Метро 2033: Подземный доктор - Буторин Андрей Русланович - Страница 6

• Предыдущая
• 6/72
• Следующая

«Птеродактиль» взмыл над вырубкой, сделал, набирая высоту, круг и направился в сторону Великого Устюга.

Игнатий с Мироном долго смотрели ему вслед, пока крылатый силуэт не превратился в точку, а потом и вовсе не слился с небесной хмурой серостью.

– Он што, про наши с тобой руку да ногу правду сказал? – спросил вдруг Мирон.

– Слушай ты его больше, – буркнул Игнатий, на которого сказанное Стёпиком тоже явно произвело впечатление. – Он и парнем побрехать любил – девки аж повизгивали, – а «птичкой» обернулся, так теперя и вовсе расчирикался… Ты ведь был у Подземного Доктора, когда он тебе Степкину руку пришивал, мы ж там три денечка оклемывались. Ну и видел ты, как «архангельский демон» наши ошметки догрызал?

– Видеть не видел, но я ведь тож не всё время при народе кушаю, – веско аргументировал разнорукий мутант.

Главный зал подземелий древнего монастыря лет триста назад, а то и раньше, служил, вероятно, монахам основным тайным хранилищем – попросту говоря, складом. Сделанных на «черный день» запасов пищи, судя по его размерам, могло бы хватить для трех десятков человек как минимум на пару месяцев, а с учетом аскетичности монашеских запросов – как бы и не вдвое больше. Для современных же обитателей монастырских подземелий это помещение сразу после Катастрофы служило единым жилищем. Это уже потом, после расчистки остальных коридоров, комнат и келий, по которым все двадцать восемь тогдашних жителей и расселились, зал стал чем-то вроде корабельной кают-компании, а заодно и столовой.

По прошествии двух десятков лет людей, считая Подземного Доктора, осталось только восемь душ. Куда меньше, чем не?людей, которые тоже были теперь законными жителями подземелий, а некоторые из них, еще в человеческом обличье, жили тут и раньше. Впрочем, делить друг друга по категориям «человек» и «нечеловек» обитателям подземных «хором» и в голову не могло прийти. Деление происходило по другому признаку: Подземный Доктор и все остальные. «Архангельский демон и его свита» – так их, по рассказам разведчиков, называли за пределами тайных подземелий давным-давно разрушенного, а потому всеми забытого монастыря.

Сейчас в «кают-компании», освещаемой четырьмя – по одной на каждой стене – защищенными проволочными плафонами лампами, на деревянных лавках, окружавших огромный стол, вмещавший за собой некогда всех без малого трех десятков жителей, сидели три человека. Они мирно беседовали с похожим на плешивого волка монстром, имевшим, впрочем, вполне человеческую – пусть и мутантскую, лысую, в нарывах и коростах, – голову. Передние лапы его тоже напоминали человеческие руки, поскольку пальцы на них были длинные и гибкие, хоть и заканчивались, как должно быть у волка, острыми когтями. Однако в отличие от головы такие лапы подарила местным волкам мутация. Трое людей были мужчинами лет пятидесяти – шестидесяти, похожими друг на друга, как родные братья, – худые, с щетинистыми бледными лицами и глубоко запавшими глазами. Отличались они разве что ростом – один был на голову выше других, а из тех один заметно сутулился.

– Недоволен будет Доктор, когда узнает, – покачал головой самый высокий. – Зря ты их, Петро, шуганул.

– Серега дело говорит, – кивнул сутулый. – Не надо было вообще показываться. Услышал, что идут, – и переждал бы.

– Я и ждал, – утробно буркнул человековолк. – Кто думал, что они сюды попрут? Не бывало на моем веку такого. А тут раз – и фонарь пыхнул! Ну и увидели меня…

– Но на кой хрен ты-то на них попер? – включился в разговор последний собеседник. – Повернул бы – и назад.

– Назад?.. – хрипло выдавил хвостатый Петро. – За собой их сюды привесть? То ж дозорные были! Один, правда, сопляк, мальчишка. Обделался, когда я в их сторону прыгнул. Но второй-то матерый паря, тот бы не отстал, пошел глядеть…

– Да никуда бы он не пошел! – вновь заговорил высокий Серега. – Что, они про ход сюда не знают? Знают, и давно уже. Только лезть не собираются, потому как в непонятках: кто мы такие, сколько нас? А непонятное всегда пугает. Вот и они нас боятся. Но мы их не трогаем, и они не хотят нарушать того, что есть. Худой мир лучше доброй ссоры.

