Полигон богов - Тюрин Виктор Иванович - Страница 39

• Предыдущая
• 39/87
• Следующая

– Стоп-стоп! Не так быстро! Мы не можем так просто взять и уехать. Если ты уедешь, сюда слетится стая стервятников, чтобы добыть баронскую корону или, в крайнем случае, урвать себе кусок. Будет война, и немалая. Из-за нашего бегства погибнут сотни, если не тысячи людей. – Его сухой и деловой тон отрезвил меня.

Я в растерянности уселся на кровать.

Шах ободряюще улыбнулся:

– Да не бойся ты так! Все не так страшно. Будешь только сидеть в кресле и отдавать приказы. Набор в дружину и стражу возьмет на себя Ваня. Я займусь налогами и пошлиной. С остальным постараемся справиться все вместе. Будешь следующий раз знать, как баронам головы разбивать!

– Кто ж знал, что так получится! – в сердцах воскликнул я.

– Получилось так получилось! Кстати, я не договорил. Тебе еще надо будет выступить перед народом. Вот еще что. По словам капитана, в городе есть пара-тройка отъявленных негодяев. Судить их надо будет публично, чтобы люди поняли, что кончились темные времена. Кстати, судей надо выбрать, прежних барон самих на виселицу отправил, – продолжил он спокойным голосом, но смешинки плясали в его глазах.

Я закрыл глаза, чтобы не видеть его. Но он все говорил и говорил, заваливая меня все новыми обязанностями. Его слова приводили меня в совершеннейшее уныние. Я стиснул зубы, чтобы не начать ругаться, и, чтобы не слышать его, углубился в свои мысли.

“Все, он меня добил окончательно. Это же надо было так влипнуть с этим баронством. В жизни себе не прощу!”

Всякие общественные поручения были для меня всю жизнь как кость в горле. А выступать с отчетом на собрании? Да лучше повеситься! С этим здесь никаких проблем. Палач свой, можно сказать, домашний.

Кто-то осторожно постучал в дверь. Я вздрогнул и открыл глаза.

– Здесь что, проходной двор или баронские покои? – Мой голос прозвучал раздраженно и зло.

Шах встал и открыл дверь. О-о, только не это! За дверью стояла толпа народа. Все низко поклонились. Несколько человек тут же убежали.

“Наверное, побежали сообщить всему народу, что их любимый повелитель проснулся. Или сообщить наемным убийцам, что я сейчас выйду. Чтобы у тех было время смазать ядом стрелы. Черт возьми! Неплохой выход. Стрела в спину – и никакой ответственности. Ну что за мысли у меня! А все он! Ну, Шах, погоди! Тоже мне, товарищ по оружию. Так расстроить…”

Не дав мне разобраться в своих мыслях и настроении, в комнату стал заходить народ.

Первым вошел капитан замковой стражи вместе с человеком, которого я еще не знал. Он представился. Теперь я знал, как выглядит казначей. Потом двое слуг осторожно втащили лоханку с теплой водой, а еще двое притащили ворох костюмов.

Оглядев всю эту толпу, я вопросительно посмотрел на капитана. Тот, правильно поняв мой взгляд, объяснил мне, что прежний барон любил по утрам доклады слушать. Я сказал, что если ничего нового нет, то он может возвращаться к своим обязанностям, и добавил, что это касается и казначея. Когда они ушли, Шах сказал мне, что через час я должен быть в приемном зале – туда уже начали собираться купцы. Я сказал, что буду, и он ушел. Двое слуг разложили костюмы покойного барона, и пришедший с ними портной стал подгонять их под меня.

Через час я сидел в приемном зале и принимал купцов. Каждый из них представлялся самым честным купцом в округе. Глядя на них, трудно было поверить, что здесь собрались только честные купцы, а все нечестные живут и торгуют в других местах. Не успели уйти купцы, как пришли старшины ремесленных цехов. Посыпались жалобы на то, что они из-за высоких налогов совсем обнищали и живут впроголодь. Впрочем, округлые щеки и серебряные цепи на груди свидетельствовали о том, что умирать от голода они будут долго. Я выждал, когда иссякнет поток жалоб, а лица старшин примут выражение предельного внимания. Сделав серьезное лицо, я тоном солидного государственного мужа, озабоченного исключительно процветанием собственных земель, рявкнул на весь зал:

– Работать больше надо! Прямо сейчас и принимайтесь! А теперь ноги в руки и вперед!

