И грянул гром, услышь крик мой… - Тэйлор Милдред - Страница 36

• Предыдущая
• 36/50
• Следующая

Да чего с вами толковать. Надоело мне вечно с мелюзгой таскаться, ну и видик, ха, ха, ха! Мне-то уже четырнадцать, почти взрослый…

Мы уходили, не отвечая ему.

– У меня есть дружки и получше вас! Они-то мне кой-что дают и обращаются со мной как со взрослым… И они белые…

Мы уходили все дальше, ветер относил его слова, и мы больше его не слышали.

Пришла весна. В начале марта она незаметно просочилась в красную землю, пребывавшую в долгом ожидании; смягчила твердый грунт, подготовив его к грядущей вспашке; разбудила жизнь, уютно спавшую всю холодную зиму. А к концу марта ее приметы стали видны уже повсюду: в коровнике, где мычали три только что народившихся теленка и пищали цыплята нежного бледно-солнечного цвета; в саду, где глицинии и кусты кизила выбрасывали бутоны, готовясь распуститься на пасху, а на смоковнице набухали почки – предвестницы будущих сочных коричневых плодов, за которые мальчики и я еще должны будем сражаться с фиголюбивым Джеком; и даже в самом запахе земли. Пропитавшаяся дождем, свежая, бодрая, полная жизни весна взбудоражила всех нас.

Я снова рвалась в поле, чтобы почувствовать под ногами мягкие, влажные борозды только что вспаханной земли; мечтала походить босиком по прохладному лесу, обнять деревья и посидеть в их покровительственной тени. Но, хотя все живое на свете чувствовало, что пришла весна, мисс Крокер и другие учителя явно не замечали этого, так как школьные занятия продолжались как ни в чем не бывало.

В последнюю неделю марта, когда папа и мистер Моррисон начали вспашку восточного поля, я добровольно согласилась пожертвовать школой, чтобы помочь им. Но мое предложение отвергли, и я еще неделю с неохотой таскалась на занятия.

– Боюсь, после следующей пятницы мы редко будем видеться, – сказал Джереми как-то вечером, когда мы приближались к лесной тропе.

– А чего тут бояться, – отозвался Стейси.

– Вот было бы хорошо, если бы в вашей школе занятия кончались, как у нас.

– С ума сошел! – вскричала я, вспомнив, что в школе Джефферсона Дэвиса занимаются до середины мая.

Джереми стал, заикаясь, оправдываться.

– Я-я просто имел в виду, что мы тогда могли бы еще встречаться. – Он помолчал немного, потом вдруг повеселел: – А можно мне иногда навещать вас?

Стейси покачал головой.

– Не думаю, что папа это одобрит.

– Ну, ладно… просто я подумал… – Он пожал плечами. – Как я буду один, без вас?

– Один? – удивилась я. – А все твои братья и сестры?

Джереми нахмурился.

– С маленькими скучно играть, а старшие… Лилиан Джин, и Эр-Ве, и Мелвин… мне кажется, я не очень люблю их.

– Что ты такое говоришь? – сказал Стейси. – Как ты можешь не любить своих собственных братьев и сестер?

– А что, я могу понять это, – трезво рассудила я. – Мне они тоже не нравятся.

– Но это же его родственники. Каждый должен любить своих родственников.

Джереми задумался над его словами.

– Ну, Лилиан Джин еще ничего. Она перестала быть такой привередой с тех пор, как Кэсси бросила с ней дружить. – Он чему-то улыбнулся про себя. – А вот Эр-Ве и Мелвин, они не такие уж хорошие.

Вы бы видели, как они обращаются с Ти-Джеем. – Он запнулся, посмотрел на всех в нерешительности и не стал продолжать.

Стейси остановился.

– А как они обращаются с Ти-Джеем?

Джереми тоже остановился.

– Не знаю, – ушел он от ответа, как будто жалея, что вообще упомянул об этом. – Поступают с ним не честно.

– Ну как?

– А я думал, ты больше его не любишь.

– Что ж… и не люблю, – словно в свою защиту, сказал Стейси. – Просто я слышал, что он увивается вокруг Эр-Ве и Мелвина. Я все удивлялся, зачем. Этим братьям твоим ведь лет по восемнадцать-девятнадцать.

Джереми посмотрел вверх на солнце, прищурился, потом бросил взгляд на лесную тропу в нескольких шагах перед собой.

– Они раза два приводили Ти-Джея к нам домой, когда папы не было. Тогда они обращались с ним ну почти что как друзья, а когда он ушел, смеялись над ним, обзывали по-всякому, говорили про него разное. – Тут Джереми, прищурившись, еще раз посмотрел на тропинку и заторопился: – Я лучше пойду… Увидимся завтра.

– Мама, как ты думаешь, почему Эр-Ве и Мелвин проводят время с Ти-Джеем? – спросила я, отмеряя две полных столовых ложки муки для кукурузного хлеба.

Мама заглянула в бочонок с мукой и нахмурилась.

– Достаточно одной ложки, Кэсси, и не такую полную.

– Ну, мама, мы же всегда сыпем две.

– Этого бочонка должно хватить, пока папа не уедет на железную дорогу. Высыпь одну обратно.

Я высыпала столовую ложку муки обратно в бочонок и снова задала маме вопрос:

– Как ты думаешь, ма? Почему эти братья Симмз водятся с Ти-Джеем?

Мама отмерила сухих дрожжей и подала мне. Их было на чайную ложку меньше, чем мы клали обычно. И к тому же без верха. Но я не стала спрашивать почему.

– Право, не знаю, Кэсси, – сказала она, поворачиваясь к плите, чтобы помешать каролинские бобы с молоком. – Может, потому они водятся с ним, что он им удобен.

– Когда Ти-Джей водился с нами, ничего удобного в этом не было.

– Ну, ты же мне говорила, что Джереми рассказывал, как его братья смеются над Ти-Джеем за глаза. Есть люди, которые любят держать других при себе только затем, чтобы потешаться над ними, для этого он им и нужен.

– Удивляюсь, как это Ти-Джей не понимает, что они смеются над ним? Неужели ты думаешь, он такой дурак?

– Ти-Джей вовсе не дурак, Кэсси. Он просто хочет к себе внимания, но добивается его неверным путем.

Я хотела спросить, неужели Т. Дж. на самом деле может быть кому-нибудь нужен, но меня прервал Малыш, который как раз вбежал в кухню.

– Мама! – закричал он. – К нам приехал мистер Джемисон!

Малыш вместе с Кристофером-Джоном чистил в коровнике куриные насесты, и соломенные крошки прилипли к его волосам. Я хмыкнула и хотела подразнить его, что он такой грязнуля, но не успела, так как он опять убежал.

Мама бросила вопросительный взгляд на Ба, потом вышла вслед за Малышом. Кукурузный хлеб может подождать, решила я и выбежала вслед за ними.

– Вернись-ка, девонька, кончи замешивать хлеб! – окликнула меня Ба.

– Счас, Ба, – ответила я, – я скоро вернусь.

Догнать меня Ба не успела, я уже выскочила через заднюю дверь и бросилась бегом через двор к подъездной дорожке.

Когда появилась мама, мистер Джемисон приподнял шляпу.

– Как поживаете, миссис Логан? – спросил он.

– Прекрасно, мистер Джемисон, – сказала мама. – А вы?

– Прекрасно, прекрасно, – ответил он рассеянно. – А Дэвид дома?

– Он на восточном участке поля. – Мама внимательно присмотрелась к мистеру Джемисону. – Что-нибудь случилось?

– О, нет… нет. Просто хотел поговорить с ним.

– Малыш, – обернулась мама, – беги, позови папу.

– Да не стоит, не надо. Я и сам туда дойду, если разрешите. Мне полезна прогулка.

Мама кивнула, и мистер Джемисон, поздоровавшись со мной, пересек двор и направился в поле. Малыш и я хотели было последовать за ним, но мама позвала нас назад и велела возвращаться к своим делам.

Мистер Джемисон задержался ненадолго. Уже через несколько минут он появился с поля, сел в свою машину и уехал.

Когда ужин был готов, я первая схватила чугунный колокольчик, пока Кристофер-Джон и Малыш еще не успели это сделать, и выбежала на заднее крыльцо звать папу, мистера Моррисона и Стейси домой. Когда все трое вымылись, мама подошла к папе, стоявшему в дальнем углу, в стороне от всех.

– Что нужно было мистеру Джемисону? – чуть слышно спросила она.

Папа взял протянутое мамой полотенце и не сразу ответил. Я в это время находилась в кухне, вылавливала из молока бобы, и подошла поближе к окну, чтобы услышать его ответ.

– Дэвид, ничего не скрывай от меня. Если какая-нибудь неприятность, я хочу знать.

Папа посмотрел на нее.

– Не из-за чего волноваться, детка… Кажется, Тёрстон Уоллес был в городе и пустил слух, что не позволит некоторым слишком самонадеянным цветным вредить его торговле. Заявил даже, что положит конец их покупкам в Виксберге. Вот и все.

• Предыдущая
• 36/50
• Следующая