Ты где сейчас находишься? Я подъеду.

— В супермаркете, — прозвучало из трубки.

— В каком супермаркете?

— В супермаркете ни в коем случае нельзя сдавать свою сумку в камеру хранения. А если охрана возникать будет, сказать: «Чего ты, падла, залупаешься? Да у меня в сумке товару на сумму в два раза большую, чем та, которую ты за год заработать сможешь!» Ладно. Антон! Антон! Куда ты опять пропал?

— Я не пропал. Ты про какой супермаркет? Да я не тебе. Это ты ерунду несешь про плащ какой-то.

— Погоди. Так где ты все-таки находишься?

— В ресторане.

— «THE BEST OFF»?

— А?

— В том ресторане, который ты купил?

— Ну да, а где же еще. Зачем тебе бабки?

— Долго объяснять, — проговорил Антон, который, вывернув шею, с отчаянием наблюдал за тем, как Витя, не обращая внимания на проходящих мимо кабинки таксофона людей, исследует те места собственного тела, которые вовсе не принято прилюдно исследовать. — Долго объяснять, говорю.

— Нет уж, ты объясни, — возразил на это господин Полуцутиков. — Мне для тебя ничего не жалко, но я тут у других бизнесменов научился, что каждую копейку надо беречь. Может быть, тебе на ерунду какую-нибудь надо — на книжки, например. Или, напротив, на какое-нибудь стоящее дело — типа выпить.

— Не на книжки, — выкрикнул Антон, лягая увлекшегося анатомией своего тела Витю. — И не на выпивку. На другое.

— Что ж ты, сволочь, делаешь!

— Не понял?

— Я не тебе. «Что ж ты, сволочь, делаешь! Если вместе с сосисками свой палец взвесил, тогда и палец отрубай, гад, и в пакет мне ложи». Записал? Не тебе, Антон. Так на что, ты говоришь, бабки тебе нужны?

— Помнишь того идиота, с которым я к тебе приходил?

— Ты все еще от него не избавился? — удивился господин Полуцутиков. — Почему?

— Сам не знаю, — стиснув зубы, невнятно ответил Антон. — Надоел он мне хуже не знаю чего. А просто бросить не могу. Я же его типа приручил. А я слышал, если кого приручишь, то тогда ты за этого прирученного в ответе.

— Телевизор надо меньше смотреть, — посоветовал господин Полуцутиков. — Меньше всякой дряни нахватаешься Просто оставь его где-нибудь, а сам убеги.

— Я так и сделал, — едва не плача, сказал Антон, — убегал проходными дворами и нос к носу с ним столкнулся. Он тоже убегал. От милиции. И притом теперь мы с ним крепко связаны. То есть скованы.

— Как это? — насторожился господин Полуцутиков. — Перемещение между мирами тебя, конечно, изменило, но не настолько же. И потом, ты, кажется, в Анну был влюблен.

— Да я не в этом смысле! — воскликнул Антон. — Нас менты хотели поластать. Наручниками сковали, а мы убежали. Сейчас уже стемнело, так что никто ничего особо подозрительного заметить не может. Мы просто идем и за руки держимся.

Господин Полуцутиков захохотал.

— Представляю себе парочку! — сказал он.

— Так вот, мне нужны деньги, чтобы этого мальчика Витю в психушку сдать или в дом престарелых.

— Или в детский сад, — хихикнул Полуцутиков.

— Или в детский… черт. Его туда не примут, по габаритам не пройдет. У него же документов нет, так я, чтобы без всякой волокиты, просто деньги врачам суну, его и возьмут. Так мы идем к тебе. Ты пока поищи напильник или еще что-нибудь, чем наручники распиливать. Ладно?

• Предыдущая
• 51/76
• Следующая