Тварь непобедимая - Тырин Михаил Юрьевич - Страница 80

• Предыдущая
• 80/93
• Следующая

Через некоторое время он нашел, что искал. Стоило раньше там посмотреть – тугой сверток зеленых бумажек был заткнут в глиняную сахарницу, стоявшую на полке среди журналов, рамочек с фотографиями, крошечных статуэток и прочей бесполезной мишуры. Почему-то Кича разделял мещанскую привычку прятать деньги там, где их в первую очередь будет искать мало-мальски опытный квартирный вор. Впрочем, мало какой вор решился бы к нему влезть.

У Ганса оказалась приличная сумма денег плюс золото. Он бы еще поискал, но выдержка была уже на исходе. Любой шум с улицы заставлял вздрагивать.

Выходя из подъезда, он пытался идти спокойно с безразличным лицом, но это плохо удавалось. Ноги так и просились рвануть вперед и скорей исчезнуть из этого двора.

Наконец «Хонда» вынесла его на оживленную улицу. С деньгами Ганс ощущал себя куда лучше. Осталось только заправить бак – и рвать из этого города на пятой скорости. Хорошо бы сменить машину, но это не сейчас.

Несколько дней Ганс рассчитывал отсидеться в каком-нибудь доме отдыха, куда они с ребятами часто срывались на шашлыки. Там были отдельные номера или коттеджи, терпимая кормежка, нелюбопытный персонал. Оттуда можно было созвониться со знакомыми в любом городе и прикинуть свои дальнейшие ходы.

Ганс не слишком волновался, куда и к кому придется ехать, с деньгами он был уверенным в себе и неуязвимым. Хорошо бы еще как-то извернуться и продать «Понтиак», но это уже риск.

Размышления прервались, когда на светофоре вдруг кто-то постучал в правое окно машины. Ганс увидел, что незнакомый человек из белого «БМВ» просит его причалить к обочине.

Он остановился, хоть и был очень удивлен и напуган.

– Привет от главнокомандующего, – сказал незнакомец, лениво растягивая слова. Ганс узнал голос и манеры помощника Сударя, с которым день назад говорил по телефону.

– Ну, ты все телишься? – спросил человек. – Деньги, что ли, не нужны?

– Нужны, – осторожно проговорил Ганс.

– Сегодня последний срок, не забыл? Будет товар-то?

Ганс словно бы повис над пропастью, не зная, в какую сторону качнуться. Отказаться от всего и спокойно уехать или раскрыть карты напоследок, рассказать, кто есть кто. Конечно, лучше поскорей отсюда убраться, но ведь надо же и последний должок больнице вернуть. Сам же собирался выложить Сударю, что они сделали с Лукой.

Ганс решил говорить. «Видать, сама судьба, – подумал он, – подогнала сюда этого мужика на «БМВ».

– А знаешь, что это за товар? – угрюмо спросил он.

– Животное какое-то редкое, что ли... – равнодушно ответил человек.

– Животное? А вот хрена. Это Лука! Которого весь город сейчас ищет.

– Не понял... – Он мигом отбросил скуку с лица и весь как-то собрался. – Хочешь сказать, что ты Луку у себя держишь? И что, выкуп за него хочешь?

Ганс понял, что ошибся, заговорив не с того места. Он поспешил поправиться:

– Я до сегодняшнего дня сам не знал, что это Лука. Короче, так: он попал в одну платную больницу и там из него сделали такого вот урода. И сейчас он у них, я сам видел, как его со свалки увезли.

– Со свалки? – Человек пристально и долго посмотрел на Ганса. – Ты сам-то понял, чего нагородил? Какая свалка? Какая больница?

– Если интересно, могу сказать, какая больница, – довольно усмехнулся Ганс.

– Стоп! Так, пристраивайся за мной, поехали. – Он деловито влез в свою машину.

– К Сударю? – с тайной надеждой спросил Ганс.

– Ага, к Сударю. – И дверца машины захлопнулась.

Тут вдруг Гансу стало не по себе. Он вляпался туда, куда ему совсем не надо было. Сдать айболитов – это одно, но куда-то ехать, объяснять, да еще в такой момент... И не послушаться нельзя, это ребята серьезные. Это не дорожный патруль, от которого можно просто нагло удрать, притопив газ.

Следуя за «БМВ», Ганс подъехал к неприметному офисному центру, где на трех этажах уживались и страховая компания, и кадровое агентство, и турфирма, и школа бухгалтеров, и еще много чего. Его долго водили по полупустым и неуютным кабинетам на нулевом этаже, где пришлось несколько раз пересказать всю историю разным людям. Сударя среди этих людей Ганс, конечно, не увидел.

