Падение Хронополиса - Бейли Баррингтон Дж. - Страница 18

• Предыдущая
• 18/46
• Следующая

Обвинение передало слово защите. Юный лейтенант вызвал своего единственного свидетеля.

— Майор Батол, — спросил он поднявшегося на свидетельское место стройного военного, — какова ваша должность в Армии Времени?

— Я врач-хирург.

— Вы узнаете обвиняемого?

Майор быстро оглядел Этона и кивнул.

— Расскажите нам, пожалуйста, о результатах проведенного вами осмотра капитана Этона.

Майор Батол повернулся к трибуналу:

— Я проводил обследование капитана при помощи детектора биополя. Это устройство позволяет производить считывание электростатического поля, создающегося вокруг тел» и головы человека. При помощи этого прибора можно оценить умственное состояние человека и даже узнать, что он думает, поскольку мысли и эмоции отражаются на состоянии поля. Такой способ подобен исследованию операций К9мпьютера путем уловления случайных электромагнитных колебаний, излучаемых…

— Суду не нужны технические детали, — сухо произнес председатель. — Переходите к сути дела.

— У капитана Этона наблюдается полная амнезия относительно событий рассматриваемого периода, — доложил майор Батол.

— Каковы могут быть причины подобной амнезии? — спросил защитник.

— Почти наверняка в основе ее лежит психотравма, — ответил майор. — Вспомним, что эсминец погружался в страт. Каждый, кто увидит страт невооруженным глазом, пусть даже на миг, подвергается травме, достаточной для возникновения амнезии подобного типа.

— Благодарю вас, майор. Обвинитель не задержался с вопросом:

— Майор Батол, каково ваше мнение: человек, пострадавший от психической травмы описанного вами типа, способен на целесообразные действия — например, прорываться с боем к спасательному плоту?

— Очень маловероятно, что он вообще был бы способен на какие-либо действия. А на осознанные — определенно нет.

— Можете ли вы точно назвать время, когда капитан Этой пережил травму? За десять минут до катапультирования плота? За пять? За секунду до этого события?

— Нет, не могу. Травматическая амнезия распространяется как на события, предшествующие травме, так и на последующие.

— Покорнейше благодарю вас, майор.

Адвокат Этона сделал все, что мог. Он начал с того, что рассказал, каким отличным офицером был Этон, о его послужном списке и о трех схватках с неприятелем, за одну из которых его подзащитный удостоился награды. Далее он подчеркнул факт амнезии Этона, подводя к мысли, что это придает некоторую загадочность всему делу.

— Разве не странно, — говорил он, — что капитан Этон ни единого слова не мог сказать в свою защиту? И наконец… — защитник с побелевшим лицом повернулся к судьям, — я ходатайствую о том, чтобы сами свидетели обвинения прошли проверку на детекторе биополя!

Обвинитель вскочил на ноги:

— Обвинение протестует! Защита пытается приписать предвзятость моим свидетелям!

Председатель трибунала с мрачным видом чуть передвинулся на стуле.

— Использование детектора биополя не предусматривается процессуальным кодексом гражданского суда, а данный трибунал в вопросах исследования доказательств исходит именно из этого свода законов. Хоть мы и выслушали мнение майора Батола, факт амнезии вашего клиента не является юридически установленным. Ходатайство отклонено.

Этон знал, что это была последняя отчаянная попытка молодого лейтенанта. Трибунал совещался недолго. В лицах старых адмиралов, вернувшихся из комнаты совещаний, Этон не заметил и тени сочувствия.

— Капитан Монд Этон, вы признаны виновным. Независимые показания восьми свидетелей неопровержимы. Что касается попытки защиты доказать, будто ваши действия явились результатом изменения личности, что якобы является смягчающим вину обстоятельством, такие аргументы не могут быть приняты во внимание. Даже если бы это было так, факт остается фактом: офицер по имени капитан Этон согрешил инкриминируемые ему преступления, и тот же офицер по имени капитан Этон стоит сейчас перед трибуналом, вменения личности не оправдывают преступления офицера Армии Времени.

