Яркая звезда любви - Бейль Карен - Страница 71

• Предыдущая
• 71/89
• Следующая

— Есть здесь кто-нибудь? — сказал он.

— Да, — ответила Сандрин, отходя от буфета.

— А почему темно? — спросил Уэйд.

— Сейчас, — сказала Сандрин. Она зажгла лампу на буфете и поставила ее на стол. — Ты не можешь разжечь огонь?

— Конечно, — ответил Уэйд, оглядываясь на Сандрин.

Сандрин смотрела, как Уэйд шел по комнате. Высокий, стройный, он великолепно смотрелся в голубой рубашке. Она видела, как он опустился на корточки у камина. Когда запылал огонь, золотисто-оранжевый свет осветил его лицо и длинные белокурые волосы. Сандрин налила немного вина им обоим, потом подошла к камину и передала бокал Уэйду. Он поднялся на ноги.

— Спасибо. А где родители? Твоя мать сказала, что это торжественный ужин.

— Их нет, — сказала Сандрин, отпив вина. Под его влиянием она стала спокойной и даже храброй, что так было ей нужно. — Только ты и я.

Уэйд отхлебнул вина и, взглянув на Сандрин поверх бокала, покачал головой.

— Вот не думал, что это возможно.

— Что?

— Что ты можешь быть еще более прекрасной, чем обычно.

Сандрин почувствовала, как пылают ее щеки.

— Ты и сам выглядишь настоящим красавцем.

Уэйд посмотрел на рубашку.

— Твоя мать, кажется, лучше всех понимает, что мне нужно надеть. — Он оглядел комнату. — Помню, как в первый раз увидел это место. Мне было тринадцать лет. Я тогда потерял своих родителей и не знал, как буду жить дальше. Мы остановились здесь на несколько дней, чтобы отдохнуть, и капитан решил, что будет хорошо, если я встречусь с твоей матерью. Наверное, он рассказал ей, что со мной случилось, так что она привела меня прямо сюда и накормила. Потом в комнату вбежала ты, вся перепачканная. Какой-то мальчишка дразнил тебя, и ты должна была его поколотить, так ты сказала матери.

Сандрин улыбнулась, вспоминая долговязого, светловолосого мальчишку, сидевшего рядом с ее матерью.

— Позже пришел Люк, полный разными историями. Чем больше мне нравилось здесь, тем мучительнее было сознавать, как много я потерял. Я знал, что у меня больше никогда не будет семьи.

Сандрин посмотрела на Уэйда. Она увидела печаль в его глазах, и ей стало жаль его.

— Теперь ты — часть нашей семьи, — сказала она.

— Да? — Он подошел к столу и поставил бокал. — Не думаю, что это так. Я уезжаю рано утром, и мне нужно выспаться.

— Тебе нужно поесть, разве не так? — Сандрин подошла к плите. — Садись, Уэйд.

Следя за ним краем глаза, она быстро наполнила тарелки. Потом принесла вино и села. Она чувствовала, как Уэйд смотрел на нее, пока она наполняла бокалы.

— Я никогда не видел, как ты пьешь. Ты научилась этому, когда жила в Париже?

Сандрин подавила желание рассердиться и ответила спокойно:

— Я научилась этому здесь. Мой отец француз, ты не забыл?

Ужин проходил в молчании. Сандрин не могла начать разговор об их браке. Что могла она сказать Уэйду, чтобы убедить его остаться или взять ее с собой?

— Хороший ужин. Спасибо. — Уэйд сложил свою салфетку и положил ее на стол.

— Его приготовила моя мать. Этому я не успела научиться, — саркастически сказала Сандрин, убирая со стола.

— Извини меня, — сказал Уэйд.

— Ничего.

Сандрин убрала со стола, чувствуя легкий туман в голове от вина. Потом взяла свой бокал и села на диван поближе к огню. Уэйд тоже вышел из-за стола и подошел к камину. Сандрин смотрела на языки пламени, стараясь его не замечать.

— Ты до сих пор хранишь это ожерелье. Сандрин подняла руку и дотронулась до него.

— Ты думал, я променяю его на бриллианты в Париже?

— Я же извинился. Ты хочешь, чтобы я встал на колени и умолял о прощении? — Уэйд опустился на колени перед Сандрин, склонив голову. — Пожалуйста, прости меня, Сандрин. Если ты не простишь меня, боюсь, я не смогу дальше жить. — Его голос был насмешливым.

Сандрин улыбнулась, несмотря на свой гнев.

— Ладно, я прощаю тебя.

— Хорошо. — Уэйд посмотрел на нее. — Я буду скучать по тебе.

— Тебе совсем не обязательно завтра ехать.

— Нет, я должен.

— Тогда возьми меня с собой.

