Точка отправления - Цепкова Наталья - Страница 42

• Предыдущая
• 42/69
• Следующая

— Ты что-нибудь хочешь? — спросил Молнезар, снимая плащ и отстегивая шпагу.

Он пытался придать голосу мягкости, но не смог избавиться от тяжелых ноток. Да и во всей его позе чувствовалось напряжение, и нежелание заниматься изгнанницей. Как он, королевская кровь, мог до такого опуститься. Но слово данное на площади сковывало его по рукам и ногам.

Ича помотала головой.

— И все же тебе нужна одежда, да и перекусить не помешало бы. Завтра с утра нас ждет длинный путь, и я не обещаю тебе еды в путибледное осунувшееся личико Ичи выглядывало из-под одеяла. Она моргала, но боялась что-то произнести.

— Не бойся, — успокаивал Молнезар, как мог, — я тебе не причиню зла. Тааак. А из чего же тебе сделать платье?

На глаза ему попалась лишь простыня.

— Иди-ка сюда. Иди, иди не бойся.

Осторожно Ича выдралась из своего укрытия и встала на постели. Ее очень смущало, что она голая перед незнакомцем, но делать было не чего. И краснея, она стояла не шевелясь. Альв обматал девочку простыней и завезал два узла на плечах, и один сбоку на талии.

— Ну вот. Ты одета. Теперь надо договориться о еде.

Немного осмелев Ича кивнула и переминаясь с ноги на ногу спросила:

— Мы едем в Ветроград?

От страха ее голос больше напоминал писк птички.

— Да. Мы дали слово твоей маме.

— Но мы никогда не жили в Ветрограде, — неожиданно сказала Ича. В ее маленькой головке не умещались те события, которые с ней случились, и поэтому ей хотелось поговорить, рассказать то что она знает, чтобы ей помогли во всем разобраться.

Молнезар удивленно посмотрел на девочку, и даже отложил маленький мешочек, где были успокоительные благовония.

— Мы жили в Лукоморье.

— Всегда?

— Не знаю. Но я родилась в том лесу. А мама мне не рассказывала, где жила раньше, до моего рождения.

— Ну, вот, наверное, в Ветроградето и жила.

— Тогда почему мы стали жить в Бочагах, а не поехали в этот город?

Альв был удивлен железной логикой маленькой девочки. Но сама она вряд ли осознавала серьезность своих вопросов. Ей было страшно, и это понимал Молнезар и подсел к девочке на кровать. Он сделал попытку ее обнять, но та отшатнулась от него будто это он изгнанник, а не она. Тогда альв сложил руку на коленях и добавил:

— Я уверен, все будет хорошо, Добровит хороший горожанин, ведь его имя означает побеждающий добродетелью.

Ича кивнула, но продолжала смотреть на своего спасителя с опаской.

— У твоей мамы были причины туда не возвращаться, но сейчас ты едешь в самый прекрасный город в Светлокрае, — продолжал Молнезар.

— Даже лучше Светлограда?

— Лучше. Этот город не знает себе равных. Там растут цветы, чей аромат дурманит, там бьют источники, восхищающие своей чистотой, там поют дивные птицы, чей сладкий голос заставляет забыть обо всем. Он чудесен и там нет зла.

Молнезар вспомнил так живо родные места, и так защемило сердце, что он сглотнул подступившую обиду. Если бы не этот поход, сейчас был он дома и занимался бы привычными вещами.

— И там живут добрые альвы?

Молнезар улыбнулся и кивнул. Отчего Ича расплылась в детской беззубой улыбке. А глаза засветились: ей всегда хотелось жить серди альвов.

Молнезар не мог отвести глаз от такой детской радости, и тогда она залилась звонким смехом. Глядя на нее альв тоже улыбнулся, а потом громко засмеялся. Он и сам не понимал над чем смеется, но смеялся от души. Повалившись на бок, Молнезар смотрел в потолок и еще продолжал улыбаться, когда в дверь постучали.

— Простите, у вас все в порядке?

— Да, все! — воскликнул альв, и кинулся прятать девочку.

Дверь была открыла, и Судор приоткрыл дверцу.

— Я хотел узнать на счет…, - начал было Судор, но тут же замолчал и застыл в дверях.

Молнезар стоял около кровати с одеялом в руках, а на кровати, переминаясь с ноги на ногу стояла худенькая девочка, обмотанная простыней, с большими испуганными оленьими глазами.

— О Макошь, помоги, рассуди, — запричитал Судор и обмяк, сполз по стенке на пол, — что же будет? Что же со мной будет?

