Синдикат «Громовержец» - Тырин Михаил Юрьевич - Страница 54

• Предыдущая
• 54/78
• Следующая

– А мы где? – спросил Кирилл. – Далеко хоть от дома?

– Не-а.

Есть уже не хотелось. Кирилл привычно хлопнул себя по карманам, однако сигарет там не было.

– Хрящ скоро придет?

– Сейчас должен подойти. А почему ты больше не кушаешь? Спартак сказал, чтобы я тебя хорошо покормила.

– Спасибо, я уже.

Воцарилось молчание. Кирилл не знал, о чем теперь говорить с маленькой красавицей. Отвечать на насущные вопросы она, похоже, и не собиралась. От нечего делать он взял из чемоданчика розовую палочку, похожую на мелок, и надкусил ее. В горле тут же запершило, на глазах выступили слезы. Кирилл едва удержался, чтоб не сплюнуть.

– На, запей! – девчонка протянула ему прозрачный шарик. – Это же не едят, этим мажут.

«Себе бы помазала, – со злостью подумал Кирилл. – Предупреждать надо».

Тут наконец появился Хрящ. Дверь отъехала в сторону, впустив его, после чего бесшумно замкнулась.

– О! – воскликнул Кирилл. – Явился, не запылился! Ты где пропадаешь?

Хрящ вошел молча. Он был какой-то напряженный, скованный. Переступал ногами острожно и все время бросал на Кирилла многозначительные взгляды.

– Сережа, садись завтракать, – пригласила Ираида.

– Мне нельзя, – выдавил Хрящ и непроизвольно коснулся живота. – Нельзя целый час ничего есть.

Он сел на кровать – медленно, осторожно, держа спину прямой. Снова потрогал живот, потом нервозно сцепил руки. Кирилл уже начал тревожиться.

– Ну... я пойду, – сказала девчонка. Видимо, поняла, что она здесь лишняя. – Сейчас Спартак придет. Ну, пока...

Хрящ проводил ее немигающим взглядом, затем перевел его на Кирилла.

– Понял? – спросил он.

– Ничего я не понял. Где ты ходишь?

– Где я хожу? – Хрящ испытывающе поглядел на товарища. Он словно решал, стоит ли доверять ему ответ на такой вопрос. – Ладно, скажу. В медпункте я был. Глистов выводил, ясно?

– Что? Зачем?

– Не знаю, зачем. Сказали, тут с глистами нельзя.

– А у тебя глисты были?

– Тише ты! – рассердился Хрящ. – Сказали, что были. Только не говори никому, ладно?

– Ага.

– И ей тоже, – Хрящ кивнул вслед Ираиде. – Классная телка, да?

– Ничего. А Машку не видел?

– Машку-то? – Хрящ явно был не в себе. Его словно распирали какие-то догадки, подозрения, и он то и дело уходил в них.

– Ты чего? – встревожился Кирилл.

– Что?

– Чумной какой-то. Тебе по ошибке мозги не удалили вместо глистов?

– Шуточки, да? А хочешь еще шуточку?

– Да кончай ты дергаться! Говори толком.

– Толком? Сейчас будет тебе толком...

Хрящ встал, прислушался, затем на цыпочках подошел к одному из встроенных шкафов.

– От-тана! – прошипел он и раздвинул створки. – Гляди!

Это был не шкаф, а окно. Кирилл приподнялся с кровати, посмотрел... и едва не упал обратно.

– Как... как... – растерянно забормотал он. Потом вскочил и бросился к окну.

За толстым холодным стеклом был черный-черный космос. Горели непривычно яркие кружочки звезд. Внизу виднелся кусочек Земли – какой-то зыбкий, нежно-голубой, слабенький.

И еще в поле зрения висело несколько космических аппаратов. На них топорщились какие-то штыри, антенны, возможно, даже пушки. Казалось, рой хищных колючих насекомых завис над беззащитной голубой планетой.

– Вот тебе мои глисты, – мстительно проговорил Хрящ.

– Это получается, мы в космосе, – ошарашенно проговорил Кирилл.

– А ты думал – на подводной лодке?

– Но где же тогда... эта... невесомость?

– А оно тебе надо? Давно не блевал поутру?

Кирилл без сил опустился на кровать. Иллюминатор с пугающе-черным космосом так и притягивал взгляд. Он попытался сообразить, что же на самом деле с ними произошло. Как могло случиться, что из зарыбинского дворика они переместились на орбиту?

