Путь «Чёрной молнии» - Теущаков Александр Александрович - Страница 7

• Предыдущая
• 7/156
• Следующая

— А вы разве не слышали, что в Новосибирске и Томске раскрыта сеть опасных организаций, политическая сторона вопроса такова: мятежники пытались свергнуть существующую власть, но вовремя наши доблестные органы раскрыли заговор. Так что не обессудьте, проверять будем всех, даже женщин, и не нужно бояться тем людям, кто поддерживает Советскую власть. Пусть страшатся белогвардейская нечисть да кулацкое отродье, а колхозники нам не враги.

— Коли так, то конечно, — соглашались старики, — а когда отпустят наших?

— Как прибудем в Томск, после проверки сразу же отпустим.

— А еду им можно передать, вещи там какие?

— Ничего не нужно, их покормят, и обратный путь домой оплатит государство. Граждане, расходитесь по домам, не толпитесь здесь.

Перед тем, как прозвучала команда выводить арестованных на улицу, Илья обратился к Романову:

— Сергей, не позорь меня, прикажи снять наручники. Люди на улице что подумают: офицера Рабоче-Крестьянской армии под конвоем, да еще закованным ведут под арест.

— Ты сбежишь, а за тебя потом отвечай, нет уж, оставайся в наручниках.

— Сергей, тебе самому-то не совестно? Неужели наше землячество и общение не оставили в тебе хорошего следа, — пытался надавить на чувства Илья, и подойдя близко, тихо сказал, — ты же понимаешь, что я буду вынужден дать показания следователю: с кем, когда, о чем? Я могу промолчать о наших с тобой разговорах, а могу и не промолчать…

Романов злобно зыркунул на Михеева и тихо сказал:

— Не докажешь.

— Когда пытать начнут, не то еще скажу.

Романов о чем-то задумался и кивнул сержанту:

— Освободи ему руки, но глаз с него не спускай, — затем поманил его пальцем и, отведя в сторону на ухо прошептал, — Григорьев, нужно так сделать, чтобы арестованный Михеев попытался бежать. Не сейчас, разумеется, а на барже, когда ночью пойдем вниз по реке. Ты понял меня?

— Сергей Михайлович, что-нибудь придумаю, не доплывет эта «контра» до Томска.

Романов утвердительно кивнул и сделал громкое заявление:

— Слушайте мою команду: арестованным во время конвоирования все разговоры запрещены, идти строго по двое, руки держать за спиной. Шаг влево, шаг вправо будет расцениваться, как попытку к бегству, конвой стреляет без предупреждения. Выходим по одному на улицу.

Возле дома управления всем приказали построиться в два ряда. Михеев Илья оказался между Петром и Матвеем Коростылевыми, сзади пристроился Миша.

Негромким голосом, не шевеля губами, Илья тихо сказал:

— Петро, Матвей, как только отплывем от берега метров на тридцать, начнем раскачивать лодку. Прыгаем и плывем в сторону «Черной» (приток Оби) речки. Ждите моего сигнала, я кашляну три раза. Миша, ты с нами?

Коростылев шепотом ответил:

— Вы бегите, меня отпустят.

Оглянувшись, Илья укоризненно посмотрел на Мишу, и тяжело вздохнув, безмолвно кивнул. Родственники, каждый для себя определились, как им поступить в дальнейшем.

Не особенно люди поверили словам капитана, что задержанных скоро отпустят, кто-то из женщин успел сбегать домой и собрать наспех вещи, еду, но конвойные близко не подпускали, тем более начальство строго запретило передачи. В толпе нет-нет раздавались всхлипы и плачь, нервно вели себя старики, вставляя гневные, крепкие словечки. Ребятишки, встревоженные состоянием матерей, плакали в голос.

Раздалась команда о начале движения колонны: тридцать пять мужчин и три женщины, прощаясь взглядами с родными, побрели к берегу Оби к лодкам для отправки на баржу. Пока вели арестованных, председатель колхоза Паршин, и несколько колхозных активистов с лейтенантом и солдатами, произвели обыск в отмеченных домах. Что толку было возмущаться людям, когда заранее под документами стояла подпись прокурора. В сопроводительных документах на каждого подозреваемого присутствует ордер на обыск и арест.

Офицеры НКВД наметили сделать несколько рейсов туда и обратно в трех лодках. Один работник НКВД расположился на носу, а двое на корме, пятерых арестованных размещали между ними.

Илья и Петр, выказав желание грести, сели за весла. Матвей весь напрягся, ожидая сигнала сродного брата. Илья жестом осадил Петра, чтобы он не сильно греб и, как только две лодки, заполненные людьми, устремились к барже, братья налегли на весла. Когда лодка достигла условного места, Михеев кашлянул три раза и все трое, как по команде, уцепившись за борта, стали с силой раскачивать лодку. Конвоиры и остальные арестованные, не ожидавшие подвоха, сразу же свалились за борт. Илья, Петр и Матвей, подхваченные течением, устремились вниз по реке. Быстро намокшая одежда и обувь затрудняли движение. Невообразимыми усилиями им удалось оторваться от барахтающихся в воде, и кричащих во все горло конвоиров. Раздались выстрелы с берега и баржи. Трое мужчин нырнули и, ориентируясь на мель, поплыли под водой. Матвей, вынырнув, отчаянно погреб по-собачьи, пытаясь догнать своих родственников, но мешавшие, тяжелые сапоги предательски тянули ко дну. С двух сторон шла непрерывная стрельба из винтовок, и отставший от братьев Матвей, выкрикнул:

— Братцы…

Пуля попала ему в шею. Теряя силы и сознание, он проплыл еще несколько метров и скрылся под водой. С берега закричали люди, и какой-то старик бросился в воду, пытаясь беспомощно плыть, стал захлебываться. К нему на помощь бросились женщины и, отчаянно голося, потащили старика на сушу.

От баржи отплыли две лодки и вовремя подоспели на помощь, снесенным течением конвоирам и двум арестантам. По берегу уже бежали НКВД-эшники и, перезаряжая на ходу винтовки, беспорядочно палили в две удаляющиеся фигурки людей.

Лейтенант и несколько солдат, усадив собак в лодку, бросились в погоню за беглецами. Пока они набирали скорость, со всей силы налегая на весла, Илья с братом успели выбраться из воды и бросились по песчаному берегу к притоку Оби — Черной. Расстояние приличное, пришлось преодолеть километры, но упорные чекисты не отставали, и продолжали «висеть на хвосте».

Вот и река! Пробираясь сквозь камыши, они пробежали вдоль суши несколько километров по воде, чтобы запутать следы от пущенных за ними собак. «Только бы была на месте лодка», — подумал Илья. Под густыми ветвями ивы, он заметил перевернутую верх дном плоскодонку. Чтобы переправляться на другой берег, они с отцом хранили старую лодку в небольшой заводи.

— Хвала батьке, что не избавился от этой рухляди, — крикнул Илья, — Петро, давай помогай, сейчас мы на ту сторону переберемся, а там нас сам черт не сыщет.

В устье Черной, слышались лай собак и перекликания НКВД-эшников, порой следы бежавших скрывались в воде, что мешало конвойным быстро продолжать погоню. Они потеряли на время из виду беглецов.

Илья осторожно греб самодельными веслами, боясь обломить их, и вскоре достиг противоположного берега. Братья спрятали в кустах плоскодонку и, поднявшись на густо заросший кустарниками косогор, скрылись в пихтовом лесу. Но увязавшиеся за ними НКВД-эшники быстро настигали их, переплыв на лодке реку Черную и, растянувшись в цепь, они стали подниматься вверх по склону. Впереди замаячили спины беглецов, и чекисты открыли огонь. Казалось у Ильи и Петра не осталось шансов на отрыв, и они погибнут под пулями преследователей, как вдруг из глубины леса послышались выстрелы. Илья уловил знакомый звук — били из наганов. Чекисты замерли, пораженные огнем незнакомых людей, и когда двое из них уткнулись лбами в землю, окончательно поняли, что беглецов кто-то прикрывает стрельбой. Преследователи не решились продолжать погоню и спешно спустились к лодкам.

Илья и Петро, воспользовавшись перестрелкой, бросились в гущу леса, как вдруг из кустов раздался предостерегающий голос:

— Стой! Руки вверх!

Перед беглецами предстали двое мужчин, лица их обросли волосами, в руках они держали револьверы.

— А ну, граждане хорошие, встали лицом к дереву и быстро отвечайте на наши вопросы. Вы кто и почему вас преследуют НКВД-эшники?

— Мы только что бежали из-под стражи, недалеко в деревне Михеевка ЧК арестовали около сорока человек.

• Предыдущая
• 7/156
• Следующая