Смерть под маской красоты (сборник) - Кларк Мэри Джейн - Страница 25

• Предыдущая
• 25/62
• Следующая

Но последние четыре месяца доказали, что Лори все же не удалось сбежать, что психологический ущерб уже нанесен и с ним нужно справляться.

А сейчас Майк улыбнулся ей, любуясь яркими глазами цвета морской волны, густыми темными ресницами, оттеняющими фарфоровую белизну кожи, и прядями каштановых волос, обрамляющих овал лица.

– Ты безумно красива, – сказал он. – Я расскажу тебе про мою бабушку. Ты познакомилась с ней, когда она уже была инвалидом. Но я расскажу тебе, как мы с ней рыбачили в шторм, как бегали трусцой вокруг озера, а она кричала мне не отставать; как я впервые обогнал ее вплавь, только когда ей исполнилось шестьдесят.

Лори взяла в руки его лицо.

– Ты поможешь мне стать похожей на нее.

Они внесли в дом сумки и продукты, которые купили по дороге. Потом Майк спустился в подвал, заглянул в угольный ящик и поморщился. Ящик был довольно большим, дощатая загородка четыре на шесть футов. Он стоял неподалеку от печи и прямо под окном, к которому был пристроен желоб для засыпки угля из грузовика. Майк помнил, как в восемь лет помогал бабушке менять несколько досок. Сейчас все доски заметно подгнили.

– Даже летом бывают холодные ночи, но нам, Майк, всегда будет тепло, – весело приговаривала бабушка, пока он подбрасывал уголь в старую почерневшую печь.

На памяти Майка ящик всегда был полон черных бороздчатых орехов. Сейчас он почти опустел. Угля едва могло хватить на два-три дня. Майк потянулся за лопатой.

Печь была исправна. Ее урчание быстро разошлось по всему дому. Горячий воздух побежал по воздуховодам, и они начали поскрипывать и громыхать.

На кухне Лори уже распаковала продукты и принялась делать салат. Майк поджарил стейки. Они открыли бутылку бордо и сели рядышком за старым лакированным столом, по-приятельски касаясь друг друга плечами.

Они уже поднимались по лестнице в спальню, когда Майк заметил на столике в прихожей записку от агента: «Надеюсь, в доме вас все устроит. Жаль, что выдалась такая погода. Уголь доставят в пятницу».

Они решили спать в бабушкиной комнате.

– Она обожала эту пружинную кровать, – сказал Майк. – Всегда говорила, что каждую ночь спит в ней как младенец.

– Будем надеяться, что на меня это тоже подействует, – вздохнула Лори.

В шкафу было чистое белье, но оно оказалось влажным и липким. Пружины и матрас отдавали затхлостью.

– Согрей меня, – прошептала Лори, дрожа и подтягивая одеяло.

– С удовольствием.

Они уснули, обнявшись. Но в три часа ночи Лори закричала пронзительным, воющим криком, который отозвался во всем доме. «Убирайтесь. Убирайтесь! Я не стану. Не стану!»

Только к рассвету ее рыдания умолкли.

– Они приближаются ко мне, – сказала она Майку. – Они все ближе.

Днем шел дождь. Наружный термометр показывал четыре градуса. Все утро они читали, свернувшись калачиком на мягких диванах. Майк наблюдал, как Лори потихоньку расслабляется. Когда после обеда она глубоко заснула, он прошел на кухню и позвонил психиатру.

– Ее ощущение, что они приближаются, может оказаться хорошим признаком, – сказал ему врач. – Возможно, она на грани прорыва. Я убежден, что корень всех этих кошмаров – в тех старых сказках, которые Лори слушала на ночь. Если удастся выделить ту, которая является причиной ее страхов, мы сможем изгнать и ее, и все остальные. Внимательно наблюдайте за ней, но помните: она сильная девушка и хочет выздороветь. Это уже полдела.

Когда Лори проснулась, они с Майком решили провести инвентаризацию дома.

– Папа сказал, мы можем взять, что захотим, – напомнил Майк. – Здесь пара антикварных столов, а часы на каминной полке – просто жемчужина.

В прихожей была кладовка, и они начали перетаскивать ее содержимое в гостиную. Лори, одетая в джинсы и джемпер, выглядела на восемнадцать с волосами, собранными в пучок; она заметно оживилась, перебирая сокровища.

