Желтая линия - Тырин Михаил Юрьевич - Страница 79

• Предыдущая
• 79/87
• Следующая

– Тебе не нужно рано вставать, ты не ходишь на работу, – мягко возразил Щербатин. – Где мы можем поговорить?

Варп положил еду на кровать, не отрывая от нас подозрительного взгляда. Немного подумав, он кивнул нам и направился к выходу.

Мы оказались в тускло освещенной умывальной комнате. Под ногами хлюпала вода, из кранов с тихим звоном срывались капли. Здесь было мрачно и неуютно. На меня вновь накатило ощущение безнадежности, нищеты, скудных и безрадостных будней.

– Что вам нужно? – повторил Варп. Казалось, он все готов отдать, лишь бы от нас избавиться.

– Не спеши, брат. – Щербатин полез под накидку и вытащил сверток с капустными листами. – Возьми, это тебе.

У парня округлились глаза. Он сразу как-то смешался, лицо утратило напряженность и подозрительность. Теперь он боялся одного – как бы мы не забрали чудесный дар.

– Это мне? – растерянно произнес он. – Правда?

– Можешь съесть это прямо сейчас. Парочку листов оставь – положишь их в мокрую землю, и они приживутся.

Мы смотрели, как он ест. Гордый и недоверчивый человек на какое-то время стал совершенно ручным. Но лишь на время.

– Итак, что вы хотите? – спросил наконец Варп.

Щербатин вытащил листок бумаги и зачитал вслух несколько имен, совершенно мне незнакомых.

– Ты знаешь этих людей?

– А что?

– Ничего. Просто все они пришли сюда с Водавии. И все – в чужой оболочке. Как и мы с тобой.

– Может быть. И что из этого?

– Я думал, вы вместе. Мы тоже надеемся быть с вами.

– Зачем? – Мне показалось, Варп усмехнулся.

– Странный вопрос. Мы хотим быть со своими.

– Здесь нет своих. – В его голосе прорезалась неожиданная злость. – Я существую один, мне никого не нужно. И вы не нужны.

Щербатин пристально посмотрел на него.

– Ты что-то скрываешь от нас, брат. Доверься, очень тебя прошу. Ну или проверь нас как-нибудь...

– Мне нечего скрывать. И незачем вам верить. Я никому не верю, я один.

– Гордый сын болот... – с досадой пробормотал Щербатин. – Послушай меня. Мне нужно спасти и спрятать одного человека. Но я не знаю, куда. Я надеялся, что здесь есть люди, которые живут без социальных номеров, без комендантов, без надзора. Я готов уйти к ним.

– Не думаю, что это так, – с усмешкой произнес Варп. – У вас двоих, кажется, немалое холо. Вы, наверно, и не пробовали жить без кормежки, без крыши над головой.

– Вообще-то пробовали... – вставил я.

– Что это за человек, о котором вы говорите? Он один из наших?

– Нет, это женщина, – вздохнул Щербатин. – Это просто моя женщина. Сегодня ее лишили холо и разлучили со мной.

– Ты бросишь все ради одной женщины? Я не могу этого понять. Ты говоришь очень странные вещи.

– Я и сам не могу себя понять.

– Такие люди есть, – неожиданно произнес Варп. – Я видел их за городом. Они бежали за поездом, надеясь облизать выброшенную тарелку. Ты хочешь спрятать среди них свою женщину?

– О, черт... – Щербатин сокрушенно покачал головой. – Вообще-то, я говорил не о таких людях. Я думал, что... – Он махнул рукой и замолчал.

Мы стояли молча, слушая, как звенят капли. Щербатин угрюмо глядел перед собой. Он надеялся, что Варп приоткроет для него новые потайные стороны жизни, но никаких подобных сторон не оказалось. Да и не могло быть. Полный тупик.

– Ивенки, – сказал Варп, и это было так неожиданно, что мы вдрогнули. – Вы же настоящие ивенки, как и я, как и миллионы наших братьев, оставшихся там... Забудьте о том, что ваша душа когда-то принадлежала солдатам железной орды. Вы ивенки – и телом, и духом, и вы точно так же вкушаете листья тха, как и весь наш народ. Стыдитесь, что в такое время алчность закрыла вам глаза и связала руки. Тысячи наших женщин погибают под огнем танков, а вы заботитесь о безвестной дочери чужого народа? Неужели нет более достойного дела?

– О чем ты говоришь? – насторожился Щербатин.

