Одежды Кайана - Бейли Баррингтон Дж. - Страница 28

• Предыдущая
• 28/52
• Следующая

Он дотронулся до рукава Педера, приглашая следовать вместе с ним по тротуару, чтобы не привлекать внимания.

— Космопорт — плохая идея. Там они тебя уже ждут. Поехали со мной. У меня есть одна безопасная берлога, там можно пересидеть грозу.

— А почему ты мне помогаешь? — Педер подчеркнуто высвободил локоть.

— Мы могли бы быть полезны друг другу.

— И чего ты хочешь?

— Погоди, всему свое время.

Кастор подвел его к припаркованному у обочины небольшому потрепанному автомобилю. Педер протиснулся в непривычно тесную кабину, а Кастор взялся за рычаг управления, и они направились на восток.

Педер ни в малейшей степени не верил Кастору, но этот человек был законченным преступником, а в настоящих условиях это было важное качество, ценное. Наверное, ему нужны деньги, размышлял Педер. Оставалась вероятность, что Кастор заманивает его в ловушку, чтобы выдать властям и получить скидку, но в целом это было маловероятно, как считал Педер. Кастор вел автомобильчик по какому-то путаному зигзагообразному маршруту. Они въехали в Деберен, район, который имеется в любом города, достаточно большом и достаточно старом: перенаселенный, дряхлый район —лабиринт трущоб, растянувшийся между деловым центром и районом развлечений Гридиры, прибежище преступности, пороков, изнуренных жизнью художников и артистов, ищущих приключений молодых людей.

Наконец бывший прихлебатель Маста припарковал свою развалюху в заднем дворе, где машину было не видно с улицы, и провел Педера в комнатку без окон, спрятанную глубоко в недрах огромного столетнего здания. В комнате отвратительно пахло ее обитателем, Кастором то есть. Освещалась она вечным желтым светом голой электрической лампочки. Имелся там старый грязный соломенный тюфяк без простыней и одеял, старое кресло, загаженный стол. Стены были покрашены мрачной клеевой краской, кое-где уже слущившейся. Занавеска, покрывавшая часть стены, скрывала, как узнал позднее Педер, нишу: кухню и кладовку.

— Посиди здесь спокойненько, — сказал Кастор тихо. — Я уйду ненадолго. Может, тебе нужно что-то? — Его губы растянулись в пародию на улыбку.

— Я хочу немного поспать, — ответил Педер.

— Спать? Конечно! Поспи! — С готовностью, граничащей с пылким стремлением, Кастор подскочил к отодвигающейся панели, открыл ее, обнаружив внутри стенной шкаф. На трубке висел целый набор новеньких вешалок.

— Вещички сюда можно повесить, вот видишь? Гм. — Он несколько секунд вертел головой, потом вытащил со дна шкафа пыльную подстилку.

— А вот этим можно накрыться.

— Не стоит, спасибо, — сказал Педер, улегшись полностью одетым на тюфяк, оставив Кастора с покрывалом в руках, с непонятным выражением лица, вернее, с полным отсутствием на нем какого-либо выражения.

Наконец Кастор бросил тряпку на пол и закрыл шкаф. Он выскользнул из комнаты, а Педер закрыл глаза.

Несколько часов спустя его разбудило появление хозяина комнаты. От Кастора пахло дешевой выпивкой, он немного покачивался. В руках у него был объемистый пакет. Развернув пакет, он извлек походную складную койку, которую поместил под стеной напротив Педера. Он так же принес два легких покрывала, которые, хотя и весьма тонкие, едва ли были нужны в жаркой комнате.

— Как в старые времена, а? — обратился он к Педеру, стараясь создать товарищескую непринужденную обстановку. — Помнишь, пикник на Кире? На «Косте»? — Он хихикнул, заботливо наклонился над Педером.

— Голоден? — спросил он. — Хочешь что-нибудь пожевать?

— Только сахар, — слабым голосом попросил Педер.

— Сахар? Только сахар? Сколько сахара тебе нужно?

— Весь сахар, какой у тебя есть.

Педеру казалось, что он заболел. Все еще сказывался чрезвычайный энергетический взрыв, истощивший организм сверх всяких мер.

Кастор, волоча ноги, прошлепал к кладовке, вернулся с пакетом сахара и ложкой. Он сел и стал смотреть, как Педер ест.

— Новости какие-нибудь были сегодня? — спросил Педер между двумя ложками.

— Новости?

— Я подумал, может ты видел выпуск новостей?