Делегацию старшин будто кнутом стеганули. Какие доли секунды они пытались осмыслить мои слова. Когда же до них дошел смысл сказанного, все они, судорожно кланяясь, быстро выскочили из зала.

С моей стороны это было откровенное хамство. Но что я им мог сказать? Я понятия не имел об их проблемах и не знал, как реагировать на их жалобы. Что они от меня хотят, если я лишь второй день работаю бароном?!

Тут мне в голову пришла мысль: “А нет ли в замке какого-нибудь пособия или краткого справочника под названием “1001 ответ, или Что надо знать начинающему барону”. Надо заглянуть в местную библиотеку”,

В зал вошел капитан Рекорд. Приблизившись, он сказал, что арестовано пять прислужников барона, и попросил у меня официального разрешения на проведение казни. Она должна будет состояться завтра на городской площади. Тут же была составлена соответствующая бумага. Оттиснув на мягком сургуче свою печатку, я вручил ее капитану.

Подошло время обеда. Когда меня утром спросили, что я хочу на обед, я распорядился, чтобы ничего серьезного не готовили. Просто наскоро перекушу в своей комнате.

Переступив порог комнаты, я остановился, не зная, то ли плакать, то ли смеяться. Весь большой стол был уставлен блюдами с едой, графинами с вином и кувшинами с пивом. Рядом со столом стояли навытяжку трое слуг, и двое находились у меня за спиной.

“Безработица им тут не грозит, если пятеро обслуживают одного. А столто какой накрыли! Они что себе думают? У меня краткий обеденный перерыв! Мне еще работать и работать! Я рассчитывал на миску похлебки и кусок мяса. Все здесь не как у людей”. – Думать-то я так думал, но на стол смотрел с внутренним удовлетворением. Все-таки что-то в этом есть! Не так ли, господин барон?

– Ну, давайте, что там у вас, – буркнул я, садясь за стол.

– Господин барон, все, как вы просили. Сделали по-простому, по-походному. – Голос слуги звучал испуганно, – Что господин барон желает? Есть тушеная говядина, поросенок с яблоками, пирог с олениной, индейка, запеченная в сметанном соусе, мясное рагу с овощами. Восемь сортов вина и три сорта пива. К великому нашему сожалению, мы еще не знаем вкусов господина барона. На десерт есть два вида пирога, яблочный и вишневый. Есть еще ванильная сдоба со взбитыми сливками и шоколадный торт. Господин барон, надеюсь, извинит нас сегодня. Когда он в следующий раз… – голос прозвучал заискивающе.

Его глаза пытались поймать мой взгляд, чтобы понять, в каком настроении господин барон. Я не слушал, что он говорит, и даже не видел его. Я весь ушел в себя, в свои воспоминания.

“Где ты, моя столовая? Сейчас бы выстроить в шеренгу весь рабочий состав столовой и показать, чем людей кормить надо. Нет, не так. Я бы покормил с недельку главного палача и его подручных вашим гуляшом да борщом. Потом показал бы им на вас и сказал: “Вот ваши кормильцы”. Представляю, какой бы они из вас гуляш сделали. Хотя нет, не продержались бы палачи на этой еде неделю. Три дня максимум, и то пришлось бы их по инвалидности списывать”.

Слуга истолковал мою задумчивость как недовольство и стал осторожно пятиться, бормоча:

– Господин барон, не будьте так строги к своему слуге…

Выражение его лица говорило о том, что он рассчитывал как минимум на виселицу.

– Все, хватит разговоров. Есть хочу. Прежде всего я попробую это, потом – то, – перебил я его.

С этими словами я приступил к еде.

Насытившись, я долго не мог вылезти из-за стола.

“Если я еще неделю посижу на таком походном пайке, то у меня вырастет второй подбородок”. – Эта мысль заставила меня оторваться от стола и отправиться принимать присягу.

Ближе к вечеру я со своими спутниками попал в свою сокровищницу. Расположена она была в подвале, за двойными дверями и усиленно охранялась. Переступив порог, мы вошли в довольно большую комнату, хорошо освещенную. Факелов горело не менее десятка.

Сундуки, стоявшие в ней, занимали полкомнаты и были разделены на две группы. Их было около двух десятков. Тут же стоял стол, заваленный свитками, кресло и широкая скамейка.

• Предыдущая
• 39/87
• Следующая