Камешек в сапоге - Руб Андрей Викторович - Страница 7

• Предыдущая
• 7/59
• Следующая

Восшествовав в кают-компанию, он приподнял котелок — здороваясь со всеми, и вежливо поклонился. Причем я могу поклясться, что видел синюю искру разряда, воткнувшуюся ему чуть ниже спины, а он даже сумел не поморщиться. Вот это выдержка!

«Это все, капитан», — прозвучал голос в моей голове. «Знакомьтесь».

— Ладно, постойте пока там, — я отправил своих спутников  в сторону. — Начнем, пожалуй, познакомиться с коллективом.

Я поклонился присутствующим.

— Итак, здравствуйте господа. Давайте знакомиться. Я — Андрей Терновский, по кличке — Бес.

Монах неодобрительно уставился на меня.

— Назначен капитаном.

— Джорджет Пасс —  дворецкий, сэр.

— Рыцарь — Баярд Пьер дю Террайль, — детина опустил меч и гордо выпрямившись чуть склонил голову — поклонился.

Джорджет с сильным удивлением покосился на него и поклонился ещё раз. Похоже, он его знает.

— Симеон… — поклонился следующим монах.

—  Негусто.

Монах развел руками.

— А ты не случаем не Сименон Саровский будешь? — решил приколоться я. Поскольку из Симеонов пока припоминался только этот. Насколько я помню, он был святым.

— Нет. Аз жил в селе Меркушине.

— Это где?

— Верстах в пятидесяти от Верхотурья.

— Симеон Верхотурский… — …святой. Вот бл…, — я прикусил язык. — А поведай мне отче, какой ныне год?

— Семь тыщ сто пятидесятый от Сотворения мира, — не задумываясь, ответил монах. — И почему ты назвал меня святым? — монах строго уставился на меня своими темными глазами.

«Так. 7150 — 5508 = 1642. Значит  — тысяча шестьсот сорок второй от Рождества Христова», — моментально пересчитал я, в привычные мне даты. «Сходится. Где-то в это время он и жил».

— Я не силен в богословии, но из всех святых… особенно Симеонов… я помню только двух. Старца — Симеона Саровского... Ты такого не знаешь?

Монах отрицательно покачал головой.

— …или тот был Серафим..? — пробормотал я себе под нос. — Нет? Ну, значит он жил после тебя. Но я точно знаю самого знаменитого до революции святого… — я сделал паузу. — Не догадался?

Монах снова отрицательно покачал головой.

— Святого… Симеона Верхотурского.

Монах слегка впал в ступор. Мне тоже, кстати, было слегка не по себе.

— Откуда ты можешь это знать? — его взгляд уперся в меня. — …Бес, — он так произнес это слово, как плюнул.

— Читал я — придурок, до ху… много, в общем… отче. И разного. А кличка — Бес, у меня не от того, о чем ты подумал. А сокращение от слова — «безбашенный».

Монах смотрел на меня пытаясь переварить мой «сленг». У него совершенно другие ассоциации на это. И к словам он относится совершенно по-другому.

— Безбашенный — это… — я вполголоса перебирал варианты синонимов, — .…сумашедший, …юродивый, …безрассудный… О! От слова — отчаянный! Вот от этого такую кличку и дали. Язык у нас очень сильно изменился, отче.

— И бога вы забыли, — с вселенской тоской во взоре, констатировал Симеон. — Совсем. Беда это ваша.

 «Ну надо же?! Живой святой! Во прет-то… и что-то мне подсказывает, что и это ещё не всё. Чувствую, хлебну я… полной ложкой. И что-то подсказывает, что это будет не варенье. Не, ну надо — святой. Скажи кому — не поверят».

— А ты рыцарь, не подскажешь, какой ныне год? — обратился я Баярду.

— Апрель, тысяча пятьсот двадцать четвертого.

— Ты, похоже, тоже знаменит.

— Я достойно сражался во многих битвах.

— В честь тебя даже вроде как один форт назвали — Баярд[1], — поразмышлял я вслух.

— И чем он знаменит?

— Игру в нем организовали.

— Игру?! — рыцарь тоже подзавис.

— У нас это дело сильно развито. Что-то вроде турнира — для черни, — словоохотливо пояснил я.

— Для черни? — рыцарь снова пытался переварить невозможное.

— Да. Смотрит это вся Франция. Ну не вся… миллионов двадцать-тридцать — так точно.

«Всё — завис», — констатировал я, поглядев на его лицо. «Культурологический шок!»

