Выбери любимый жанр

Дети Ржавчины - Тырин Михаил Юрьевич - Страница 26


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

26

– Потому тебя и назвали Другом Лошадей?

– Да... Могли назвать и похуже. Первое время я вообще был Беззаконником, но, к счастью, моим делом занимался один знакомый погребатель с соседней заставы. Он пощадил меня. А иначе быть бы мне Берущим Лишнее или еще похуже.

– Но ведь ты можешь заслужить и другое имя.

– Могу, когда совершу поступок, достойный этого. А что можно совершить в конюшне? Какое имя можно тут заслужить, кем стать? Носильщиком Навоза?

– Никогда не угадаешь, что ждет тебя в следующую минуту, – возразил я. – Может, тебе придется спасти кого-нибудь от взбесившейся лошади. Это будет достойный поступок?

– Да, но смотря кого спасти. Да и не полезу я поперек бешеной лошади. Боюсь я их.

– Как же так? Ты ведь хотел иметь свою лошадь.

– Одно дело иметь, а другое кого-то спасать...

Старик говорил неровным пьяным голосом, алкоголь сделал его разговорчивым и откровенным. Меня эта беседа убаюкивала, глаза начали слипаться. Да и собеседник, похоже, разговаривал уже почти сквозь сон.

– Знаешь, Безымянный, я, пожалуй, все-таки отблагодарю тебя. Ведь мне дано право не только читать надгробное имя, но и нарекать. Если мне вернут старую жизнь, я позабочусь, чтобы у тебя было достойное имя.

– Не нужно. Мне нравится быть Безымянным.

– Ты странный. Но это пройдет. Будешь жить, как все солидные люди – со своим именем. А теперь давай-ка спать.

– Спокойной ночи, господин погребатель.

ОБЛОМКИ

Утром меня разбудил знакомый голос старосты по имени Дважды Утонувший. Я разлепил веки и увидел, как этот плотный краснолицый бородач силится расшевелить Мясоеда. Парень пытался подняться, но снова падал, жалуясь, что после вчерашних работ не может пошевелить ни рукой, ни ногой.

Услышав, как я зашевелился, староста обернулся ко мне.

– Тогда ты!

– Что? – переспросил я, борясь с зевотой.

– Быстро вставай, а то не успеешь позавтракать. Сегодня ты едешь работать в Город.

Я вскочил, схватил свою миску и побежал во двор, где как раз заканчивали раздавать кашу. Мне очень хотелось успеть помыться, но ворота уже открывались, выпуская в город две повозки с работниками. Я на ходу вскочил в последнюю и уже там закончил есть.

Шестеро работников, сидевших рядом, иногда косились на меня, но без лишнего любопытства. Я повернулся к ним спиной, свесил ноги и принялся разглядывать город. Люди встречались пока еще редко, все они казались хмурыми и сонными. Из дворов и окон доносился запах дыма и невкусной бедной пищи. Изредка попадались торговцы с тяжело нагруженными тележками. Два раза мы останавливались, чтобы дать дорогу крытым экипажам с маленькими темными окошками.

– Кто-нибудь знает, куда мы едем? – спросил я, чтобы разрядить тягостное молчание.

Ответом была подозрительная тишина. Переспрашивать, унижаться мне не хотелось, но терпеть пренебрежение было также неприятно. Через минуту заговорил возница.

– Прорва разрушила полотняную мастерскую Лучистого. Обломки посланника упали прямо на крышу. Нужно поискать уцелевшие вещи.

Я сказал «угу» и попытался увидеть Холодные башни. В эту минуту цокот копыт стал более гулким, мы выехали на круглую площадь.

Я невзначай повернул голову. И тут мое сердце будто кольнуло ледяной иглой.

Спокойно. Главное – спокойно.

В центре площади приподнималось широкое овальное возвышение из серого камня. На нем я увидел очень ржавую деформированную конструкцию, напоминающую поваленную набок буровую вышку. Вытянутая десятиметровая пирамида, собранная из балок и уголков, направляла свое острие в сторону Холодных башен.

У меня по коже поползли мурашки. Забыв про все на свете, я соскочил с повозки и подбежал к постаменту. Память, как разорванная артерия, толчками, порциями, всплесками выдавала обрывки картин и образов, которые непременно сходились на этой ржавой железке, открывшей мне на мгновение окно в иную жизнь.