— Нет. А что там может быть? О тебе там ничего не будет, если ты про это. Полиция госбезопасности сенсациями не хвастается.

— Видимо, ты прав. — Раздумывая над вопросом, убил ли он Третьего Министра, Педер слизнул с ложки сахар.

— Спасибо.

Он лег на тюфяк, немного дрожа от усталости.

Кастор подбросил ему покрывало и спросил нерешительно:

— Ты всегда спишь в костюме? Ты его сомнешь, смотри. Такой забавный костюм.

Кастор приготовился ко сну. Он разделся до серого белья, демонстративно сложил убогий костюмчик на спинку стула и устроился на раскладушке лицом к стене.

Вскоре Педер услышал глубокое дыхание.

Он вдруг ощутил вес собственного тела, продавившего соломенный тюфяк. Жизненной энергии в нем оставалось немного. Костюм похоже, находился в состоянии покоя. Видимо, давал ему возможность восстановить силы.

Не стоило в нем спать, в таком случае, подумал он. Это злоупотребление. Если человек спит, костюм должен висеть. С трудом он поднялся, разделся и, чтобы Кастор не стащил бумажник, поместил его за пояс подштанников. Потом костюм был аккуратно повешен на плечиках в шкафу. Дверь он не стал закрывать, чтобы можно было смотреть на костюм —психологический знак, придававший ему уверенность.

Выключив свет, он быстро заснул. Осторожные звуки, смутно отразившиеся позднее в его сознании, могли бы Педера и не разбудить, если бы не жуткое ощущение потери, которое вдруг охватило его, вылившееся в кошмарный сон, встревоживший его. Лампочка по-прежнему не горела, но слабый свет ручного фонарика мерцал возле стенного шкафа, где шевелилась и шелестела какая-то человекообразная тень.

Педер сел, потер глаза. Когда ему стало ясно, что костюм больше не висит в нише, он вскочил с тюфяка, включил большой свет. Крадущаяся фигура повернулась к нему, агрессивно, ядовито зашипев.

— Забирай его! Уходи!

— Конечно, — пробормотал Кастор, отступая к двери, проскальзывая наружу. Дверь захлопнулась. Кастор ушел. Костюм исчез вместе с ним.

Педер неподвижно лежал на тюфяке. Бесцветный, засушливый вакуум, пустота — она поглотила его. Он был свободен и пуст, и мертв.

Он не мог понять, почему костюм позволил этому произойти. Почему он немедленно не заставил Кастора снять себя? Нет, Педер предполагал, что костюм должен был бы немедленно от Кастора отказаться.

Во-первых, костюм не принимал собственных решений. Он только мобилизовывал возможности хозяина, который его носил. Во-вторых, его влияние на Кастора было бы слабым, пока не прошло бы некоторое время. Как, в конечном итоге, он повлияет на Кастора, для которого он был абсолютно не впору, Педеру думать не хотелось.

Некоторое время спустя он попытался покинуть комнату. Дверь была заперта. Кастор поймал его в ловушку.

Он вернулся к тюфяку, сел на него и стал ждать.

Он проснулся мгновенно и тут же с дикой поспешностью натянул костюм. Костюм ему не разрешал долго оставаться бодрствующим без себя. Очень часто он даже принуждал Кастора спать в нем. Но Кастор ничего против не имел. Его не волновали действия костюма, пока костюм помогал ему добиться одной вещи, которой сейчас Кастор жаждал превыше всего.

Пока он помогал Кастору попасть в Кайан…

Он сел на край постели, зевнул, растягивая в зевке серое лошадиное лицо. Потом быстро вскочил и начал неуклюже подергиваться всем телом, словно пародируя утреннюю зарядку. Протерев лицо мокрой тряпкой, отделавшись от выросшей за ночь щетины с помощью мазка бреющего крема и поглотив скудный завтрак из голубоватого молока и кусочка микробелкового хлеба, Кастор почувствовал себя бодрее.

Он вышел из барака, в котором жил уже неделю, оставив дверь нараспашку. Барак стоял на пустыре, на окраине Касса, захолустного городка, захолустной планетки Бенс, заброшенной на самую окраину Зиода, где Скопление обрывалось, переходя в Рукав Цист. С одной стороны были купола и холмы Касса. С другой стороны — унылая плоскость, равнина, местами пропунктированная шестовидными деревьями, высокими прямыми мачтами с полным отсутствием листьев или ветвей, черневших на фоне вихревого голубоватого восхода.

• Предыдущая
• 28/52
• Следующая