Тварь непобедимая - Тырин Михаил Юрьевич - Страница 36

• Предыдущая
• 36/93
• Следующая

Она все же была отчасти права. Увидев ее в одной компании с Гансом, Гриша очень огорчился. Он не забывал о ней после той случайной встречи, и в его памяти она была окружена совсем другим светом. Может, действительно все получилось случайно? Ладно бы, Ганс затащил ее в машину силой. Однако наблюдатели передавали, что она весь вечер с ним каталась. Жаль ее...

До дома Светланы доехали молча, Пашка задремал. Когда машина остановилась, Света погладила мальчика по волосам, и он открыл глаза.

– Приехали, Павлик. Что надо дяде сказать за то, что нас подвез?

– Спокойной ночи, – пробормотал Пашка.

– Спасибо вам, – сказала Света, открывая дверцу.

– Подождите. – Гриша вспомнил наставления Павлова. – Этот человек – кто он вам?

Светлана пожала плечами и вдруг поняла, что не знает, как ответить. Сказать – друг? Ничего себе друзья... Сказать, что он никто, – еще хуже. Села в машину неизвестно с кем. А ведь так и было...

– Я боюсь, что сегодняшнее может повториться, – объяснил свой вопрос Гриша. – Такое может быть?

– Не знаю.

– Если что-то случится – вот телефон. – Гриша быстро набросал несколько цифр на листке блокнота, висящего на присоске. – Звоните, меня зовут Григорий.

– Я помню, – попыталась улыбнуться Света.

– А если не застанете – попросите переключить на начальника охраны, Павлова. Он обязательно поможет. И свой телефон оставьте.

– Спасибо вам за все. Можно я кое-что спрошу?

– Спрашивайте.

– Скажите, кто вы?

– Зачем вам это?

– Я хочу знать. Почему вы оказались там? Вы из милиции, да? Валера преступник, а вы за ним следили?

– Да, он преступник. Это и без милиции видно.

– Только не обманывайте, ладно? И не говорите опять про бюро добрых услуг. Кто вы?

– Я не собирался обманывать. Я – врач.

– Врач?! – с изумлением переспросила Света.

Ее удивление было понятно. Место врача – в тихом кабинете, а не на ночной улице, в компании мордоворотов, заламывающих бандитам руки. Гриша не стал пояснять, что сегодня он – такая же жертва. Не очень-то приятно выглядеть жертвой.

Светлане пора было идти домой, но она продолжала стоять, держа на руках засыпающего мальчика и глядя на Григория. Он тоже смотрел на нее и не торопился прощаться.

Светлана думала, что должна что-то сделать, сказать, хотя бы пригласить своего спасителя выпить чаю. Но как это будет выглядеть после всего, что произошло? Что, если он засмеется в ответ – не успела девочка от одного кавалера удрать, как другого привела. Все это было неправильно и неуместно, однако она не могла уйти просто так.

И Гриша тоже никак не мог уехать. Ее нужно было утешить, успокоить, убедить, что сегодняшний вечер – просто плохой, неудачный, не более того. Она очень страдала, она не хотела, чтоб о ней думали хуже, чем следует. Она сама о себе не хотела этого думать – вот что главное.

Но как уместить все это в коротком прощании? Никак не уместить...

– До свидания, – сказал Гриша, закрывая дверь машины.

– До свидания, – прошептала Света, глядя вслед удаляющимся огням.

– Мама, а он правда врач? – спросил сонный Пашка.

– Правда, – механически ответила Светлана.

– Хорошо, что уехал, – проговорил Пашка шепотом. – А то стал бы меня лечить...

Тонкая и гибкая девушка с восточными чертами склонилась у ног мужчины, который развалился в кресле, обитом красным бархатом. Ноги он положил на такой же красный пуфик, и его большие расшлепанные ступни висели в воздухе.

– Не больно так? – спросила девушка.

– Делай свое дело, Зида, – сказал Мустафа. – Я скажу, когда будет больно.

Она кивнула и продолжила ровнять его ногти маленькими блестящими кусачками и пилочкой. Мустафа смотрел в экран огромного телевизора и усмехался тому, как его старый приятель Володька Артамонов, ныне занимающий хорошую должность в какой-то администрации, излагал свои планы борьбы с коррупцией.

«Вместе будем бороться», – подумал Мустафа и еще шире улыбнулся.