— Ну, и теперь очередь Джорджа. Какой сейчас год?

— Джорджет, с вашего позволения сэр, — неимоверно чопорно поправил он меня. — Сейчас четырнадцатое апреля одна тысяча девятьсот двенадцатого года.

— И где ты находился, перед тем как попасть сюда?

— Мы плыли на пароходе «Титаник», сэр.

«Зашибись! Вот это я попал!».

— Джорджет, а ты, похоже, слышал про нашего спутника?

— Да, сэр. Несомненно.

— Ну тогда просвети меня. А то я в истории не силен.

— Рыцарь — Баярд Пьер дю Террайль, — он ещё раз чопорно поклонился в сторону детины, — без сомнения является одним из самых знаменитых рыцарей в мировой истории.

Рыцарь в ветхом неглиже[2] горделиво выпрямился.

— Он справедливо  был прозван — «рыцарь без страха и упрека». Он и его многочисленные предки-рыцари, из династии Террайлей, прославились великими рыцарскими подвигами на поле брани.

— Неужели и спустя четыреста лет меня помнят? — весьма изумился Баярд.

— Несомненно, сэр. Именно вас, сэр. В наше время, вы очень знамениты, — он опять чопорно кивнул. — И являетесь синонимом слова — «рыцарь».

«А у него и мозги имеются», — прикинул я. «По крайней мере, считать умеет и выдержка у него ничего. Попал, пес его знает куда, но уже не дергается и не паникует. Да-а, вот что значит происхождение и воспитание. Рыцарь — одно слово. Да ещё офигенно знаменитый, если судить по тому, что монах — это обычный святой. Не, нормально это? Уже и святой — обычным стал…» — я мысленно скривился и сплюнул.

— Ну, а это — мои невольные спутники, —  я развел руками. — Представьтесь.

— Вениамин Чикин — программист. Но лучше зовите меня — Чика. Так мне привычней, — он тоже поклонился, но у него это вышло несколько карикатурно.

— Юлия Федорова — юрист, — Юлька изобразила книксен. Надо сказать, что в футболке это вышло весьма эротично.

— Чика, сообщи нашим спутникам, какой нынче год?

— Две тыщи двенадцатый. А че?

На него несколько удивленно уставились.

— Предлагаю перейти для дальнейшего более тесного общения за стол, раз уже все мы познакомились.

Мы расселись за большим столом стоящим справа в кают-компании.

«Эй, железяка. А пожрать тут у вас есть?», — мысленно обратился я к ИскИну.

«Твой спутник — Чика, быстро разобрался с интерфейсом управления. Он интуитивно-понятный. Остальным выдавалась только готовая еда».

Боковая стена внезапно отошла, явив нам эдакий пульт управления. Стол, здоровенный экран, какая-то штука вроде микроволновки. Шкаф с дверцей. Большинство присутствующих с изумлением смотрели на это.

— Чика — банкуй. Говорят, ты тут со всем уже разобрался.

— А, фигня! Голосовое и ручное управление. Проще пареной репы. Все на уровне тупых ламеров. Вон экран. На нем пальцем тычешь рыба —  мясо —  зелень… потом идет раздел, подраздел. Как надумаешь, ткнешь пальцем. В том шкафу появляется готовое. И выбор жратвы — офигенный. Даже посуду можно выбрать, — он направился к экрану. — Смотри…

— Разрешите, сэр я помогу ему накрыть на стол? — с поклоном обратился ко мне Пасс, вставая из-за стола. — Это моя работа, сэр, — тут же пояснил он.

— Валяй… в смысле с удовольствием. Чика покажи ему, что тут к чему. Да заодно и тебе у него не грех поучиться.

— Это ещё зачем? —  с подозрением спросил он.

— Ну мало ли как жизнь сложится? Сломается комп — сможешь секретаршей устроиться, — с совершенно серьезным видом объяснил я, с трудом сдерживаясь, чтоб не заржать.

Чика пару секунд переваривал мое предложение. Потом до не дошло, что прикалываюсь. Он поджал губы и озвучил свое мнение:

— Да пошел ты…

— Ладно, не обижайся. А то уж больно серьезен ты был. А по правде, тебе действительно можно у него поучиться — он профессионал. Причем высочайшего класса. Где ты ещё такое увидишь?

Чика начал ковыряться с экраном.

— Знаешь кстати, сколько сейчас стоит поучиться в школе для дворецких?

• Предыдущая
• 7/59
• Следующая