Потом кто-то ему со странной усмешкой бросил: «Ты, оказывается, бригадиру своему чан просквозил? Чего глаза лупишь, весь город уже в курсе, уже и менты знают».

Ганс проклинал тот момент, когда заговорил на улице о Лукове. Нужно было срочно рвать когти, а его все еще держали при себе. А потом произошло и вовсе неожиданное. Его отвели во дворик, где ремонтировались машины, и сунули в какой-то пустующий железный сарай.

«Обосрался ты, чувак, по полной программе. Посиди, подумай, пока люди будут разбираться. И не трясись, тебя здесь не найдут».

Ганс остался один под замком, вновь погружаясь в то мерзкое чувство, которое мучило его утром. И поделать с этим он ничего не мог.

В тот же день доверенные лица встретились с Сударевым и виноватыми голосами доложили, что вот, дескать, ходят слухи, что Лука и тот говорящий уродец – одно и то же.

Сударев рассвирепел было, что его отвлекают какими-то идиотскими баснями, но вдруг насторожился. «Надо проверить», – сказал он, и голос прозвучал как команда.

Майор Соляков был во всех отношениях сильным человеком. Он имел не только крепкие мышцы и кости, не менее крепкой была у него и психика. Поэтому он не впал в панику, когда обнаружил в своей личности провал глубиной в несколько месяцев.

В течение двух дней, сидя дома, он пытался сам по частицам воссоздать свое «я» с того момента, как его жена повредила колено на льду. Но цельной картины не получалось, хотя какие-то куски памяти удалось поднять на поверхность.

Пойти к врачам и сознаться, что потерял память, – все равно что расписаться в слабоумии. Особенно при такой должности. Образ юродивого прилипчив. Один раз поведешь себя как идиот, и перестанут доверять.

Майор еще боролся, еще пытался что-то с собой сделать. Но постепенно понимал, что придется сдаться.

Однажды утром он проснулся с твердым намерением выйти на работу и доложить начальнику Управления, что из-за нервного переутомления он должен лечь на обследование в больницу.

Он, как всегда, умылся, позавтракал, сказал что-то сыну, уходящему в школу. Все было так обыкновенно и привычно, однако чувство, что в голове чего-то не хватает, угнетало, нервировало и, наконец, просто оскорбляло.

Вот и здание Управления, вестибюль с гипсовым профилем Дзержинского и цветочной кадушкой, коридоры, двери. Двадцать минут майор просидел на оперативке, не решаясь вставить ни слова. К счастью, его ни разу не подняли. Хотя вспоминали, хвалили за что-то даже.

После совещания он уже собрался было идти к начальнику, но вдруг подумал, что лучше посидеть какое-то время у себя, привести мысли в порядок.

Ему не дали остаться одному. Сначала затрезвонил телефон. Майор выслушал какой-то доклад, невпопад ответил: «Разберусь» – и бросил трубку. Потом зашли двое ребят из оперативного отдела.

– Надо решать, что будем делать с больницей, – сказал один. – Они съезжают. Фактически АО «Золотой родник» уже ликвидировано, и сейчас идет перерегистрация. Мы узнавали в Горуправе, там будет какой-то медицинский центр.

– Что значит «какой-то»?

– «МТК-Ультрамед». Межотраслевая терапевтическая клиника. Персонал на три четверти новый. И как быть? Закрывать оперативное дело или передавать в другую область – туда, где эти люди снова всплывут?

– Пока ничего не надо закрывать! – Майор боялся сейчас предпринимать любые радикальные шаги. И вместе с тем чувствовал – что-то решать придется. Нельзя просто так уйти на больничный, сбросив проблемы на подчиненных.

– Дальше, по поводу изъятых денег. – Оперативник почему-то ухмыльнулся. – Вам доложили, что за история там нарисовалась?

– Нет, – ответил майор. И тут же уточнил:: – Я был на больничном.

– Там задержали одного коммерсанта, фамилия – Толстопятов. Ну, того самого, за которым ходила наружка. Показания у него не очень связные. Объясняет так: случайно узнал, что к соседке ходит некий Луков, вор в законе и казначей. Решил, что у нее же и прячет денежки. И, как ни странно, не ошибся. Действительно, деньги и золото. В общем, получается, мы взяли общак.

• Предыдущая
• 80/93
• Следующая