Дети Ржавчины - Тырин Михаил Юрьевич - Страница 33

• Предыдущая
• 33/91
• Следующая

– Посланник ничего не сделал с нами? – спросил я.

– О чем ты? – удивился погонщик.

– Он не тронул нас?

– Ну, ты ведь жив? Значит, все в порядке.

– Да, но... Я как-то странно себя чувствую.

– Это от усталости. Если бы он нас тронул, ты бы себя никак не чувствовал. Ничего. Скоро остановимся на ночь. Поешь, выпьешь – и успокоишься.

Но меня его слова не утешили. К тому времени я начал понимать, что аэроиды воздействуют на людей каким-то необъяснимым способом – полем, излучением, химией или чем-то подобным. Это же подтверждали мои грезы из прежней жизни. Никогда нельзя угадать, пощадил ли тебя аэроид или обрек. Я не мог быть уверенным, что уже к вечеру мы все не почернеем или не растрескаемся, как глиняные куклы.

– Сегодня остановимся у одного толкователя старых вещей, – насмешливо произнес погонщик. – Можешь хоть всю ночь болтать с ним про посланников, про чужаков. Он это любит. Никто в округе не знает столько о Пылающей прорве и всех тайнах мира, сколько он.

Я был заинтригован этой новостью. Воображение нарисовало мне эдакого мудрого старца, мага, свободного от суеты, который одинаково интересуется и прошлым, и настоящим и сможет ответить мне на многие вопросы.

Солнце готовилось сомкнуться с горизонтом, когда мы оказались на волнистой равнине, по которой темными пятнами были разбросаны кусты вереска. Подорожник вытягивал шею и даже вставал на повозке, выискивая что-то. Потом мы свернули с дороги и, петляя среди кустарника, добрались до приземистой хижины, примостившейся в каменистом овражке. Одиноко горел слабый костер, на ветвях сушились пучки какой-то травы и коренья. Мое внимание привлекло обилие бесполезного хлама – от обломков посуды до ржавых железяк, которые были тщательно рассортированы и разложены вокруг жилища в строгом порядке. Казалось, будто я попал в пункт приема вторсырья.

– Хозяин! – крикнул Подорожник.

Погонщики слезли с повозок и, не дожидаясь приглашения, начали распрягать лошадей. Я старался активно помогать. Через некоторое время из хижины выбрался человек, одетый в относительно новый халат из вышитой узорами материи. Увидев нас, он заискивающе улыбнулся, отчего его лицо приняло дураковатый вид. Я заметил, что во рту у него не хватает большей части зубов. Двигался он мелко, суетливо и бестолково. Вообще, больничная пижама смотрелась бы на нем более естественно, чем богатый халат.

– Угостить нечем, угостить нечем... – зашепелявил хозяин, семеня вокруг нас и не переставая улыбаться.

– Никто и не надеялся, – буркнул Свистун, бесцеремонно отодвигая его рукой.

Мы начали переносить мешки внутрь. Как я понял, поклажу никогда не следовало оставлять без присмотра, потому что разного ворья водилось вокруг гораздо больше, чем можно себе представить, и встречалось оно в самых неожиданных местах.

Я взвалил мешок на спину и вошел под низкий потолок хижины. В противоположной стене чернела большая неровная дыра. Оказалось, хижина просто прикрывала вход в подземную пещеру.

– Ну, чего встал, проходи, – раздался за спиной голос Медвежатника.

Я прошел. Пещера была неожиданно большой, ее начало освещала масляная лампа, висящая прямо у входа. Здесь тоже был устроен склад всякого барахла, но, видимо, более ценного, чем снаружи. У стен темнели расстеленные тряпки, от которых несло прелым запахом. Пещера изгибалась и имела продолжение, которого я пока не мог увидеть.

Пока мы втроем таскали мешки, Свистун разжег посильнее костер и принялся готовить ужин из припасенной крупы и соленого мяса. Хозяин пристроился рядом и тихо с ним разговаривал, расспрашивал о новостях с заставы. Небо начинало темнеть.

Наконец настал тот долгожданный миг, когда мы опустились на тряпки, заботливо разложенные хозяином вокруг костра, и взяли в руки по миске пшенной каши с большими кусками мяса.

– С вами новый погонщик, – заметил человек в халате, покосившись на меня.