— Сандрин… — Уэйд покачал головой. — Будет хорошо, если мы какое-то время проведем врозь.

— Мы слишком долго были врозь, Уэйд. — Она запнулась. — Я хочу быть с тобой.

Уэйд наклонился и поцеловал ее. Его губы ласкали губы Сандрин. Он встал и поднял ее вместе с собой. Она ждала с закрытыми глазами, неподвижная и напряженная.

— Открой глаза, Сандрин.

— Что?

— Я не собираюсь принуждать тебя к чему бы то ни было, если ты не готова.

— Ты не принуждаешь меня. Я готова.

— Нет. Ты не будешь готова до тех пор, пока не осознаешь, что я не Гроза Медведей.

— Не говори так.

— Это правда, Сандрин. Каждый раз, когда я прикасаюсь к тебе, я вижу страх в твоих глазах.

— Я могу научиться доставлять тебе удовольствие, — сказала Сандрин, глядя мимо Уэйда на огонь. — Я сделаю все, что ты хочешь.

— А как же ты?

— В каком смысле?

— Я хочу, чтобы ты тоже получала удовольствие, Сандрин. Я хочу, чтобы ты хотела меня так же, как и я тебя.

Она покачала головой.

— Не думаю, что у меня когда-нибудь появится такое желание.

Ее голос был глухим и пустым. Уэйд положил руки ей на плечи, потом коснулся ее лица и нежно взялся за ее подбородок.

— Что он сделал с тобой, Сандрин? Расскажи мне.

— Нет, — прошептала она, опуская глаза.

— Расскажи мне, что с тобой сделал Гроза Медведей. Расскажи мне, и потом мы похороним это, как похоронили его.

Сандрин смотрела на Уэйда, зная, что ему можно доверить свою жизнь, но она не была уверена, что может заставить себя рассказать ему все, что пережила с Грозой Медведей.

— Он насиловал меня каждый день, иногда дважды или трижды. Он причинял мне боль… — Сандрин не могла сдержать дрожи в голосе. — Он заставлял меня раздеваться перед ним и приглашал в хижину других мужчин. Они курили и таращились на меня. Иногда он даже позволял им дотрагиваться до меня. — Сандрин начала всхлипывать и отвернулась от Уэйда, обхватывая себя руками. Один раз он избил меня так сильно, что я стала умолять его остановиться, но он поставил меня на колени перед собой…

Ноги Сандрин подогнулись, и Уэйд успел подхватить ее. Он обнял ее и поцеловал в щеку.

— Теперь все хорошо, Сандрин.

— Нет, нет, — всхлипывала она. Уэйд крепко держал ее, прижимая ее голову к своей.

— Вспомни, что он сделал с тобой, Сандрин. Но вспомни еще, что ты жива, а он мертв. Гроза Медведей мертв. Он горит в аду за то, что сделал с тобой и Томасом, а ты здесь, со мной, и он никогда не сможет обидеть тебя снова.

Сандрин начала плакать громче, положив голову на грудь Уэйда.

— Я хочу забыть. Помоги мне забыть, Уэйд, — умоляла она.

Уэйд поднял Сандрин и отнес на диван. Потом сел, держа ее на руках, пока она плакала, уткнувшись лицом ему в плечо. Он крепко обнимал ее.

Сандрин плакала, пока не ослабела. Когда она наконец посмотрела на Уэйда, в его глазах было то, чего она никогда в них не замечала раньше, — печаль и боль за нее. Она сама прижала свои дрожащие губы к губам Уэйда и почувствовала, как крепче сжимаются его руки, и закрыла глаза.

— Я люблю тебя, Сандрин, — прошептал Уэйд, — моя прекрасная Сандрин.

Сандрин чувствовала в его поцелуе, как он сдерживает себя, и благодарила его за это. Она сама начала отвечать ему, когда Уэйд осторожно провел губами по ее шее, приближаясь к груди. Ее тело наполнялось теплом, и каждая его клеточка казалась живой. Она гладила его волосы, запустив в них пальцы, потом прижала его голову к своей груди. Уэйд вдруг выпрямился, глубоко вздохнув.

— Что случилось? — спросила Сандрин, решив, что спугнула его опять своей горячностью.

— Мы торопим события. Еще несколько минут назад ты сказала, что не готова. Я не хочу, чтобы ты чувствовала, что я заставляю тебя это сделать, Сандрин.

Сандрин мягко поцеловала Уэйда и встала, глубоко вздохнув: никогда она не будет более готова к его любви, чем сейчас. Чувствуя на себе его взгляд, она покраснела, но стала раздеваться. Она стояла перед ним, затаив дыхание и покраснев, в одной нижней сорочке.

• Предыдущая
• 71/89
• Следующая