Получалась какая-то глупость. Мысли сходились к тому, что на городок напали космические пришельцы. Вот они – висят на орбите, десяток кораблей, полных бессловесных убийц, киборгов-бионетиков. С дядей Спартаком во главе.

– Хрящ, чего делать будем? – голос Кирилла дрогнул.

– Вешаться. Только поскорей, а то невесомость включат.

– А может, это телевизор?

– Где?

– Ну вот это окошко. Может, нас пугают, всякую хреновню показывают? Гляди, как-то нерезко видно.

– Нерезко, потому что стекло толстое. Какой дурак будет включать телевизор и прятать его за дверками?!

– Не знаю... А ну открой другую дверку.

– Да зачем?

– Открой. Может, там другой телевизор.

Хрящ пожал плечами, но пошел открывать. Он принялся дергать створку то на себя, то в стороны – та не поддавалась. Хрящ разочарованно развел руками, но тут что-то тихонько просвистело – и створка отъехала сама.

Хрящ испуганно ойкнул. За створкой стоял человек в военной форме. Наконец Кирилл видел перед собой легендарного дядю Спартака.

– Здрасьте, – невольно вырвалось у него.

Спартак улыбнулся и вошел в комнату. Он был высокий, плечистый, молодцеватый. Форма на нем смотрелась просто умопомрачительно – вся в блестящих пуговках и бляшках.

– Наблюдаете? – спросил он, взглянув на открытые створки иллюминатора.

– Да вот... – сказал Кирилл и от нехватки слов ожесточенно зачесал затылок.

– А вы чего, – подал голос Хрящ, – вы так и сидели там?

– Где?

– Ну... в шкафу.

– Зачем мне сидеть в шкафу? – Спартак удивленно обернулся. – Это просто лифт.

Он подошел к иллюминатору и картинно застыл, широко расставив ноги и сложив руки на груди.

– И что вы об этом думаете? – последовал вопрос.

– Мы? – пискнул Хрящ. – Да мы так... просто смотрим.

– Кажется, сейчас... – Спартак взглянул на часы. – Да, я успел вовремя. Сейчас увидите начало суточного полупериода.

Хрящ и Кирилл переглянулись в замешательстве и подошли.

– Вот это все, – рука Спартака описала полукруг, – исследовательские и контролирующие станции. А это, как вы догадались, ваша Земля. Смотрите внимательно, что сейчас будет.

«Ваша земля...» Кирилл грешным делом подумал, что сейчас станции испепелят нежно-голубую планету из каких-нибудь лазерных пушек. Но время шло минута за минутой, а ничего не менялось.

– Сейчас, сейчас... – пообещал Спартак. Вдруг он подался вперед, едва не стукнувшись лбом о стекло. – Вот! Вот!

Все сразу заметили – краешек Земли начал как бы мерцать, становясь с каждым разом все бледнее. Потом как-то незаметно планета словно переместилась немного выше. Теперь она выглядела иначе, наверно, повернулась другим боком.

– Вот и все, – Спартак одернул китель и весело посмотрел на ребят. – Это уже не ваша Земля.

– А чья? – настороженно спросил Кирилл.

– Наша. Подобное происходит до четырех раз в сутки.

Хрящ и Кирилл заторможенно моргали. Слова Спартака могли означать все, что угодно. Он, кажется, понял, что нужны разъяснения.

– Сначала вы видели свою Землю, – сказал он, присаживаясь на кровать. – Затем произошло смещение, и перед нами появилась наша Земля. А разница между ними – около трехсот лет. Вы меня понимаете?

– Нет, – с готовностью ответил Хрящ.

– Это естественно. Мне придется изложить вам все от начала до конца. С вашего позволения... – он вжикнул застежкой, распахивая китель, и сел чуть свободнее. – Мы ведь уже встречались с вами?

– Да, было, – подтвердил Кирилл.

– Конечно, я даже помню ваши лица.

– И мы вас помним, – сказал Хрящ.

– Вы вполне осознаете, где находитесь?

– Ну... в космосе, – Хрящ пожал плечами.

– О да, конечно. Но... по-вашему, какое сейчас время?

– Утро, наверно.

– Хм, да... – Спартак спрятал улыбку. – В каком-то смысле утро. Утро две тысячи триста седьмого года.

Хрящ и Кирилл смотрели на него и ждали, когда этот взрослый человек перестанет молоть чушь, хмыкать и загадочно улыбаться. Ну неужели трудно взять и все толково объяснить?

Спартак, видимо, ждал бури эмоций. Он выжидательно молчал. Но эмоций не было – приятели еще не вполне осознали смысл сказанного.

• Предыдущая
• 54/78
• Следующая