Великое колесо - Бейли Баррингтон Дж. - Страница 34

• Предыдущая
• 34/42
• Следующая

После семи часов непрерывной игры Дом объявил тайм-аут. Скарну с большим трудом удалось вернуться к реальности; ученому казалось, что он вышел из транса.

Маргарита с трудом поднялся, неловко поклонившись сидевшим по другую сторону стола.

— Если это для вас не принципиально, то с данного момента я предпочел бы игру двое на двое.

Игроки-инопланетяне переглянулись. Определив путем искусного блефа, у кого какие карты на руках, обе стороны уже и без того играли практически трое на трое. Предводитель галактической команды, выглядевший в результате визуального перевода молодым и учтивым человеком, кивнул:

— Мы согласны.

Игроки «Великого колеса» потянулись в отведенные для них апартаменты — отдохнуть и подкрепиться. Инопланетяне удалились к себе. Дома и его партнеров тотчас обступили запасные игроки, некоторые из них пытались следить за ходом игры. Маргарита, залпом опрокинув порцию виски, напряженно проговорил:

— Скарн, пойдете со мной. Чувствую, мы попали в переделку.

Скарн мрачно кивнул. Хотя они выиграли больше раундов, чем инопланетяне, и выстроили больше символических структур, игра оказалась настолько запутанной, что по очкам представители галактики намного обошли их. Запас имевшихся в распоряжении Дома фишек уменьшился наполовину.

— Обратить внимание надлежит на два момента, — сказал Скарну председатель «Великого колеса». — Во-первых, сосредоточить основные усилия следует не на системном строении, а на выигрыше промежуточных ставок. Они могут оказаться важнее окончательного исхода — это оппоненты поняли раньше нас. Во-вторых, карточные символы в этой колоде очень мощные и обладают куда большим, чем в Таро, потенциалом. Игра предоставляет игрокам возможность изменить ментальность противника и тем самым поставить ее под свой контроль. Превратить команду оппонентов в сборище неудачников, готовых потерять все. Полагаю, они уже начали создавать подобную психологическую паутину. И кое-кто из нас уже попался на удочку. Даже вы, Скарн.

Скарн задумался, пытаясь обнаружить произошедшие в его сознании изменения. И кисло улыбнулся.

— Не исключено, что вы правы.

— Необходимо отыграть все назад и не останавливаться на достигнутом. Вы готовы? Идемте.

Скарн допил виски и проглотил остатки рулета. Они с Домом вернулись за стол, где их уже ожидали оппоненты.

Партнеры теперь сидели друг против друга, и перед началом игры Скарн на мгновение взглянул в лицо Дому, однако не сумел угадать, какие эмоции испытывает председатель «Великого колеса». Отчаяние? Азарт? Или — пока еще — наслаждение от игры?

Настала очередь Скарна сдавать. Раздав карты — по десять на игрока, — рандоматик взял свои и внимательно их изучил, пытаясь запомнить всё: числа, картинки, внутренние и внешние комбинации.

Внезапно в его сознании словно что-то шевельнулось — кто-то попытался силой мысли изменить значение одной из карт. Рандоматик с удивлением обнаружил, что крайняя карта начинает метаморфировать. Воспользовавшись энергетикой собственного разума, Скарн остановил процесс трансформации.

Внезапно его пронзила мысль: а какова цель этого маневра? Игра еще не началась, оппоненты не могли знать, что за карты ему достались. Ответ пришел сразу. Да, представители галактики не имели понятия о его картах, но могли ощущать его сопротивление и теперь знали, что именно эту карту он желает сохранить в неизменном виде.

И снова инопланетяне получили небольшое преимущество — благодаря приему, воспользоваться которым можно было лишь единожды.

Заход сделал Дом, выбрав карту из внешней комбинации, карту, которая называлась Совершенный луч; в круг для ставок председатель «Великого колеса» толкнул сразу сотню фишек. Это был прямой вызов. Противник попытался «откупить» карту, но Маргарита не позволил. В ответ на вызов легла другая карта старшего аркана, и Скарн, угадав намерение Дома, побил ее еще более ценной картой. Понемногу Маргарите удалось запустить процесс, остановить который уже не представлялось возможным. На столе формировалась новая комбинация, способная перерасти в упорядоченную структуру, без которой невозможно было собрать сложную символическую систему. Не подлежало сомнению, что очень скоро за столь лакомый кусочек начнется грандиозная схватка.

