Синдикат «Громовержец» - Тырин Михаил Юрьевич - Страница 59

• Предыдущая
• 59/78
• Следующая

– А-а-а... – вырвалось у потрясенного Поршня. На него смотрел скукоженный замерзший мертвец, весь заляпанный брызгами мерзлой крови. На нем, хоть и с трудом, узнавалась военная форма.

В голове пронесся вихрь страшных мыслей. Первым делом Поршень подумал, что в подвал наведались с проверкой солдаты из города. А сумасшедший Пакля одного убил и заморозил.

– Ты что?! – прохрипел Поршень. – Откуда это?

– Страшно? – В свете фонарика небритое прыщавое лицо Пакли казалось мордой злого тролля. – Не знаю, откуда. Он тут до меня был. Может, близнецы знают.

– Мне надо идти, – заторопился Поршень, у которого появилась настоятельная потребность в свежем воздухе. – Совсем забыл, у меня стрелка забита.

– Иди, иди... – кисло усмехнулся Пакля.

– Я скоро еще забегу, – поспешил оправдаться Поршень.

– Забегай. И про шашлычок не забудь, который обещал.

У выхода Пакля протянул приятелю сложенный листок.

– Это список, – сказал он. – Принесешь мне, когда в следующий раз появишься.

Поршень развернул бумажку и присвистнул.

– Тут столько всего... Это мне целый день по магазинам гулять.

– Ну и погуляй. А то я сам погуляю.

– А это что? – Поршень ткнул пальцем в список. – Что за сега?

– Приставка для телевизора. Только картриджей захвати побольше.

– А пневматический пистолет зачем?

– По бутылкам буду стрелять. У меня их теперь много. Всегда хотел, чтоб у меня такой пистолет был.

– Ну... попробую, – Поршень пожал плечами и повернулся к выходу.

– Погоди! – Пакля взял его за рукав и пристально посмотрел в глаза. – А бабу можешь мне привести?

– Не знаю, – растерялся Поршень. – А какую?

– Да какую-нибудь.

– Я ж не знаю, кто тебе даст. Напиши, как зовут, адрес – я съезжу, передам, что ты типа соскучился...

– Адрес? – Пакля почесал макушку. Ему стыдно было признаться, но адресов, где девушки ждали бы от него весточек, не существовало. – Ладно, не надо. Бабы протрепаться могут. Потерплю пока.

– Ясное дело, лучше потерпи. Ну я пошел?

– Давай.

Поршень взбежал по лестнице и с наслаждением вдохнул воздух свободы. Про приятеля, оставшегося в кошмарных подземельях, он постарался сразу забыть.

Поршня вполне устраивало, что Пакля изолирован от мира. Пусть он обдувается пивом и играет в приставки, не вмешиваясь в дела.

А дел у Поршня сейчас хватало. Два послушных и немногословных помощника, которых подарила ему судьба, были для него все равно, что начальный капитал. Поршень предвидел, что долго этот подарок судьбы не удержится, рано или поздно близнецов не станет. Но пока они есть, нужно урвать побольше, утвердиться, позаботиться о будущем.

Поршень думал не только о деньгах. Он хорошо понимал, что лучше любых телохранителей человека бережет его репутация.

Именно ее он и зарабатывал, причем не в унылом Зарыбинске, а вокруг, в большом и непознанном мире. Он добивался, чтобы везде знали: Поршень – это мощь, решимость, власть. Близнецы своими мощными руками словно прокладывали в жизни просеку, по которой Поршень собирался ходить в дальнейшем.

И когда эта просека будет достаточно широкой и длинной, считал он, необходимость в близнецах просто отпадет.

– Тихо! – прошипел Хрящ, прильнув к приоткрытой двери. – Еще один едет.

– Делать тебе нечего, – вздохнул Кирилл и перевернулся на другой бок.

– Тихо, говорю! – Хрящ выскользнул в коридор и там отчетливо скомандовал: – Стоп! Напра-во!

Через секунду в комнату вкатился оранжевый робот-тумба и тревожно замигал своими огоньками.

– Сюда, сюда... – поманил Хрящ. – Тише, маленький, не обижу.

Робот застыл, ожидая распоряжений. Два телеобъектива тупо пялились в пространство. Хрящ вынул из кармана ключи от дома и с отвратительным скрежетом начал выцарапывать на круглом боку робота «Гимназия». Закончив, он хлопнул его по макушке и сказал:

– Свободен.

Робот укатился. Хрящ начал ходить туда-сюда, вздыхая и с тоской озирая голые стены.