Адмирал-председатель сделал паузу перед тем, как огладить резолюцию.

— Вам вынесен единственно возможный приговор. Из эго зала вы будете доставлены в лаборатории Департамента Связи, где вы последний раз послужите Империи. И возродит Господь вашу душу. Этона провели через приемную, где сидели сержант Квейл и остальные свидетели. Все восемь человек — а Квейл особенно — смотрели на Этона сверкающими глазами, не скрывая своего ликования.

— Очень необычный случай, — пробормотал техник. Небрежно закинув ногу на ногу, он сидел напротив Этона в зале инструктажа. — Я первый раз работаю с человеком вашего уровня, — продолжал он. — Обычно нам присылают убийц, воров, мелких предателей — в общем, подонков.

Техник разглядывал Этона с нескрываемым любопытством. Он держался совершенно непринужденно и, видимо, рассматривал предстоящую работу как интересную техническую задачу, а не как причудливый способ казни, чем она была для Этона.

— Я должен обучить вас всему, что может понадобиться вам для выполнения работы, — сказал техник. — Но вам сак хрононавту много объяснять не придется.

— Любой хрононавт боится страта, — пустым голосом ответил Этон. — Это то, что окружает нас. Мы никогда об не забываем.

— Вы боитесь?

— Да.

Техник кивнул:

— Имеете право. Это действительно страшно. И для вас страшнее, чем для обычного бандита недоумка, я это понимаю. И все-таки нам надо сделать эту работу.

«Ему совсем меня не жалко, — подумал Этой. — В нем нет ко мне ни капли сочувствия. Через его руки прошли уже, наверное, сотни людей — и это перестало для него что-нибудь значить».

Техник зашел Этону за спину и надел ему на голову шлем. Этом почувствовал, как острия электродов вонзились в кожу. Техник снова сел в кресло и глянул на приборы, что-то записывая на бумажке.

— Очень хорошо, — прокомментировал техник увиденное. — Реакции вашего мозга в норме — но ведь иного мы и не ожидали? Некоторые типы потупее оказываются к работе непригодны — у них мозг не способен отдать команду после выполнения задания. Таким дорога только в газовую камеру.

— Когда? — прохрипел Этон.

— А?

— Когда вы пошлете меня?

— Ах это! — Техник бросил взгляд на наручные часы. — Примерно через час.

Этон собрался с духом перед последним испытанием. После суда он томился почти неделю, ожидая, пока назовут его имя. Департамент ежедневно рассылал потоки сообщений всем флотам, и все же дефицита в курьерах не испытывал.

Этон напомнил себе, что он уже бывал в страте — миллионы раз, по сути дела. Все бывали, но не помнил никто. Когда тело умирает, душа, лишенная его поддерживающей оболочки, попадает в страт. Это и есть посмертная травма — ослепление души при виде потенциального времени. Но поскольку душе негде существовать, кроме как в том же теле, она, хотя травма приводит ее в состояние среднее между бессознательностью и трансом, спешит по оставленному во времени следу, с бешеной скоростью проживая жизнь в обратном направлении, как при перемотке видеокассеты, пока не достигнет момента зачатия. Тогда она снова начинает жить.

Наказание, которое неминуемо ожидало Этона, должно было быть отчасти похоже, на смерть, только в этот раз тело будет выброшено в страт вместе с душой, и к тому же его накачают лекарствами, которые не дадут потерять сознание даже под воздействием неописуемого потрясения. От потерявшего сознание курьера толку нет — он не сможет направить себя к назначенной цели.

Техник продолжал что-то писать, когда Этон заговорил тихо и затравленно:

— Ученые спорят, действительно ли существует страт как независимый континуум, или он всего лишь видимость, порожденная нашими машинами, просто результат ключевого действия — разгона пи-мезонов выше скорости света. В Армии Времени мы привыкли считать страт океаном, поверхность которого — это ортогональное время… но может быть, страт — это мир, перепутанный и изломанный, потому что кто-то перестает подчиняться его законам.

• Предыдущая
• 18/46
• Следующая