– Местные художники – так себе, – смеялась Лори, – зато рамы просто шикарные. Представляешь, как они будут смотреться у нас дома?

В прошлом году семья Майка сделала им свадебный подарок – подарила лофт[5] в Гринвич-Виллидж. С тех пор, за исключением последних четырех месяцев, пара проводила свободное время на аукционах и гаражных распродажах. Но когда у Лори начались кошмары, она потеряла интерес к обстановке квартиры. Майк скрестил пальцы. Может, ей потихоньку становится лучше…

На верхней полке, засыпанный лоскутными одеялами, нашелся патефон.

– Господи, я и забыл о нем! – воскликнул Майк. – Вот это находка! Смотри. Тут куча старых записей.

Не замечая, что Лори внезапно умолкла, он смахнул с патефона пыль и поднял крышку. На внутренней стороне виднелась торговая марка «Эдисона» – пес, который прислушивается к трубе, и надпись «Голос его хозяина».

– В нем даже есть иголка, – заметил Майк.

Он быстро поставил пластинку, покрутил ручку, сдвинул переключатель на «Включено» и стал смотреть на вращающийся диск. Потом осторожно поставил тонкую иголку в первую бороздку.

Пластинка была поцарапана. Голоса исполнителей оказались мужскими, но высокими, почти до фальцета. Музыка играла слишком быстро, не совпадая с голосами.

– Не могу разобрать слова, – сказал Майк. – Ты узнаешь песню?

– Это «Чайнатаун», – ответила Лори.

Она начала подпевать, присоединив к хору свое прекрасное сопрано. «Сердца, что не знают другой земли, бродят здесь и там». Ее голос оборвался. Она задохнулась и выкрикнула:

– Майк, выключи его. Выключи!

Лори зажала уши руками и опустилась на колени, ее лицо побелело.

Майк рывком снял иглу с пластинки.

– Милая, что случилось?

– Не знаю. Я просто не знаю.

В эту ночь кошмар изменился. Приближающиеся фигуры пели «Чайнатаун», и их высокие голоса требовали, чтобы Лори пела с ними.

На рассвете Майк и Лори сидели на кухне и пили кофе.

– Майк, оно возвращается ко мне, – сказала Лори. – Я тогда была маленькой. У моей бабушки был такой же патефон. И такая же пластинка. Я спросила ее, где люди, которые поют. Я думала, они прячутся где-то в доме. Она отвела меня в подвал и указала на угольный ящик. Сказала, что голоса идут оттуда. Она клялась мне, что люди, которые поют, сидят в угольном ящике.

Майк поставил чашку на стол.

– Господи боже, – выдохнул он.

– После этого я больше ни разу не ходила в подвал. Я боялась. Потом мы переехали в квартиру, и она отдала патефон. Наверное, поэтому я и забыла.

Во взгляде Лори просыпалась надежда.

– Майк, может, есть причина, по которой этот старый страх догнал меня. К тому времени, когда мюзикл закрылся, я ужасно устала. И сразу после этого начались кошмары. Майк, эту запись сделали много лет назад; певцы, скорее всего, уже умерли. И теперь я прекрасно знаю, откуда берется звук в патефоне. Может, скоро все наладится…

– Я уверен, что скоро все наладится.

Майк встал и дотронулся до ее руки.

– Давай кое-что попробуем. Тут в подвале есть угольный ящик. Пойдем вместе, ты на него посмотришь.

Во взгляде Лори мелькнул страх, потом она закусила губу.

– Пойдем, – ответила она.

Майк следил за лицом Лори. Ее взгляд метался по подвалу. Он попробовал посмотреть на подвал ее глазами и понял, как тут грязно. С потолка свисала одинокая лампочка. На стенах из шлакобетона блестела влага. К тапочкам липла цементная пыль. Бетонная лестница вела к железным дверям, которые открывались на задний двор. Двери запирал ржавый болт, который выглядел так, будто его не вынимали уже много лет.

Угольный ящик стоял рядом с печью, ближе к фасадной части дома. Когда они шли к ящику, Майк почувствовал, как в его ладонь впиваются ногти Лори.

– У нас практически не осталось угля, – заметил он. – Очень кстати, что его должны сегодня привезти. Скажи мне, солнышко, что ты тут видишь?

• Предыдущая
• 25/62
• Следующая