Сталин. Тайный «Сценарий» начала войны - Верховский Яков - Страница 37

• Предыдущая
• 37/172
• Следующая

«Мозг армии» возглавил Жуков

Уже на следующее утро после разбора Большой военной игры Сталин вызвал в Кремль генерала армии Жукова и объявил ему о назначении на пост начальника Генерального штаба Красной армии.

Генерал Кирилл Мерецков, занимавший пост начальника Генштаба с августа 1940 г., давно вызывал раздражение вождя. Прежде всего, имя Мерецкова было связано с расстрелянным «врагом народа», известным «шпионом и предателем Родины» Иеронимом Уборевичем, под началом которого Мерецков служил в Белорусском Особом военном округе. Ну а кроме того, Мерецков родился в Ярославле. А ко всем, кто родился в этом городе, у Сталина было особое отношение.

Эти люди, которых Сталин называл «ярославцами», были для него почти что «евреи».

Вспоминает Молотов: «…Мерецков — неточный человек, нельзя на него положиться. Сталин называл его «ярославец». Почему «ярославец»? В Ярославле, говорил он, такой оборотистый живет народ, что евреев там почти нет, там сами русские выполняют эти функции. И один из таких — Мерецков».

По «делу Уборевича» Мерецкова уже не первый год «таскали» на допросы в НКВД, а дня через два после «внезапного» нападения, он будет арестован. Но пока, «ярославец» Мерецков только смещен с поста начальника Генштаба и на его место поставлен человек, гораздо более близкий Сталину по происхождению и по духу.

«Война— есть война…»

Сын сапожника Георгий Жуков родился в 1896 г. в деревне Стрелковка Калужской губернии. Ровесник Тухачевского, Уборевича, Якира, он воевал и в Первую мировую, и в Гражданскую, но выдвинулся только в 1939 г., когда военачальников уже не было в живых.

1 июня 1939 г. заместителя командующего Белорусским военным округом Георгия Жукова неожиданно вызвали в Москву. В эти дни на Дальнем Востоке части Красной армии, совместно с монгольскими войсками, вели тяжелые бои против 6-й японской армии и терпели поражение за поражением. Сталин решил назначить в Монголию нового командующего войсками, такого командующего, который мог бы «не только исправить положение, ной… надавать японцам».

Выбор пал на комкора Жукова.

Дерзкая операция, проведенная Жуковым на Халхин-Голе, вошла в историю как одна из важнейших военных и политических побед Советского Союза. Решающим фактором успеха этой операции была, по словам самого Жукова, оперативно-тактическая внезапность нападения. В процессе подготовки операции, для достижения внезапности, Жуков принял особые меры по дезинформации противника и маскировки выдвижения войск к границе. Большое внимание он уделил разведке — до начала операции была определена точная численность войск противника и их расположение. Операция намеренно была назначена на воскресенье, когда многие японские офицеры были в отпуске.

Ранним воскресным утром 20 августа 1939 г., в 6 ч 15 мин по местному времени, неожиданно для японцев на их позиции обрушился ураганный огонь артиллерии. И невольно возникает мысль, что это внезапное нападение чем-то напоминает другое «внезапное» нападение, которому суждено совершиться через два с лишним года—в воскресное утро 22 июня 1941 г.!

Кровопролитные бои на Халхин-Голе продолжались десять дней. Прославленная 6-я японская армия была окружена и уничтожена. Командующий советскими войсками комкор Георгий Жуков проявил себя как талантливый, незаурядно мыслящий полководец и чрезвычайно жесткий человек, готовый ради победы не считаться с человеческими жертвами. Об одном из самых жестких своих решений маршал Жуков расскажет Константину Симонову. Жуков расскажет о том, как японцы, скрытно сосредоточив войска, переправились через Халхин-Гол и захватили гору Баин-Цаган. Расскажет о том, что в его распоряжении в этот час не было ни пехоты, ни артиллерии, и в бой можно было ввести только находившуюся на марше бронетанковую бригаду. И, несмотря на то, что удар бронетанковых войск без поддержки пехоты мог привести к огромным человеческим жертвам, о чем в резкой форме предупреждал расстрелянный впоследствии генерал-полковник Григорий Штерн, Жуков принял решение ввести танки в бой.