Молнезар быстро метнулся к двери и закрыл ее на засов, затащив хозяина внутрь комнаты. Он уже пожалел, что не закрыл дверь, но там откуда он родом, двери не закрывают и рады любым гостям. Да и не до этого было.

— Мудрый Проно осудил их, как вы могли ослушаться воли богов. Вы же альвы! Вы должны чтить законы! Вы же… — хозяин говорил громко, но не достаточно, чтобы слышали постояльцы других комнат. Судор умел быстро соображать, что нужно для выгоды заведения и себя, но как спасти свою шкуру от возмездия! Он свято верил в провидение и правосудие творящееся на небесах и увидеть изгнанную у себя в доме, было сильнейшим ударом.

— Мы уезжаем через несколько часов.

— Вы ослушались. Мой долг…ох-ох-ох, так я и сам с вами пойдут к изгнанным, — проговорил Судор и схватился за голову, — что же теперь делать-то?

— Помогите нам, — голос Молнезара звучал спокойно, а вот Судор обливался холодным потом.

— Я? Помочь? Да и чем я вам помогу?

— Дайте нам быстрого коня и утром мы уедем, никого не побеспокоив.

— Не будите беспокоить!? — но тут Судор переменился в лице, — как утром? Вы что не знаете?

Молнезар посмотрел на девочку, потом посмотрел в окно. На улице было еще темно. Рваные облака проплывали низко, то показывая, то скрывая звезды.

— Значит нет, но я вам скажу. Лукьянов день. С Лукьяна на Митрофана, не ложись спать рано, а приглядывайся, откуда ветер дует. Вы думаете, что кто-то сейчас спит? Все в окна смотрят. Ведь если на Лукьяна южный ветер, то урожай будет отменный, с северо-запада ветер лето будет сырое, дождливое, а восточный болезни приносит, как нам, так и скоту, так и растениям. А если уж северный, то и к сырости и к болезни, — немного помолчав, Судор добавил, — это мы только кажемся, что гулять любим и работы у нас мало. А ведь мы сами себя кормим, да еще лес, батюшка, помогает. Так как же вы собирались выйти-то незаметными?

И Судор сам понял какой нелепый вопрос задает альву, ведь они все волшебники. Хозяин оглядел внимательно Молнезара, и качая головой добавил:

— Магия на заре, ох, плохо.

— Вы нас отправите к изгнанным? — неожиданно подала голос маленькая худенькая девочка с тоненькими косичками как крысиные хвостики. Ича стояла, чуть ли не плача. Она только поверила, что все будет хорошо и вот снова ее хотят прогнать, обидеть. Как же хотелось заплакать, но еще больше хотелось не показывать виду, что больно. Мама, ведь никогда не показывала. С этими мыслями она только хлюпнула носом и продолжала таращиться на хозяина таверны.

Альв это чувствовал и потому его печальный взгляд упал на тучную фигуру хозяина.

Судор не был черствым, но если эта девочка нарушала закон, то должна быть наказана. Тут уж не до сострадания.

— Я должен сообщить.

Глаза Ичи все же наполнились слезами. Не в силах их сдерживать, она заплакала. Стоять было не удобно, и качнувшись, девочка шлепнулась на кровать. Своими маленькими кулачками она терла глаза, размазывая по щекам слезы.

— Я дал слово. Альвы не могут нарушить данное слово, — твердо ответил Молнезар, вставая на ноги. Он подошел к углу, где оставил шпагу и пристегнул ее к поясу. Там же стоял и посох, — прошу, вас, просто не говорить, или хотя бы не сразу все рассказать, чтобы мы смогли уехать за черту города.

У альва было красивое оружие, но Судор смотрел на него как на угрозу. Сглотнув он, поводил глазами по комнатке.

— Ох-ох-ох, грех на мою голову, — причитал Судор, опустив голову. Он замолчал и долго смотрел в бревенчатый пол, да на небольшой коврик сотканный тут же в Ельграде, а потом посмотрев долгим испытывающим взглядом на Ичу, — наверное, боги так и хотели, ведь не даром они вас привели в наш город. Наверное, эта девочка еще нужна богам, если за нее посылают альва. Я не смею вставать у вас на пути. Я помогу.

Этот ответ ему дался очень тяжело. Страх возмездия его не покидал. Но в своих рассуждениях, он уловил какой-то смысл, и уцепившись за это, решил помочь странным путникам.

• Предыдущая
• 42/69
• Следующая