– Мы не одни. Мы вместе со своим народом, который знает о нас и ждет наших действий. Мы – его посланники здесь. Каждый сам по себе, но мы связаны тайными узами, мы – невидимая армия. Нас становится больше с каждым днем. Они сами привели нас в свой мир и продолжают приводить. Враг вошел в нас, но мы убиваем его в себе. Наши женщины рожают новых воинов, и все они скоро будут здесь. Мы можем сжигать их города, мы можем душить их голыми руками и заливать их улицы кровью. Мы сильнее, чем они. Здесь каждый пятый – старик, а мы молоды. Нам дано все, что нужно для победы, – сила, воля, ненависть, любовь, храбрость. Мы ивенки! Когда вымрут и замолчат эти огромные города – лишь тогда мы сможем вернуться в свои дома. Но сейчас время войны. Каждый – поодиночке, каждый сам за себя. Растворитесь в море иноплеменников. Пока мы – крошечные огоньки, но вскоре мы сольемся в страшный пожар, который выжжет дотла эти дьявольские миры.

Варп замолчал. Оказалось, все это время он говорил с закрытыми глазами, он был где-то далеко. Наверно, на Водавии. Мы ждали, что он опять заговорит, однако он молчал. Перед нами стоял самый настоящий ивенк, даже измятая роба не портила облик воина болот.

– Что это значит? – осторожно произнес Щербатин. – Ты хочешь, чтобы мы что-то сделали? Подожгли дом или взорвали очередной звездолет...

– Я должен повторить, чтобы быть понятым? – спросил в свою очередь Варп.

– Нет, не нужно повторять. – Щербатин с недоумением посмотрел на меня.

– Нам лучше уйти, – сказал я.

– Пожалуй, да.

– Подождите. – Варп открыл глаза. – Мне нет дела до ваших проблем. Но, ломая их порядок, вы служите своему народу. Для этого я вам кое-что дам. Идите за мной...

Мы удивленно переглянулись и последовали за Варпом. Он отвел нас в самый низ здания – туда, где начинались лестницы в подземку. Некоторое время мы кружили по темным подвальным закоулкам. Наконец Варп сунул руку в щель между плитами и вытащил сверток.

– Это все, что я могу сделать для вас. Больше никогда не приходите ко мне. Каждый – сам по себе. У каждого свой путь.

Щербатин открыл сверток. Там лежало короткое плазмовое ружье – поцарапанное, с пятнами грязи и ржавчины. Щербатин присвистнул, он не ожидал такого подарка. Да и я тоже.

Варп ушел, не сказав нам больше ни слова. Через минуту мы оказались на улице, где дул ветер и сыпала холодная водяная пыль.

– Он сумасшедший? – спросил я.

– Не думаю. Он настоящий ивенк. Хитро придумано, нечего сказать. Бывшие солдаты влезают в чужое тело и становятся врагами сами себе. Странно, что мы не стали такими же убежденными борцами. Что-то помешало.

– Он же сказал, алчность.

– Ну, алчность – не худший из пороков.

– А я думаю, что его разум просто оказался очень примитивным и не смог противостоять второму «я». Он подчинился полностью – от пяток до макушки.

– А мы с тобой, выходит, высокоорганизованные?

– Надеюсь, что так. Интересно, сколько звездолетов он взорвет, пока его не прижмут?

– Все-таки странно это, – покачал головой Щербатин. – Очень странно. Не верю я, что он совсем один. Не так-то просто взорвать транспорт. Где он, например, берет взрывчатку? Я всерьез думал, что есть какая-то организация, ивенкское подполье...

– Подполье мы уже видели, Щербатин.

Он задумался на минуту, потом усмехнулся:

– Хоть этот парень и псих, а порой говорил здравые вещи. Среди того бреда, который варится в его голове, есть нечто бесспорное.

– Например?

– Ивенки действительно сильнее. Почему, ты думаешь, Цивилизация до сих пор не задавила этих дикарей? Они сильнее. Это диалектика жизни. Бастионы империй держатся на порядке, здравомыслии, опыте предков... И всегда на рабском труде. Варвары противопоставляют этому дерзость, безрассудство, отрешенность от догм – молодость, одним словом. И, как правило, молодость побеждает. Сколько великих цивилизаций рухнуло под копытами варваров?

– Не знаю, не считал. Думаешь, ивенки развалят все это хозяйство?

– А чем черт не шутит?

– Ну буду молиться за их удачу. Но сам не вмешаюсь.

• Предыдущая
• 79/87
• Следующая