А была ли Литва? - Иванов Валерий Васильевич - Страница 1

• 1/5
• Следующая

— Что, значит, была, — воскликнет недоуменный читатель, — она и есть — это соседнее с нами независимое государство! Не торопитесь. Речь в данной статье пойдет не о нашей северо-западной соседке, а о той Литве, которая в древности положила начало одному из первых белорусских государственных образований — о Великом княжестве Литовском. Сразу оговорюсь: я не историк, а юрист и попытаюсь рассмотреть этот вопрос с точки зрения больше юридической. Есть такое юридическое понятие — источник доказательств. Не буду развивать эту тему, скажу лишь, что доказательства делятся на различные категории. Есть доказательства личные (исходящие от людей) и вещественные (в нашем случае документы); есть доказательства прямые (сразу устанавливающие какое-либо обстоятельство) и косвенные (устанавливающие лишь промежуточный факт); есть доказательства подтверждающие и опровергающие (понятно и без комментария) и есть доказательства непосредственные и производные (в нашем случае свидетельства летописцев и историков с чужих слов). Таким образом, исследуем этот вопрос (см. заголовок) с помощью создания определенной доказательственной базы и изложим на этой основе свои выводы. Короче говоря, проведем маленькое следствие, которое назовем исследованием. Заглянем в далекое прошлое, послушаем очевидцев, поизучаем исторические документы, свидетельствующие «про» и «контра». Итак, мы начинаем. С чего? С факта, разумеется. Имеем факт — есть такой народ — белорусы и существует такое государство — Республика Беларусь. Любой факт, однако, обретает полную доказательственную силу, если он подтвержден косвенными доказательствами. Одно из них, в данном случае, происхождение народа и государства. Начинаем исследование вглубь истории с построения гипотезы. Гипотеза (от греческого слова hypothesis) — основание, предположение. Зададимся вопросом: откуда произошли белорусы? И выскажем свое предположение. Но сначала… История средневековой Беларуси являлась одной из самых закрытых страниц советской историографии. В соответствии с доктриной советской идеологии о взаимоотношениях больших и малых народов и народностей Союза Советских Социалистических Республик все они изначально были братскими. И, соответственно, никаких конфликтных отношений, а тем более, военных столкновений между народами, населяющими первое в мире интернациональное социалистическое государство не было и быть не могло. Не была здесь исключением и Беларусь. Сам распад Советского Союза показал сразу же ошибочность этой псевдонаучной теории. Территориальные, политические и имущественные претензии выплеснулись наружу на следующий же день после подписания знаменитых Вискулевских соглашений. Военные конфликты между бывшими составляющими громадного советского государства также не заставили себя ждать и продолжаются по сей день. К счастью, Республика Беларусь не имела, не имеет и есть твердое убеждение — не будет иметь вооруженных столкновений со своими ближайшими соседями. Но они были… Действительное положение дел с взаимоотношениями даже среди родственных славянских народов извращалось официальной наукой, многие события толковались в угоду политической и идеологической конъюнктуре, а многочисленные факты, свидетельствующие об обратном, попросту замалчивались. В силу различных причин значительно искажена история белорусского народа и историками российской империи. Поэтому и название Великого княжества Литовского (с XV века полное название Великое княжество Литовское, Русское, Жемойтское) звучит у историков по-разному: Литовско-русское государство, Русская Литва, Литва, Литовское Полесье, Литовский край, Жмудь. Термин Белая Русь (Беларусь) в этом названии полностью отсутствовал, хотя большую часть территории заселяли белорусы, составляющие подавляющую долю населения, а государственным языком княжества был белорусский язык. Этим грешит даже такой, на мой взгляд, компетентный и авторитетный исследователь, как известнейший историк и этнограф А.