Танковая бригада Яковлева форсированным маршем прошла около 70 километров по степи и прямо с марша вступила в сражение с врагом. Маршал Жуков пишет об этом в своих воспоминаниях, и в его словах не чувствуется угрызений совести:

«Я принял решение атаковать японцев танковой бригадой Яковлева. Знал, что без поддержки пехоты она понесет тяжелые потери, но мы сознательно шли на это. Бригада была сильная, около 200 машин. Она развернулась и пошла. Понесла очень большие потери от огня японской артиллерии, но, повторяю, мы к этому были готовы. Половину личного состава бригада потеряла убитыми и ранеными и половину машин, даже больше. Номы шли на это… Танки горели на моих глазах. На одном из участков развернулось 36 танков и вскоре 24 из них уже горели. Но зато мы раздавили японскую дивизию.

Стерли!»

За несколько дней боев потери разбитой наголову японской армии составили 20 тысяч человек, тысячи японских солдат были взяты в плен. Правда, потери армии-победительницы были еще более значительными: Красная армия потеряла более 25 тысяч бойцов и командиров.

Но, как известно, победителей не судят! А Жуков возвратился в Москву победителем!

Жуков возвратился в Москву победителем, и был счастлив, и был рад всему — и своей блестящей победе, и неожиданному для него в те годы приглашению в Кремль, и встрече со Сталиным, и званию генерала армии, и золотой звезде Героя Советского Союза. Гибель десятков тысяч бойцов и командиров не очень занимала его и не омрачала его счастья. На этот счет у Жукова была своя, жестокая, поговорка: «Война — есть война, и на ней не может не быть потерь…»

А потом у Героя Советского Союза Жукова была еще одна громкая победа — «освобождение» Бессарабии и Северной Буковины от румынской оккупации. И здесь генерал армии проявил свой полководческий талант и сумел даже доставить Сталину удовольствие. Действия Жукова, вызвавшие панику среди отступавших солдат румынской армии, противоречили подписанному между сторонами соглашению, и в связи с этим, румынский посол обратился к Сталину с жалобой на Жукова. Посол утверждал, что Жуков, препятствуя отступлению румын, якобы, высадил «танковый десант» на реке Прут. Сталин вызвал Жукова к телефону. Вспоминает Жуков:

«А какие же танки Вы высадили на реке Прут? — спросил Сталин.

«Никаких танков мы по воздуху не перебрасывали, — ответил я. — Да и перебрасывать не могли, так как не имеем еще таких самолетов. Очевидно, отходящим [румынским] войскам с перепугу показалось, что танки появились с воздуха». Сталин рассмеялся…»

Сталин рассмеялся — этот сын сапожника из Калужской губернии нравился ему. Пока нравился. Не удивительно, что уже на следующее утро после разбора Большой военной игры Сталин вызвал Жукова в Кремль и объявил ему о новом назначении.

Жуков, по его словам, пытался отказываться от свалившейся на него чести, ссылался на то, что всегда был строевым командиром, никогда не работал в штабах и «не предрасположен к штабной работе». Но Сталина возражения Жукова не убедили, и постановлением Политбюро ЦК от 14 января 1941 г. генерал армии Георгий Жуков был назначен начальником Генерального штаба Красной армии и заместителем наркома обороны.

Как же так? Неужели Сталина не смущало, что в такой опасный для страны момент, когда налицо подготовка гитлеровской Германии к нападению на Россию, во главе Генерального штаба будет стоять человек, не имеющий ни необходимых знаний, ни опыта работы в этой важнейшей должности, и даже, по его собственным словам, «не предрасположенный к штабной работе»? Видимо, нет! Иначе не было бы этого назначения!

Видимо, Сталину нужны были другие качества, которыми обладал Жуков! Видимо, Сталину нужен был в эти дни боевой опыт Жукова, смелость его военных решений, неординарность мышления, талант полководца, который вождь, тонко чувствовавший людей, распознал в этом человеке. И еще, может быть самое главное, Сталину импонировала жестокость Жукова, сила его характера, воля к победе, ради которой он мог пойти на любой риск и на любые человеческие жертвы.

• Предыдущая
• 37/172
• Следующая