Как обычно, Скарн наладил чуть ли не телепатическое взаимопонимание с Маргаритой. Рандоматик прекрасно понимал, что лежавшие в центре стола карты составляют задуманную Домом комбинацию — ловушку, выстроенную, пока напарник пытался отвлечь внимание противника ложными ходами. Разум Скарна заработал быстрее, мысли мелькали со скоростью молний, переключаясь со стратегии на быстрый перебор вариантов и обратно. Собственные возможности казались ему бесконечными, колода карт была способна породить целую вселенную вероятностей, пересекающихся и образующих бесчисленное множество комбинаций.

Скорость вычислительных операций в его мозгу продолжала расти — так космический корабль на пределе прочности продолжает наращивать скорость, перейдя максимально допустимый предел ускорения. Внезапно рандоматик осознал, что уже не в силах разглядеть ни Дома, ни игорный зал, ни даже карты в своей руке.

Белая дымка со всех сторон окутала Скарна. Поначалу ему показалось, что она состоит из одного лишь ледяного света, но постепенно игрок понял, что в тумане все-таки угадывается чей-то образ — размытый, неопределенный, сливающийся с белесой пеленой. Очертаниями он напоминал сложную машину, из которой во все стороны торчали рукояти и металлические спирали, причем некоторые были увенчаны сверкающими лампочками. Карта с подобным изображением называлась «Аппарат», и ее значение было Скарну не вполне ясно. Как только взгляд игрока немного сфокусировался на расплывчатом образе, тот пришел в движение, разваливаясь на части и трансформируясь во множество различных образов сразу. На глазах у Скарна гигантская карта раскрылась, явив его глазам причудливый, неестественный пейзаж.

Представшую рандоматику местность нельзя было описать обычными человеческими понятиями. Это оказалось непривычное сознанию пространственное измерение, ориентироваться в котором можно было только по контурам все того же Аппарата. Все вокруг было погружено в дымку белесого цвета, из нее торчали странные предметы, состоявшие из металлических прутьев и спиралей, по которым лениво сочилась густая жидкость.

Вдали Скарн с трудом различил противников по игре — те восседали на стульях с высокими прямыми спинками и внимательно смотрели на него. Рандоматик подсознательно понимал, что должен обязательно выбраться из туманной пелены и вернуться за карточный стол. Но как? Мысленно он попытался проследить путь, каким шли его размышления, приведшие его в туманную пелену, но тщетно.

— Чейн! — Голос принадлежал Дому, хотя Скарн затруднялся сказать наверняка, слышал ли оклик наяву или ему только почудилось. — Чейн, слышите меня?

— Да.

— Слушайте внимательно. Синтезированные символы в этой колоде обладают исключительной ментальной силой — даже большей, чем в Таро. Игра вывела нас на новый уровень мышления, и ребята из галактики пользуются этим, чтобы создавать промежуточные реальности.

— Выходит, все это — иллюзия?

— Да. Промежуточный уровень, который они освоили раньше нас. Карты как материальные носители символьной составляющей становятся излишними. Игра идет уже непосредственно между сознаниями.

— Так это — часть игры?

— Не исключено. Было бы глупо впадать в догматизм.

На мгновение Скарну показалось, что из тумана выглянуло лицо Дома — словно Маргарите удалось ненадолго разогнать коварную пелену.

— Как мне выбраться отсюда? — поинтересовался профессор.

— Это не так просто. Придется играть… — Голос Дома утих, но потом снова начал доноситься до слуха Скарна, словно прорываясь через плотную преграду. — Кажется, они не подозревают, что мы тоже знакомы с подобными трюками. Вот вам и руководство к действию. Сделайте заход — противопоставьте их реальностям собственную.

• Предыдущая
• 34/42
• Следующая