К. Киркор. «…Такъ слагалось Литовско-русское государство, не путемъ кровавых набегов, но скорее мирным путемъ, родственными связями, сознанiем силы и могущества государя, передъ которымъ удельные князья, чувствуя свое безсилiе, должны были смиряться…» (А.К. Киркор, ОЧЕРКЪ VI Историческiя судьбы Литовского полесья.). Автор этой книги не придерживается ранее имевших место официальных точек зрения. Более того, он принципиально не прочел ни одной из книг по истории Беларуси, предназначенных для учебных заведений в советские времена и провел свое собственное исследование, руководствуясь трудами различных отечественных и зарубежных историков, а также первоисточниками. Приступая к увлекательному поиску, сразу же зададимся простейшим вопросом: отчего же древние и средневековые руководители белорусских государственных образований, населенных преимущественно славянами, искали союза не своими восточными братьями, а с Аукшайтией и Жмудью (народами чуждыми им по языку, вере и обычаям), а позже и с Польшей, которую заселяли западные славяне, также с иными языком, верой и культурой? Такими ли уж ласковыми и пушистыми были древнерусские князья, а затем русские цари и императоры? Не здесь ли кроется истинная причина первоначального отчуждения ставших позднее поистине братскими народами: русским и белорусским? Почему одни битвы и войны славян историей превознесены и им придается первостепенное значение (Ледовое побоище, Бородинская битва), а другие были забыты (Оршанская битва, другие знаменательные сражения русских и «литовских» войск), хотя по историческому хронометру их масштабы почти равнозначны, а военное и политическое значение этих сражений вполне сопоставимы? Каким образом взятие Москвы, в так называемые «смутные времена» приписывают полякам, хотя агрессию в отношении России осуществляло совершенно иное государство? А именно, союзное государство Речь Посполитая, состоявшее из двух равноправных государств Великого княжества Литовского и Королевства Польского, в котором (в союзном государстве) поляки по территории и населению составляли едва ли четвертую часть. Вопросы, вопросы, вопросы… На некоторые из них автор попытался дать ответы, руководствуясь не мифами, а фактическим положением дел. При этом автор никоим образом не претендует на какой-то приоритет или исключительность своего исследования, а лишь излагает свою точку зрения, сложившуюся на основе собственных увлекательных изысканий. Иногда полезно начать с «чистого листа» и это дает поразительные результаты…

Слово факт (от латинского слова factum — сделанное, совершившееся) имеет несколько смысловых значений. Нас оно интересует в плане синонима «событие». Как показывает жизнь — далеко не все факты достоверны. Иногда событие, поданное в качестве факта, искажено до неузнаваемости. А, порой, выясняется, что самого события и вовсе не существовало.  Для примера возьмем общеизвестный факт — Куликовская битва. А, факт ли это? И, если факт, то правильно ли он доведен до нас?  Она (битва) интересна еще и тем, что на стороне Дмитрия Донского участвовали, а на стороне Мамая собирались поучаствовать (но, то ли не успели, то ли не захотели) предки современных белорусов. Было ли это?  История, оказывается такая субъективная наука, которая в качестве факта может представить и обыкновенный вымысел. А, если и подлинный факт — то, порой настолько искаженный, что истину найти весьма затруднительно.  Естественно, что когда впервые, в таком масштабе, было побито «злое татаровье» — такой факт должен быть известен всем соседям «московитов», которые также являлись (или в перспективе будут) объектами монголо-татарского нашествия.  Ан, нет…   — Да, знаем эту битву «от и до», — не преминет воскликнуть иной читатель. — Еще в школе учили. Там, где монах Пересвет и татарин Челубей насмерть схватились…  Вот, именно, «в школе учили». А правильно ли нас учили?  Читаем летописи тех лет. Слово первоисточникам.  Лиденблатова рукописная Немецкая хроника: «В сем году (1380) была великая война во многих землях: Россияне сражались с татарами на Синей воде, и с обеих сторон легло на место до сорока-тысяч человек. Россияне одержали верх; но после сей битвы встретили Литовцев, союзников татар, и были истреблены ими; Литовцы взяли всю их добычу».  