Лирика. Т1. Стихотворения 1824-1873 - Тютчев Федор Иванович - Страница 46

• Предыдущая
• 46/61
• Следующая

Написано, судя по почерку, в 30-х годах. В начале мая 1836 г. послано Тютчевым И. С. Гагарину.

15. Синель (устар.) — сирень.

Автографы (2) хранятся в ЦГАЛИ (505/19, лл. 7 и 6). Впервые напечатано в РА, 1879, вып. 5, стр. 134 и в «Новонайденных стихотворениях», стр. 40, под заглавием «Ночные голоса», соответствующим одному из автографов — более раннему. Печатается по второму автографу. См. «Другие редакции и варианты», стр. 244.

Написано, судя по почерку, в 30-х годах. В начале мая 1836 г. послано Тютчевым И. С. Гагарину.

Автограф хранится в ЦГАЛИ (505/19, л. 1 об.). Стихи 4 и 5 в автографе даны в двух вариантах (второй вписан между строк). Впервые напечатано в РА, 1879, вып. 5, стр. 125 и в «Новонайденных стихотворениях», стр. 15, под заглавием «Сумерки». Печатается по автографу. См. «Другие редакции и варианты», стр. 244.

Написано, судя по почерку, в 30-х годах. В начале мая 1836 г. послано Тютчевым И. С. Гагарину.

Л. Н. Толстой отметил это стихотворение буквой «Т.!» (Тютчев). О том, как однажды Толстой читал его вслух, рассказывает в своем дневнике А. Б. Гольденвейзер. 7 декабря 1899 г. Гольденвейзер навестил Толстого, который был болен: «На столике у него лежал том Тютчева… Заговорили о Тютчеве. На днях Льву Николаевичу попалось в „Новом времени“ его стихотворение „Сумерки“. Он достал по этому поводу их все и читал больной. Лев Николаевич сказал мне: „Я всегда говорю, что произведение искусства или так хорошо, что меры для определения его достоинств нет — это истинное искусство. Или же оно совсем скверно. Вот я счастлив, что нашел истинное произведение искусства. Я не могу читать без слез. Я его запомнил. Постойте, я вам сейчас его скажу“. …Лев Николаевич прочел тютчевское „Сумерки“ тихим, прерывающимся голосом, почти шепотом, задыхаясь и обливаясь слезами. Он менее всего „декламировал“, но и не произносил стихи как прозу; чтение было мерным, и ритм стиха, несмотря на прерывистость, ясно ощущался» (А. Б. Гольденвейзер. Вблизи Толстого. Гослитиздат, 1959, стр. 56-57).

Автограф хранится в ЦГАЛИ (505/19, л. 2). Впервые напечатано в РА, 1879, вып. 5, стр. 125 и в «Новонайденных стихотворениях», стр. 16. Печатается по автографу.

Написано, судя по почерку, в 30-х годах, на одном листе с первоначальной редакцией стихотворения «Восток белел. Ладья катилась…» и стихотворениями «С поляны коршун поднялся…» и «Тени сизые смесились…». В начале мая 1836 г. послано Тютчевым И. С. Гагарину.

Автограф хранится в ЦГАЛИ (505/19, л. 2 об.). Впервые напечатано в РА, 1879, вып. 5, стр. 125 и в «Новонайденных стихотворениях», стр. 17. Печатается по автографу. См. «Другие редакции и варианты», стр. 244.

О датировке см. прим. к стихотворению «Какое дикое ущелье!». Тема, композиция и образы этого стихотворения близки к стихам А. Д. Илличевского «Орел и человек», напечатанным в альманахе «Северные цветы» на 1827 г., стр. 291:

По-видимому, оба стихотворения восходят к какому-то общему первоисточнику.

Л. Н. Толстой отметил это стихотворение буквой "Г" (Глубина) и подчеркнул последнюю строку. См. ТЕ, стр. 145.

Автограф неизвестен. Впервые напечатано в С, т. III, 1836, стр. 9. Вошло в С, т. XLIV, 1854, стр. 18, изд. 1854 г., стр. 34 и изд. 1868 г., стр. 39. Этот же текст печатается и в настоящем издании.