Ногам, распаренным в горячей воде, было хорошо и уютно. Мягкие прикосновения молодых женских пальчиков ласкали и убаюкивали.

В приоткрытую дверь просунулась голова Балумо, которого Мустафа держал в качестве дворецкого. Парень был родом из Анголы, некоторое время учился в каком-то московском университете, а потом был выгнан за пьянку. Мустафа подобрал его на автомойке, где он зарабатывал на хлеб, устроил у себя. Знакомые были просто в восторге от этой выдумки – еще никто не догадался заиметь дома слугу-негра.

– Там Кича пришел, – сказал Балумо. – Пускать или ждать?

– Впускай.

Кича нерешительно вошел в большую, вычурно обставленную комнату, где бывал всего несколько раз. Мустафа протянул ему мягкую, расслабленную ладонь, слегка сжал.

– Принес?

– Вот. – Кича положил на столик пачку зеленых банкнот, перетянутую резинкой. – Я уже считал, восемь тысяч ровно.

– Без заморочек?

– Все было как по рельсам. Отдал, да еще извинился. Надо бы с ним еще насчет стоянки погундосить...

– А что за вопрос?

– Да там какой-то сарай стоит, памятник архитектуры. То ли Гоголь в нем ночевал, то ли Пушкин с Лермонтовым встречался... Сносить нельзя.

– Ну, это решим. Иди отдыхай.

– Я чего хотел спросить... – Кича в нерешительности пожевал губу. – Тут есть лавочка одна...

– Давай короче.

– Ну да. Больничка, называется «Золотой родник», знаешь?

– Слышал, – пожал плечами Мустафа.

– А чьи они? – Кича бросил на Мустафу быстрый взгляд, пытаясь заранее угадать реакцию.

– Не знаю. Вроде кому-то помогали ребят по-тихому заштопать. А зачем тебе?

– Парень мой интересуется, Ганс. Есть задумка.

– Зида, осторожнее! Мне же больно!

– Извините...

– Выкладывай, что твой щенок придумал.

– Про «Снегопад» слышал? Ганс думает, что через больничку можно синтетику в город возить. Риска меньше – они же врачи, у них и ксивы, и связи... Кстати, там доктор работает, который...

– И этот пацан хочет ее к рукам прибрать? – Живот Мустафы задрожал от мелкого смеха.

– Ну да. – Кича тоже ухмыльнулся за компанию.

– Ты знаешь, почему я дрянью не торговал и никогда торговать не буду? – спросил Мустафа, резко оборвав смех.

– Нет, не знаю. – Кича заволновался. – Почему?

– Потому, что это опасно.

– Так это... Весь город в доле. Когда все вместе – вроде и не так опасно.

– Пусть весь город делает что хочет и сходит с ума сколько ему угодно. Сейчас уже не нужно лезть в пекло, чтобы иметь прибыль, как ты этого не понимаешь? Можно торговать трусами или носками – и иметь навар не хуже, чем от героина. Надо только создать себе условия. Я этим и занимаюсь – создаю условия, в том числе и для вас, придурков. Можно не платить их дурацкие налоги, можно закрывать чужие магазины, можно продавать плохой товар под видом хорошего – все это прибыльно, но не опасно. И мы, в отличие от других, можем себе это позволить. Ты хорошо меня понимаешь?

– Да! – с готовностью отозвался Кича.

– Я зарабатывал деньги еще в школе. Мой друг с фотоаппаратом размножал карты с голыми бабами, а я их продавал. И знаешь, какая у меня была самая большая мечта?

– Продать побольше? – пожал плечами Кича.

– Ты идиот. Я мечтал не прятать эти деньги от родителей и чтоб не было известно, откуда они берутся. Деньги пахнут! Любой капитал должен быть легализован – этого нужно добиваться. Поэтому никаким «Снегопадом» я не занимаюсь. Я выплыть стараюсь, а ты – наоборот, поглубже в дерьмо залезть.

– Да это не я, это Ганс... – обронил Кича, но Мустафа не обратил внимания.

– Ко мне депутаты пить приходят, со мной начальник милиции советуется. Знаешь почему? Потому что я – это порядок. Я и чужих в район не пускаю, и своих в узде держу. А придурковатые парни мне все портят.

– Значит, не стоит в больничку соваться?

– Решай сам, я свое мнение сказал. А засранцу своему передай, что с такими аппетитами он сгорит быстро.

• Предыдущая
• 36/93
• Следующая