Еще большую путаницу вносят древнерусские летописи.  Синодальная Летопись ?365: «…Наеха (Димитрий) на поганого царя Теляка, на нареченного плотьнаго Диавола Мамая…», «…в Донском сражении убито 40 Московских Бояр, 30 Серпуховских, 22 Переяславских, 20 Костромских, 30 Владимирских, 50 Суздальских, 40 Муромских, 34 Ростовских, 23 Дмитровских, 60 Можайских, 30 Звенигородских, 15 Углицких, а все вообще двести пять десят тысяч; осталось же только пять десят тысяч…».  Пиррова победа?  Ростовская Летопись: «…Самого же Великого Князя (Дмитрия Донского, примеч.авт) с коня сбиша (Татары.)…доспех его весь бише избит, но на теле его не бысть язвы». О числе погибших нет ни слова.  Никоновская Летопись: «…8 Князей Белозерских лежали мертвые друг подле друга, погибло же всего сорок тысяч…».  Псковская и Новгородская летописи упоминают об этом сражении, походя, как о московской рядовой междоусобной стычке.  Свидетельствуют ранние историки.  Немецкий историк XV века Кранц в своей книге «Wandal» (Вандалия) пишет следующее: «…В то время произошло между россиянами и татарами самое большое сражение, которое только можно припомнить, на месте называемом Флавассер… Говорят, что в этом сражении погибло двести тысяч человек. Победители россияне увезли в качестве добычи немало скота ибо почти ничем другим (татары) не владеют. Однако русские недолго радовались этой победе; татары, призвав в союзники литовцев, догнали уходящие русские войска и вернули добычу, которую утратили, и нанесли им большой урон. Это было в 1381 году от Рождества Христова…».  А вот в «Хронике Литовской и Жемойтской» за 1380 год, то есть в год величайшей битвы Средневековья» значится следующее: «В Литве и Руси, Польше была очень холодная зима, от холода погибло много домашнего скота и зверей в лесах, и птиц, и засохли деревья в садах, и овощи». О Куликовской битве вообще не упомянуто, хотя великий князь Литовский Ягайло и другие литовские князья имели к ней непосредственное отношение и играли важнейшую роль в ее исходе.  А вот как преподносят это событие уже поздние историки.  Н.М. Карамзин: «…Наконец ободренный многочисленностью своей рати, Мамай призвал на совет всех князей Ординских и торжественно объявил им, что идет, по древним следам Батыя, истребить Государство Российское… Мамай вступил в тесный союз с Ягайлом Литовским… К сим двум главным утеснителям и врагам нашего отечества присоединился внутренний изменник, менее опасный могуществом, но зловреднейший коварством: Олег Рязанский… На пространстве десяти верст лилася кровь Христиан и неверных… Полки российские гнали их до самой реки Мечи, убивали, топили, взяв стан неприятельский и несметную добычу, множество телег, коней, верблюдов, навьюченных всякими драгоценностями… Димитрий, сопровождаемый Князьями и Боярами объехал поле Куликово, где полегло множество Россиян, но в четверо более неприятелей, так что по сказанию некоторых Историков, число всех убитых простиралось до двух сот тысяч…».  Воздерживаюсь здесь от всяких комментариев, предоставляя это сделать самому читателю.  И не буду больше утомлять читателя цитированием первоисточников, скажу только, что несуразиц, разночтений и непоняток по этому, действительно имевшему место сражению, более чем достаточно.  Судите сами.  Несмотря на победоносный результат, Дмитрий Донской продолжает оставаться данником Золотой Орды и уже в следующем 1381 году своевременно и исправно платит Верховному хану орды Тохтамышу дань. И все равно коварный хан позже (в 1382 году) захватит и сожжет Москву. А Русь платила дань Орде еще почти сто лет. Лишь в 1478 году Иван III прекратил регулярные выплаты дани — дело закончилось знаменитым «стоянием на Угре» и освобождением от ордынского ига.  Так, в чем собственно, состоит судьбоносно-историческое значение Куликовской битвы, если ничего не изменилось в отношениях Орды и русских княжеств? Победа — да, была славная, но принесшая и побочный отрицательный результат — усиление хана Тохтамыша, соперником которого за власть был Мамай. И Тохтамыш полностью воспользовался этим (читай выше).  