Написано не позднее апреля 1836 г., так как в начале мая этого года послано Тютчевым И. С. Гагарину.

Стихотворение выражает характерную для Тютчева мысль об одновременном величии и бессилии человеческого разума.

Л. Н. Толстой отметил «Фонтан» буквой "Г" (Глубина). См. ТЕ, стр. 145.

Автограф неизвестен. Впервые напечатано в С, т. III, 1836, стр. 14. Вошло в С, т. XLIV, 1854, стр. 16, изд. 1854 г., стр. 29 и изд. 1868 г., стр. 34. Печатается по первой публикации.

Написано не позднее апреля 1836 г., так как в начале мая было послано И. С. Гагарину.

Образ звезды, светящей днем, перекликается с образом месяца днем в стихотворениях «Ты зрел его в кругу большого света…» и «В толпе людей, в нескромном шуме дня…».

Л. Н. Толстой отметил это стихотворение буквами «Т. Г.» (Тютчев. Глубина). См. ТЕ, стр. 145.

Автограф неизвестен. Впервые напечатано в С, т. III, 1836, стр. 17. Вошло в С, т. XLIV, 1854, стр. 20, изд. 1854 г., стр. 38 и изд. 1868 г, стр. 43. Печатается по первой публикации. См. «Другие редакции и варианты», стр. 244.

Написано не позднее апреля 1836 г., так как в начале мая этого года послано Тютчевым И. С. Гагарину.

Автограф неизвестен. Впервые напечатано в С, т. III, 1836, стр. 21-22.

Запрещенные цензурой 2 и 4 строфы заменены здесь точками. Перепечатано Некрасовым (без точек вместо отсутствующих строф) с пропуском 3 и 4 стихов первой строфы и исправлениями 1 и 3 стихов последней в С, т. XIX, 1850, № 1, отд. VI, стр. 65-66. Вошло в С, т. XLIV, 1854, стр. 9-10, изд. 1854 г., стр. 15 и изд. 1868 г., стр. 18. Печатается по списку с поправками Тютчева в СТ (ЦГАЛИ, 505/54, стр. 12-13), но с восстановлением по первопечатному тексту точек на месте пропущенных строф. См. «Другие редакции и варианты», стр. 244.

Написано не позднее апреля 1836 г., так как в начале мая этого года послано Тютчевым И. С. Гагарину.

Д. Д. Благой высказал мысль о том, что «полемическая направленность этого стихотворения Тютчева имеет двойной адрес»: с одной стороны, оно имеет в виду теологические традиционно-церковные представления, подчиняющие законы природы божественной воле, с другой стороны — «вульгарные механистические представления о природе как о голом механизме, бездушной машине» (Д. Благой. Литература и действительность. Вопросы теории и истории литературы. М., 1959, стр. 446).

По-видимому, пантеистическое мировоззрение поэта, неприемлемое с ортодоксально-церковной течки зрения, наиболее отчетливо было выражено в недошедших до нас строфах стихотворения, обративших на себя внимание цензуры. 14 июля 1836 г. Петербургский цензурный комитет утвердил предложение цензора А. Л. Крылова, рассматривавшего рукопись III тома С, об исключении этих строф. Пушкин, со своей стороны, настоял на том, чтобы выброшенные строфы были отмечены точками. Отсутствие этих строф нарушало композиционную цельность стихотворения. Точки же недвусмысленно указывали на то, что это дело рук цензуры, а не редактора. См. «Временник Пушкинского Дома». Пг., 1914, стр. 14; А. С. Пушкин. Полн. собр. соч., т. 16. Изд-во АН СССР, 1949, стр. 144; Е. Рыскин. Из истории пушкинского «Современника». «Русская литература», 1961, № 2, стр. 199. Позднее Н. В. Сушков просил Тютчева вспомнить недостающие в стихотворении строфы, но поэт не смог восстановить их в своей памяти. См. ЛН, т. 19-21, 1935, стр. 377.

• Предыдущая
• 46/61
• Следующая