– Ишшо неясно, пошел бы али нет, – не согласился Петро. – А я у них охотку идти отбил. Я ведь их даже не тронул – рыкнул, прыгнул и затаился, будто меня и не было. Фонарь-то сопляк разбил.

– Ты ведь и сам, дурень, мог под пулю попасть, – сказал сутулый. – А тогда у них смелости-то прибавилось бы. Ага, мол, не демоны это, а простые смертные, хоть и уроды. Вот и пошли бы сюда гурьбой.

– А ты попади, попади в меня пулей-то! – обиженно взрыкнул человековолк. – Когда фонарь в руке у пацаненка трясется, когда «калаш» у дозорного прыгает, а сам я не стоймя застыл, а лечу уже им когтями в морды.

– Все равно мог попасть, хоть и случайно.

– Дык не попал же! – оскалился Петро и проскулил вдруг: – Слышь, мужики, не говорите Доктору, а? Што вам с того?.. А меня и впрямь ить взгреет…

Мужчины переглянулись.

– Не скажем? – спросил у собеседников Серега.

Те, что были ниже ростом, опустив глаза молчали.

– Лёха, что думаешь? – напрямую обратился к сутулому высокий.

– Можно и не говорить, – неуверенно произнес тот.

– Не спросит, так не скажем, – подхватился и третий, а потом с укоризной посмотрел на человековолка. – Только я бы на твоем месте сам пошел и покаялся. У Подземного Доктора везде глаза и уши. Прознает, что ты это скрыл, – на запчасти разберет. А так отпинает лишь или ухо отрежет – делов-то.

– Да не пугай ты его, Жека, – заворчал Серега. – Кого это Доктор хоть раз пнул?

– Ты еще скажи, что он ничего никому не отреза?л, – опасливо оглянувшись, прошептал тот, кого назвали Жекой.

Петро уныло опустил голову.

– Мужики, – серьезным тоном заговорил сутулый Лёха, – не дело мы про Доктора долдоним. О нем попусту трепаться не надо. Сами же знаете: он всех нас от смерти не раз спасал. Если кому что и отрезал, так то по делу, а не для наказания. А без него мы бы уже давно загнулись – не от болезней, не от радиации, так от тех же храмовников – им бы тогда бояться нас незачем было. Да и вообще, кто здесь нормальную жизнь наладил? Ну да, все мы, но кто это всё организовал, кто придумал? Поначалу-то, помните, мы тут как крысы сидели – в темноте, в развалинах, больные, раненые, – от страха да от голода тряслись. А Подземный Доктор пришел – сразу за дело взялся. Мало того, что всех вылечил, так ведь только с ним мы завалы разгребли; колодцы, что когда-то монахи вырыли, нашли и очистили; огороды под землей вскопали; свиней – и тех разводить стали. А электричество? Да, это Жеке, вон, да Тимохе-покойничку спасибо – у них по этому делу головы и руки заточены. Но идею-то кто подал на Сухоне турбинки поставить? Доктор. Да что я вам рассказываю, сами всё знаете. А то, что он своими непонятными делами занимается – уродов всяких-разных лепит, – так то нас не касается. К тому же, от уродов этих тоже польза.

– Сам ты ур-р-ррод, клюка горбатая! – свирепо зарычал Петро, подняв на голом грязно-розовом загривке редкие клочья шерсти. – А охраняет вас кто? Кто на разведку бегает? Кто ночью по Устюгу рыщет – смотрит, где што плохо лежит? То-то бы ты на брюхе по грязюке поползал, кады в двух шагах патрули с автоматами бродят.

– Я тоже грязи не боюсь, – заметно смутился Лёха. Сожалел, видать, что не подумав про уродов ляпнул. – На рыбалку больше всех хаживал. Это сейчас не всякий раз могу – спина донимает. А на рыбалке тоже и прятаться случается, и глину брюхом помесить…

– Чего ж Доктору спину свою не дашь вылечить? – буркнул, подостыв, Петро.

– Так он говорит – резать надо. А я себя резать не дам. Лучше помучаюсь. Ничего, привык уже.

– Ничо, меня вон как порезали, – оскалился человековолк, – тока башка моя от меня и осталася… А так бы давно уж помер. Ты погодь, вот помирать сподобишься – по-другому запоешь: «Режь меня, Доктор, хоть на кусочки, тока б пожить ишшо маненько!»

• Предыдущая
• 6/72
• Следующая