По различным источникам в войске Мамая помимо татар были русские, поляки, литовцы, осетины, черкесы, армяне и даже крымские итальянцы. Татары (волжские и сибирские) и литовцы были и в войске Дмитрия Донского. Такая вот путаница.  Остается до конца неясным и место самой битвы. Ее живописание содержится аж в шести разных списках (вариантах) русского литературного памятника «Задонщина». Один из этих списков свидетельствует, что москвичи наблюдали Куликовскую битву прямо со стен Московского Кремля. Что косвенно подтверждается строительством по приказу Дмитрия Донского церкви Всех Святых, в ознаменование победы над Мамаем на Кулишковом поле (ныне Кулишки в черте Москвы).  «Кулишковым полем» подле Москвы называет место сражения и Архангельская Летопись.  Тот же Кранц определяет место битвы вообще около реки Буг, а ее участниками называет татар и жителей Белой Руси.  На месте же, определенной официальной историей, то есть на поле между реками Дон и Непрядва, расположенном в нынешней Тульской области, несмотря на многократно предпринятые попытки никаких материальных следов сражения не обнаружено. Ни братских могил-курганов, ни остатков оружия и кольчужной одежды, ни, даже, человеческих костей в том месте не найдено.  А «Сказание о Мамаевом побоище», между прочим, дает вообще фантастическую цифру воинов Дмитрия Донского — один миллион четыреста шестьдесят тысяч.  Теперь слово историкам новой формации.  Разрушители старой истории и хронологии, историки и наши современники Г.В. Носовский и А.Т. Фоменко вообще утверждают, что хан Тохтамыш и Дмитрий Донской — это одно и то же лицо.  Более того, «…В 1382 году войска Дмитрия осадили и взяли литовскую крепость на территории будущей Москвы. Сам Дмитрий-Тохтамыш мог в штурме города не участвовать и действительно мог находиться в своей столице — Костроме. Напомним, что Литва того времени — это западно-русское княжество со столицей в Смоленске. Москва же была лишь пограничным местом между восточно-русским Волжским царством = Великой Русью и западно-русской Литвой = Белой Русью.  Только с этого времени Дмитрий начинает отстраивать Москву. Перед нами — реальное основание Москвы как крупного города.  Похоже, что после Куликовской битвы великим князем Белой Руси стал Дмитрий Донской = хан Тохтамыш. Произошло это в итоге какой-то смуты и раскола в Орде. Известно, что вскоре после 1382 года Тохтамыш неожиданно оказывается при дворе литовского князя. Более того, литовцы = беларусы в ответ на требование Орды выдать им беглого хана Тохтамыша, и несмотря на крупное поражение, нанесенное им Ордой, хана Тохтамыша все-таки не выдали…» — пишут они в своей книге «Новая хронология Руси. Русь. Англия. Византия. Рим.» И приводят веские тому доказательства.  Еще дальше идет современный писатель и историк А.А. Бушков. Не могу и здесь удержаться от цитат. «…Так кто же с кем воевал на Куликовом поле? Почему и за что? … на Куликовом поле столкнулись две династии (русские, примеч. авт.) — старая и новая… Не было никаких «злых татаровей». На Куликовом поле сошлись единокровные враги. «Спор славян между собою» шел из-за московского престола — и только…». И также приводит весьма аргументированные доводы.  Такие вот пироги.  И, наконец, официальная российская историческая версия.  «КУЛИКОВСКАЯ БИТВА, рус. полков во главе вел. кн. московским и владимирским Дмитрием Донским и монголо-тат. войск под началом Мамая 8 сент. 1380 на Куликовом поле. В К. б. участвовали воины мн. рус. княжеств, укр. и белорус. отряды. Борьбу с врагом возглавило Моск. вел. к-во. Завершилась разгромом монголо-татар. Начало освобождения рус. и др. народов от монголо-тат. ига» (Большой энциклопедический словарь, Москва, Советская энциклопедия, 1991).  Нет — не могут славяне воевать друг против друга… Знакомая картина? И борьбу с игом возглавил Старший брат. А было ли монголо-татарское иго на Беларуси?  И самая последняя трансформация.  «Два года готовился Мамай к походу на Русь. Он договорился о союзе с ненавистником Москвы великим литовским князем Ягайло. Старая вражда Литвы к Орде была забыта перед лицом усиления мощи Московского княжества, к которому уже потянулись русские земли, бывшие в составе Литвы. Заручился Мамай и поддержкой рязанского князя Олега, запуганного ордынскими карательными набегами. Однако Олег, ненавидя татар, но боясь Москвы, сообщал о всех планах ордынского владыки (а, не Тохтамыш ли в это время был владыкой Орды?, примеч. авт.) Дмитрию Ивановичу. В поход на Русь Мамай вел всех своих вассалов с Северного Кавказа (черкесов, осетин), а также наемников — генуэзских панцирников. Общее число его войска достигало 60-65 тыс. чел. От Ягайло Мамай получил заверение, что тот придет к нему со своим войском на помощь.  Готовился к противоборству с Ордой и Дмитрий Иванович. Борьбу с Мамаем он превратил в общерусское дело. Около 30 русских городов прислали своих воигов в войско Дмитрия Ивановича… В поддержку Москвы привели свои отряды и братья Ягайло полоцкий князь Андрей Ольгердович и брянский князь Дмитрий Ольгердович. Как руководители русских (? — авт.) земель они остались верны прежней антиордынской политике…  …Сбор русского войска был назначен в Коломне, куда собралось 40-45 тысяч воинов… Здесь в Коломне к Дмитрию прибыл посол от Мамая с требованием покорности и о выплате дани. Но Дмитрий Иванович ответил отказом…  …Первый же яростный удар татар по центру прогнул русское войско, и Передовой полк отступил назад… Свежая русская конница вихрем вылетела из дубравы и ударила во фланг и тыл оторопевшим татарам… Ордынцы смешались, повернули вспять, расстроили ряды наступавшей наемной пехоты… Много татар погибло на поле боя. Но погибли и тысячи русских воинов…(Том VIII «Россия» восьмитомного издания «История человечества», 2003 год).  Масса вопросов возникает по этим описаниям, взятых из различных источников. Следует учесть, что можно процитировать выдержки из еще четырех десятков источников, которые, впрочем, не устранят разночтений, а лишь усугубят их.  Главный вывод российских историков: Куликовская битва — переломный момент в борьбе русских и других народов за освобождение от татаро-монгольского ига.  Согласитесь, несколько странный вывод. В отношениях между Ордой и Русью ничего ведь не изменилось. Русь по-прежнему подвластна Орде и платит дань ордынским ханам еще без малого целое столетие. А, менее чем через два года, 26 августа 1382 года хан Тохтамыш захватил Москву, разграбил и сжег.  А, что же великий князь московский Дмитрий Донской?  А, вот что: «…Не ста на бой противу царя (Тохтамыша, примеч. авт.), не поднял противу его руки, и силу розпустил…», а сам «…не во мнозе…», а именно, со своей личной дружиной направился через Переяславль и Ростов в Кострому. То бишь, оставил князь свою Москву на поругание недругам.  «…Великий князь Дмитрий и князь Владимир Андреевич возвратились в сожженную Москву и приказали хоронить убитых. Затем они велели «христианам дворы ставити и грады делати». Учтя сложившуюся обстановку (? — авт.), Дмитрий решил выразить покорность Тохтамышу, принял его посла с честью и большими дарами…». (Е.А. Разин, История военного искусства, том 2, Санкт-Петербург, 1994).  Где же княжеская государственная мудрость? Ему бы взять Мамая в союзники, да двинуть на Тохтамыша совместными силами. Глядишь, тогда, возможно, и не страдал бы русский народ под басурманским игом еще столетие. И Москва осталась бы целой. Я не говорю уже о людских жертвах.  «…Литовское войско Ягайло так и не пришло к Куликовому полю, остановившись от него в дне пути…». Не буду уже приводить других интерпретаций про «Литовское войско», хотя и их немало.  Вот Вам и факт. То ли был, то ли не было… А, если было, то этак (нет вот этак, или эвон как).  Итак, перефразируя В.И. Ленина: есть факты и факты…  Существование белорусского народа и государства Беларуси — факты объективные и непреложные. А, является ли Великое княжество Литовское древним белорусским государством, и населял ли его белорусский народ?   Автор попытается сделать это фактом, основанном на многочисленных косвенных доказательствах.

• 1/5
• Следующая