Трофеи берсерков (СИ) - Мурри Александра - Страница 49

• Предыдущая
• 49/63
• Следующая

— Денька… — простонала девушка, — спаси меня от него! Это же невыносимо! До сих пор обращается со мной как с младенцем. В следующий раз я сбегу с тобой, — последнюю фразу прошептала заговорщицки на ухо. И не обращая ни на кого больше внимания продолжала обнимать Дениса.

— Кто тебя отпустит, мелкая, — прошептал ей в макушку Денис.

Девушка выглядела волшебно, как сказочная принцесса. Длинные черные локоны струятся вдоль узкой спины, бледная кожа, розовые губки и большие, глядящие на мир с любопытством и восторгом, карие глаза. Дина походила на ароматный вихрь тех самых лепестков цветущей вишни, — мягкая, прекрасная и хрупкая. Нежная и слабая.

Незнакомцы поприветствовали Бориса и Велислава. Бородатый бер, советовавший 'бросить бяку', подвинув Дину, сам заключил Дениса в крепкие объятия, не побрезговав прикасаться к сомнительной чистоты рубашке последнего.

— Давно не виделись, брат. Исхудал весь…

— Ага, а ты бородатый стал, — Денис обнимал в ответ также крепко и в глазах светилась радость.

Ада, пряча взгляд за спутанными волосами, подмечала все подробности. Следила за красавицей Диной, за Денисом, за их полными искренней нежности и взаимопонимания переглядываниями. И ей стало больно.

Незнакомые беры скользнули пристальными взглядами по трофеям, скупо сказали, — Добро пожаловать! — и попросили следовать дальше в замок. Их прибытия определенно ждали, но излишней суеты вокруг пятерки не создавали. Ну да, встретить и сопроводить, защитить в пути к Йонви, также, посчитали лишним.

Вслед за болью в Аде родилась непонятная обида и злость. И прежде всего, как ни странно, на Дениса. Тот шел, держа черноволосую Дину за руку. Он прибыл домой, ему искренне рады, он здесь свой. И он не с ней, не с Адой, которая везде и всем чужая.

Ада поняла, что переменилось, уловила то, чего ей не хватало на протяжении всего последнего дня, — взгляда Дениса. Он не смотрел на нее, сделал так, как вроде бы она сама и хотела. Отстранился, не дотрагивался, не шел рядом и ни разу не взглянул. У него дом, семья, любимые. Любимая…

Зачем он все это начинал? Зачем ему нужна была Ада? Замкнутая, не доверяющая почти что никому, серая мышка? Зачем?! Ведь, какой бы независимой и холодной она ни казалась, как бы не отталкивала и не отгораживалсь, он сумел пробраться не только в Адину голову, захватив все мысли, но и в душу. О рыси и говорить нечего, та впадала в блаженство от каждого мимолетного прикосновения руки Дена.

Девушка по имени Дина, что ждала бера дома, настоящая красавица, нежная и не скрывающая ни капли своих чувств. Она олицетворяет все то, что никогда не могла себе позволить Ада. Она такая, какой нельзя быть в Адином мире, если хочешь выжить. Дина неприкрыто слаба, она кричаще красива. И может себе все это позволить благодаря сильным и любящим мужчинам рядом. Таким как Денис.

Медальон с гравировкой медведя разумнее всего отдать. Причем, это следует сделать как можно быстрее и незаметнее. И лучше отдавать не самому Дену, а Борису. Даже Велислав сгодится. А можно попросить Ханну передать кулон Борису, так Ада обезопасит себя вдвойне, мало ли.

Подобные мысли вызывали отторжение и самую настоящую ярость, рысь готова была бросится в драку. Первой напасть, рвать и кусать. Нельзя возвращать медальон, она не хочет, он ее. Принадлежит Аде со всеми своими загадками, сложностями и заморочками, вспыльчивый и упрямый. Она сейчас о медальоне думает, а не о его дарителе, так ведь?

Они шли по аккуратной кипарисовой аллее во внутреннем дворе замка. Беры негромко переговаривались между собой, девушек — трофеев ни о чем не расспрашивали и ни с кем не знакомили. Только предложили отдохнуть с дороги, да сообщили, что прием состоится позднее вечером, также как и ужин.

Ада пропускала окружающие разговоры мимо ушей. Со злой иронией корила свою наивность, вспоминала порывы подойти и попробовать поговорить с берсерком, спросить, объяснить самой. Сказать, вернее, выпалить, набрав полные легкие воздуха, что действуй он в той пещере медленней, без ярости и агрессии, скажи хоть слово о своих чувствах, если они конечно были, то Ада не испугалась бы и скорее всего не оттолкнула. Она боялась тогда не Дениса и даже уже не своей тяги к нему, ей руководил опыт всей предыдущей жизни. Страхи и тени, что до сих пор не хотели отпускать.