– Да, – кивнул Подорожник. – Это Безымянный. Он первый раз поехал с нами, я взял его, чтобы проверить в дороге.

– Я – Доставший Звезды, – с забавной важностью представился хозяин.

– Ого! – усмехнулся я.

– Ты не удивляйся, а спроси, за сколько он купил это имя, – ядовито заметил Свистун. – У всех толкователей такие заковыристые имена. Но он не обидится, если будешь звать его просто Звездонутый.

Я запомнил это, но ничего спрашивать не стал. Еще успею. Сейчас мне хотелось неторопливо, с удовольствием разделаться с горячей кашей.

– Как дорога? – поинтересовался толкователь. – Было что?

– Было, – кивнул Подорожник.

– Люди говорили, в старой деревне завелся Блуждающий Плуг, – попытался разговорить его толкователь.

– Точно. Как раз его и встретили.

На этом разговор о посланнике окончился. Хозяин проглотил свою кашу, потом показал Подорожнику на несколько кусочков мяса, оставшихся на дне.

– Сейчас, – ответил тот, приканчивая свою порцию.

Я не сразу понял, о чем они толкуют. А когда понял и увидел, едва не лишился аппетита. Отставив в сторону свою тарелку, Подорожник начал брать у толкователя мясо, разжевывать и перекладывать ему в рот. Беззубый хозяин ночлега принимал это с благодарностью.

От еды все размякли. Никто даже не стал пить припасенное вино.

– Ты и вправду можешь толковать значение старых вещей? – спросил я.

– Это мое ремесло, – скромно ответил Доставший Звезды.

– А это? – я показал свой нож, украшенный древним узором.

– Сначала заплати.

– Чего-чего? – одернул его Медвежатник. – А может, и ты заплатишь за то, что тебе солонину жевали?

– Ну ладно, ладно, – смирился толкователь, взяв у меня нож. – Значит, ты хочешь знать, чем служила эта вещь до тебя?

– Так и есть, – согласился я.

Он подвинулся к костру и рассмотрел клинок со всех сторон, прищуриваясь и шевеля губами. Я терпеливо ждал, что сможет определить этот доморощенный мудрец.

– Это перо древней железной птицы, – изрек он через несколько минут. – Очень давно такие птицы кружили над пустынными равнинами и подстерегали путников, бредущих по дорогам. Стоило кому-то показаться, они слетались тучей и роняли свои перья на головы несчастным. Вот это острие способно было пробить насквозь человека и лошадь под ним...

«Все ясно, – подумал я. – И эта сказочка мне знакома. Может, объяснить ему, что острие мне пару дней назад сделал знакомый ремесленник за тарелку с ужином?»

– И где теперь эти птицы? – вежливо спросил я.

– Они ушли. Их прогнала Пылающая прорва. Они оказались слабее ее посланцев и скрылись высоко в небе, где живут и теперь. Иногда их перья падают на землю, и люди находят их.

– А что они там жрут на небе, эти твои птицы? – нахально поинтересовался Свистун.

– Это существа такого свойства, что могут питаться солнечным светом...

– Интересно, как они могут питаться светом? Ты сам что-то не очень им питаешься. Может, попробуешь? А мы поглядим, сколько ты на этом жира наберешь.

Я понял, что суровые погонщики ни в грош не ставят откровения толкователя. Однако мне показалось, малая доля смысла была в его словах. Он упомянул железных птиц, которые отступили под натиском Прорвы. Это, безусловно, истребители. Значит, какие-то крохи информации просочились сквозь толщу времени. А если попробовать разговорить его?

– Толкуй как следует, – погрозил пальцем Подорожник. – Думаешь, за бесплатно халтурить можно?

– Не надо, – остановил я. – Мне уже все ясно. Часто люди приносят старые вещи?

– Сейчас меньше. Кому они теперь интересны? Люди почти не верят в них и не тратят клинки на толкование.

– Ну почему? – спокойно возразил Медвежатник. – Есть вещи, в которые верят, – они с Подорожником понимающе переглянулись.

– Иглострел, например, – продолжал Медвежатник. – Ты случайно не знаешь, какую цену сейчас просят за него на ближней Горной заставе?

– Как и раньше. А вот иглы немного подорожали. Последние недели заставу осаждают одичавшие крестьяне, и много игл уходит, чтобы их отгонять. А вы туда?

• Предыдущая
• 33/91
• Следующая