Вытянутый железный корпус. Острый наконечник... его нет, видимо, отломился. По бокам и сверху должны быть короткие округлые крылышки, их тоже нет, остались только обломки. Изогнутая дуга наверху – это то самое место, к которому крепился край стеклянного колпака...

Передо мной – остов истребителя. Я протянул руку и коснулся шершавой ржавчины. Меня словно прошило током. Я не знал, с чем сравнить это чувство. Словно бы проснулся – и обнаружил в руках сокровище, которое только что видел во сне.

Только тут я заметил, что с повозки раздаются негодующие крики. Меня ждали. Я провожал умерший истребитель глазами, пока мы не свернули за угол.

– Что это было? – спросил я.

Словно повисла тишина. Похоже, меня тут не очень любили.

– Старая вещь, – ответил через некоторое время возница. – Давно здесь поставили, чтобы отпугивать посланников.

– Много она отпугнула, – с презрением проговорил кто-то из работников.

– Сейчас уже никто не верит в старые вещи, – мирно согласился возница.

«А зря, – подумал я. – Во что еще верить, если не в истребители? Чем бы ни были эти посланники, им стоило бояться истребителей. По крайней мере, раньше».

В этот момент я понял, что означали металлические детали, за которые в конюшне привязывали лошадей. Это части древней системы обслуживания истребителей. Может, топливный трубопровод, может, подводка энергии для каких-то инструментов. Меня это открытие уже не взволновало и не обрадовало. Собственно, чему теперь удивляться?

Вскоре мы оказались на окраинах. Я увидел настоящие трущобы – нагромождения серых уродливых лачуг, среди которых ковырялись люди. Видимо, это были те, кто стекался к городу, чтобы обрести защиту под сенью Холодных башен. Но поскольку никто их здесь не ждал, пришлось осесть на дальних пустырях, настроить убогих жилищ из камней, кусков дерева и старого железа. Чем они жили, как добывали свой хлеб – пока я не мог понять.

Хижины были настроены беспорядочно, поселение не имело и намека на улицы или перекрестки. В конце концов наши повозки намертво застряли в путанице домов и мусорных куч. Нам пришлось продолжать путь пешком.

Место катастрофы было видно издалека. Обломки посланников возвышались над серыми трущобами, как кости гигантского животного. Может, они и были костями. Я еще этого не понял. Мне были видны несколько самых больших обломков – один закручивался спиралью, как разрез морской раковины, другой весь состоял из угловатых ячеек и пучков тонких стержней. Что это было – машина или организм, – я не знал.

Наконец показались первые следы разрушения. По правде сказать, груды щепок, камней и разбросанные повсюду вещи наводили на мысль о свалке, а не о городских развалинах. Но иначе и быть не могло, если город изначально создавался из подручного мусора.

По руинам ползали люди, растаскивали руками обломки, доставали уцелевшее барахло. Одна женщина – страшно худая и почти безволосая – уставилась на нас, опознав людей, которые пришли расчищать завалы.

– Здесь поищите, – растерянно сказала она, показывая на обвалившийся дом. – Должен быть мальчик. Я одна никак...

Ее отстранили с дороги, и мы пошли дальше. Вскоре нас окликнули. Двое старост сидели на камнях и варили на костре какую-то баланду. Я понял, что это и есть место, где нам предстоит работать. Старосты были усталыми и продрогшими – похоже, они всю ночь стояли здесь на посту.

Мы с ходу приступили к делу. Вытаскивать бревна было нелегко, и наша работа сначала текла вяло. Но потом появился возница с отпряженной лошадью. Мы цепляли бревна и крупные обломки веревкой, а лошадка оттаскивала их в сторону. Все найденные вещи – будь то моток полотна или помятая железная кружка – мы складывали в кучу, за которой приглядывали старосты.

Я не увиливал от тяжелой работы, как здесь было принято. Наоборот, если напарником попадался старый и явно слабый человек, старался брать самую трудную часть на себя. Из-за этого мои отношения с коллективом заметно потеплели. Люди потянулись ко мне, некоторые даже пытались со мной разговаривать или шутить. Шутки их, правда, были слишком бесхитростными, но я все равно посмеивался – из вежливости.

26
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело