Царства сотника Сенцова - Тюрин Александр Владимирович "Trund" - Страница 12
- Предыдущая
- 12/21
- Следующая
После ночи щеки девицы де Шуазель затянулись румянцем, а на губах блуждала лукавая улыбка. Из-за того возникали мысли, что воспользовалась она для смертоубийства блудным отверстием.
Воины сопроводили нас до края долины, где меня с девицей пропустил конный дозор, а дальше, через ущелье, мы отправились одни. Спутница была молчалива и лишь искоса постреливала своими глазками, отчего пробуждалось во мне мышленье о возможных чаровных силах, каковые в ней таятся.
Наконец девица разомкнула поалевшие уста:
– Устроим же привал и я залатаю твой халат, витязь, пока он не превратился в сплошную дыру.
– Отчего же не устроить.
Как раз воспарил густой туман, сплошной завесой закрывший путников, мы стреножили коней и устроили небольшой костер из наспех собранного хвороста. Я вручил девице свой рваный халат и восхотел узнать, отчего батыр стал добычей тлена.
– Каким же образом, невинная дева, сгинул поганый воин Беркэ, да еще по смерти превратился в мерзкого гада? Коли я правильно понял твои слова, ты не богопротивный упырь, отрыжка адской утробы, а благочестивое чадо рыцаря-батыра де Шуазеля.
– Я чадо рыцаря-батыра, ведь девушки-простолюдинки не украшают свои шеи и виски монистами, свои запястья браслетами, свои носы и персты кольцами, – отринула мои сомнения девица де Шуазель.
– А не можешь ли ты оказаться в одном лице знатной девицей, дочерью батыра, и знатным упырем, прости меня Господи?
– Разве не послужила я божьему делу? Тогда и защитить мое целомудрие мог только светлый ангел, посланец неба, – сказала девица, вправляя нить в большую костяную иглу.
Пусть так и будет, зачем мне оспаривать ее слова? Тем паче, что руки девы сновали над моей одежкой.
– Благодарствую тебе, девица, за то, что решила послужить мне ловкой ручкой и иглой.
– Успеется с твоим благодарствием, москвитянин.
И сделалось мне зябко, несмотря на теплое дыхание костра.
– Откуда тебе ведомо, что я из московского княжества?
– Давно нам ведом ваш замысел с подложной грамотой и окаянным упырем, – дева принялась за латанье новой дыры.
– Так почему же галльские татары не бросили меня в орлеанскую темницу?
– Не суетись, витязь. Галльские татары не желают воевать вместе с гордым султаном Вильгельмом далекую Москву. Они имеют неудовольствие к нему, поелику стеснил он их волю, отяготив податями и отняв многие владения для своих ближних беков.
Сразу сделалось тепло и покойно.
– Приятно известила ты меня. Позволь расцелую, да не сочтется за грех.
– Не распаляйся, милый витязь. Тебе еще надобно уразуметь суть происшедшего в веках. Галльские татары – татары только по именованию. Мы – природные франкогаллы. После того, как нукеры Батыя-хана спалили и разрушили Париж, Орлеан, Нант, Бордо и Лион, после того как татарские кони напились из Сены и Луары, после того как не сумели в бою осилить диких звероподобных кочевников, принуждены мы были отатариться, подладиться под их вид, платье и обычаи. Пока вы, москвитяне, пытались в своих лесах отбиваться оружием от ордынцев, мы искали новый путь к одолению врага. Ордынцы ненасытной волчьей стаей прошли нашу страну, но не предали мечу всех франкогаллов, потому что им нужны были мастеровитые ремесленники, франкогалльские жены им тоже требовались и были предпочтены кривоногим всадницами-татарками.
– И я бы такое предпочтение выказал.
Девица де Шуазель продолжила, храня ровность голоса и суровость лика.
– Мы, франкогалльские жены, развивали искусство приманивания, одурманивания и истребления татарских мужей. Мы не могли уже блюсти христианскую веру, подложно сделались магометанками, мы взывали к владыкам судеб, к адским духам, которые раньше помогали сынам Чингиса, а затем обучили нас тонкой охоте на души. Взамен мы жертвовали кровь наших жертв. И то, на место сгинувших татарских нукеров возвращались наши мужчины, каковые доселе скрывались на Корсике, островах за Ла-Маншем или в Арденнах, они стали носить те же имена, что и ордынцы, и говорить на том же языке. Коли у татарских воинов успевали родиться дети, то они, хоть и смешанной крови, но вырастали франкогаллами.
– Так что, считай, ты меня приманила яко татарского мужа, однако истребила вместо меня батыра Беркэ. Поэтому пора и поцеловать устами в уста.
Она охотно подвинулась ко мне, даже приникла. Занялось все хорошо, сладко, а посему я почувствовал – во мне будто дверь открылася и прямо из серединки потекла моя сила, словно пиво. Егда холодная тьма уже опустилась на меня, истечение силы вдруг прекратилось и ко мне, как большие мухи, прилетели слова:
– Ты завез меня в эту пустынь, яко коварный мучитель, и нынче я покидаю тебя здесь. Твой халат и шапка позволят мне выглядеть подобно мужу, а тебе они уже не понадобятся, дорогой москвитянин. Правило должно быть соблюдено, таков наш договор с владыками судеб.
И тут мгла окончательно поглотила меня. Я только и успел крикнуть в густую пустоту: «Будь проклято время сие, лишенное благодетельного влияния техники.» Вдруг молния метнулась в мою сторону и, ставши ослепительным сиянием, продернула меня сквозь какой-то туннель.
- Предыдущая
- 12/21
- Следующая