Но берсерка, как видно, есть кому утешить.

— Ну что, встретила братика?

Вопрос, заданный мягким вкрадчивым тоном, вырвал Аду из раздумий и заставил резко остановится посреди дороги, так что идущая следом Нелет врезалась ей в спину.

— Мам, он ничего не рассказывает, как всегда. Отмалчивается и отшучивается, — отвечала Дина.

— И что нам с ним делать? — Скорее причитание нежели вопрос.

Седая высокая женщина поднялась со скамьи под раскидистым дубом и с улыбкой на загорелом лице, медленно приближалась к Дену.

— Кормить! Пытки едой! Его любимые булочки… — выпалила Дина и еще раз, напоследок прижавшись к брату, побежала в замок. — Пойду распоряжусь на кухне! — крикнула не оборачиваясь.

Седая женщина в свою очередь прижала Дениса к себе, хоть и значительно уступала сыну в росте. А тот стоял согнувшись и молча, с виду смиренно, терпел мамины нежности.

Ада же во все глаза, забыв скрываться, пялилась на удаляющуюся фигурку Дины. Сестра?! Губы непроизвольно растянулись в широкую улыбку, которая, однако, почти сразу сникла. Стоило только осознать все родственные связи и понять, что перед ней мать Дениса.

— Мама, позаботишся о девушках? — спросил Дмитрий.

— Идите уже, — махнула та рукой и тохо добавила, — отца сильно не тревожте.

Она проводила взглядом своих сыновей и их друзей. Братья сильные, красивые и умные. Добрые и справедливые, оба. Ей с мужем есть чем гордиться. Но отчего?то улыбка на смуглом лице вышла грустной.

Аде показалось, что женщина сильно чем?то подавлена, даже измотана. И хотя она улыбалась и говорила, делала, что нужно и как нужно, весь ее облик излучал какую?то обреченность.

— Извините нас за такой прием, за невнимательность, — обратилась к замершим на месте девушкам. Окинула внимательными и вполне дружелюбным взглядом. — Добро пожаловать в Йонви! Зовите меня Злата.

Она развернулась и пошла к деревянной двери, к той самой, в которой минутами раньше исчезла сестра Дена. Кивком пригласила следовать за ней. Если бы кто?нибудь из прибывших девушек знал, что Злата жена правителя беров, то очень удивились бы такому простому обращению и поведению.

Каждой из пятерки предложили отдельную комнату, небольшую, только с самой необходимой мебелью — кроватью, столом и двумя стульями. Злата, проводившая девушек к их спальням, снова извинилась за столь скромную обстановку, но заверила, что это временно. В голубых глазах на миг мелькнуло озорство и женщина как бы между прочим добавила, что в гостевых спальнях им жить не долго, до Выбора.

Конечно, она понимала, что затронула самый важный, животрепещущий вопрос.

— А… — открыла было рот Ханна, но Злата ее перебила.

— Через несколько часов вам все расскажут, не волнуйтесь. Выбирайте комнаты, устраивайтесь, мойтесь, отдыхайте. Здесь вас никто не обидит.

Ей хотелось верить.

Ада устало опустилась на край кровати. Она не собиралась спать, в голове крутилось столько мыслей, вопросов и желаний. Всю свою жизнь Ада считала себя отстраненной и холодной, с закаленной душой, несмотря на то, что целитель. Окружение, в котором жила, вынуждало прятать чувства и сердце за высокими, толстенными стенами. Но сейчас, сидя неподвижно, с гудящими от усталости ногами, чувствовала, что внутри буквально кипят эмоции и желания. Стремления, требующие реализации, сию минуту, немедленно, без обдумывания.

Девушка глубоко вздохнула и повалилась на спину. Три вдоха — выдоха, она смежит веки на три вздоха и сразу поднимется. Надо идти. Посмотреть как устроились в соседних комнатах лисички… Проведать Клыка, умыться, поесть, переодеться. Найти Дениса.

Увы, великим планам помешал сморивший сон, три вздоха затянулись до позднего вечера. Правда, сны Ада видела необычайно живые и красочные, такие ей раньше не снились. Все то, о чем думала и что хотела сделать наяву, смело, чувственно и откровенно воплотилось по ту сторону яви. Все, кроме одного намерения, — поговорить. Во сне не прозвучало слов.

• Предыдущая
• 49/63
• Следующая