– От-тана... Девятерых уже пометил, – похвастался он. – Надо б еще одного – для круглого счета.

– Дурацкое дело нехитрое, – лениво отозвался с кровати Кирилл.

– А что тут еще делать? Чем заниматься?

– Знаешь, чем кот занимается, когда ему делать нечего?

– Знаю.

– Вот и займись.

– Да иди ты... – Хрящ сел на кровать. – Скучно у них тут. Хоть бы телевизор поставили.

– Сказано ж тебе – нельзя. Ты не должен ничего видеть и ничего знать, потому что... потому что... – Кирилл забыл, почему нельзя. Хотя Спартак довольно долго рассказывал про какие-то принципы влияния прошлого и будущего.

– А чего не хочешь к подруге своей новой сходить? – спросил Кирилл.

– Да ну! – Хрящ вдруг разозлился. – Она странная какая-то. Такую чушь несет, у меня уши вянут.

– Почему вянут? – удивился Кирилл. – Матом ругается?

– Да нет... В прошлый раз мне целый час докладывала, что у них в школе все носят какие-то снаппы, а она эти снаппы носить не хочет, потому что зимой будет модно ходить с багглами какими-то, а дырки в щеках зарастают целый месяц. Во!

– Шиза, – признался Кирилл.

– Ага. И она все время такое мне говорит. У меня от нее уже болит голова.

– А ты чего ей рассказывал?

– Ну я тоже про школу, конечно. Так и так, говорю, учимся. Потом рассказал, как Муха с Вальтом прикололись на выпускном, помнишь?

– Это когда буквы в стенгазете исправили?

– Не-е, когда стол туалетными бумажками забросали. Они брали салфетки и пачкали их конфетами шоколадными. Получались как бы туалетные бумажки. Потом, после собрания все садятся – там шампанское, яблоки всякие – и везде эти бумажки набросаны.

– И ты это ей рассказывал?

– Ага. Только она не поняла ни фига. Сидит, гляделки таращит... Потом опять про свои снаппы...

Хрящ поднялся и снова начал мерить комнату шагами, выглядывая иногда за дверь – не катится ли непомеченный робот.

– Машке хорошо, – с обидой проговорил он. – У нее тут все друзья. Ходит по гостям, треплется, развлекается. А мы маемся, как два придурка.

Кирилл вдруг засопел и резко сел на кровати.

– А мы и есть два придурка! – с неожиданной злостью проговорил он.

– Ты чего? – растерянно заморгал Хрящ.

– А ничего. Где нам тут ходить? Ты на Машку посмотри, а потом на себя посмотри. И сам увидишь, кому место на космолете, а кому – на лесопилке.

– Да что ты на меня разорался! – нахмурился Хрящ. – Сам не лучше, между прочим.

Он выглянул в коридор и тут же весь напрягся, как тигр перед прыжком.

– Еще один едет, – шепнул он. – Десятый.

Последовало очередное «Стоп» и «Направо», и новый робот вкатился в комнату. Хрящ злорадно потер ладошки.

– Сейчас такое напишу, что... что...

– Что тебя отсюда пинком под зад и без скафандра, – закончил Кирилл. – Кончай технику портить, она денег стоит.

Робот вдруг стронулся с места, медленно покатил по комнате, оставляя маленькие серо-коричневые кучки на полу.

– Ты гляди... ты гляди... – ошарашенно забормотал Хрящ. – От-тана попала! Он что?.. Он тут гадит! Кира, он нам гадит на пол!

– Доигрался, – равнодушно прокомментировал Кирилл. – Скажи спасибо, что в рожу тебе этим не брызнул.

Робот тем временем покатил обратно, тщательно растирая свои кучки по гладкой поверхности пола.

– Он обнаглел! – заорал Хрящ. – Он котяхи размазывает! Ах ты, чугунка тупорылая...

Казалось, Хрящ готов броситься на робота с кулаками, но тут появился Спартак. Он встревоженно оглядел помещение, потом спросил:

– Что у вас случилось?

– Ничего, – перепугался Хрящ. – Совсем ничего.

– А почему здесь работает дезинфектор? Вы что-то разлили по полу?

– Ага, – неожиданно засмеялся Кирилл. – Хрящ обдулся. Лужицу сделал, до толчка не добежал.

Хрящ от возмущения покрылся пятнами, но Спартака, как ни странно, объяснение устроило. Он уже давно отчаялся понять манеры, привычки и логику своих предков.

• Предыдущая
• 59/78
• Следующая